Какие-то удивительные совпадения случаются у меня с постхьюман антропологией. Ровно год назад я вела семинар про "Как мыслят леса" и нашла пересечение между ней и книгой Ольги Токарчук. А вчера уже с другими студентами говорила о ней же, а потом стала слушать лекцию Марии Юдкевич про образование и она тоже о том же, о чем и Кон. Знаете в чем разница между Буратино и Пиноккио? В том, что Пиноккио хочет стать человеком, а Буратино полностью принимает свою нечеловеческую сущность, что не мешает ему хотеть заниматься искусством (в конце книги герои открывают свой театр). То есть в Буратино мы уже видим этот отход от антропоцентризма, который потом, спустя лет 50, увидим в научной фантастике. О такой фантастике советую выпуск подкаста Heresy hub. Простите, что много ссылок, но не могу не поделиться этим всем. Хотя, мне уже начинает казаться, что книга "Как мыслят леса" пересекается вообще со всем что я следующим посмотрю или послушаю.
Какие-то удивительные совпадения случаются у меня с постхьюман антропологией. Ровно год назад я вела семинар про "Как мыслят леса" и нашла пересечение между ней и книгой Ольги Токарчук. А вчера уже с другими студентами говорила о ней же, а потом стала слушать лекцию Марии Юдкевич про образование и она тоже о том же, о чем и Кон. Знаете в чем разница между Буратино и Пиноккио? В том, что Пиноккио хочет стать человеком, а Буратино полностью принимает свою нечеловеческую сущность, что не мешает ему хотеть заниматься искусством (в конце книги герои открывают свой театр). То есть в Буратино мы уже видим этот отход от антропоцентризма, который потом, спустя лет 50, увидим в научной фантастике. О такой фантастике советую выпуск подкаста Heresy hub. Простите, что много ссылок, но не могу не поделиться этим всем. Хотя, мне уже начинает казаться, что книга "Как мыслят леса" пересекается вообще со всем что я следующим посмотрю или послушаю.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from pl
