Warning: mkdir(): No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 37
Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/molitvamisvjatyh/--): Failed to open stream: No such file or directory in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Молитвами святых отец наших | Telegram Webview: molitvamisvjatyh/18529 -
Мой духовник - монах. И на исповедь я хожу в монастырь. В конце всенощной службы после полиелея выходят из алтаря отцы исповедовать своих чад. К моему батюшке всегда выстраивается изрядная очередь. Сначала исповедуются отцы, затем право очереди переходит к послушникам, после них исповедуются трудники, ну а потом уже и все остальные. Каждую всенощную к моему батюшке приходит каяться и архимандрит N. И каждый раз он кланяется трудникам и мне, спрашивая разрешения подойти к отцу. Ко мне же каждый раз подходит и благословляя, спрашивает: "Ну, ты уже исповедовался?" "Нет еще, - отвечаю. - Я потом, сейчас Вы, батюшка". Но такие церемонии к сожалению мы себе позволяем не со всеми ближними, спешащими покаяться Господу в своих грехах. Меня, например, постоянно раздражают трудники. То-есть, трудники на исповеди - это мое постоянное борение с темной частью своей души. Обычно я ропщу на то, что они даже не спрашивают меня, на исповедь ли я пришел, а просто нагло встают впереди. Игнорируют меня, человека в годах, с длинной седой бородой... Ну, и так далее... Но я стою и смиряюсь. Раньше когда-то жаловался батюшке на такую "несправедливость", но тот спросил меня, считаю ли я себя лучше них в глазах Господа?" Ну, я сразу и заткнулся. Стою смиряюсь, но внутри часто встают, как волны, грозные и недобрые монологи. Прости меня, Господи! Ибо только Ты их слышишь. А тут, на прошлой неделе, один из трудников возьми и спроси у меня: "Вы, - спрашивает, - тоже к отцу Х на исповедь стоите?" И вежливо же спросил. Научился хоть чему-то за три месяца, слава Богу! Так я подумал, но сказал-то совсем другое: "Это вы, - отвечаю, - тоже к отцу Х! А я к нему уже 6 лет хожу!". Ну, сказал, постоял секунд 5 в этой своей гордости, и так мне худо стало! Трудник куда-то ушел. Я уже подумал, что он совсем обиделся на меня. Но нет. Смотрю, вернулся. Ну, я радостно и говорю ему на ухо: "Знаете, - говорю, - я ошибся. не 6 лет, а вот уже все 8 лет стою в этой очереди на исповедь к отцу Х. Но как был скотиной, так скотиной и остался".
P. S. Написал я эти слова уже пять лет тому назад. Написал, да и отправил их духовнику своему, чтобы он понимал, что за страсти меня терзают, когда к нему на исповедь стою. Прочел батюшка, ничего не ответил. Подхожу на следующей всенощной на исповедь, а там все те же трудники, но как-будто только меня и ждали. Столько внимания уделили, и без очереди, пожалуйста, отче, проходите. Только ковровой дорожки не было. Я согласен с батюшкой. Полезной идеей было переслать мой рассказ всем причастным). Всем стало получше, когда не только о себе, любимом, думаешь.
Мой духовник - монах. И на исповедь я хожу в монастырь. В конце всенощной службы после полиелея выходят из алтаря отцы исповедовать своих чад. К моему батюшке всегда выстраивается изрядная очередь. Сначала исповедуются отцы, затем право очереди переходит к послушникам, после них исповедуются трудники, ну а потом уже и все остальные. Каждую всенощную к моему батюшке приходит каяться и архимандрит N. И каждый раз он кланяется трудникам и мне, спрашивая разрешения подойти к отцу. Ко мне же каждый раз подходит и благословляя, спрашивает: "Ну, ты уже исповедовался?" "Нет еще, - отвечаю. - Я потом, сейчас Вы, батюшка". Но такие церемонии к сожалению мы себе позволяем не со всеми ближними, спешащими покаяться Господу в своих грехах. Меня, например, постоянно раздражают трудники. То-есть, трудники на исповеди - это мое постоянное борение с темной частью своей души. Обычно я ропщу на то, что они даже не спрашивают меня, на исповедь ли я пришел, а просто нагло встают впереди. Игнорируют меня, человека в годах, с длинной седой бородой... Ну, и так далее... Но я стою и смиряюсь. Раньше когда-то жаловался батюшке на такую "несправедливость", но тот спросил меня, считаю ли я себя лучше них в глазах Господа?" Ну, я сразу и заткнулся. Стою смиряюсь, но внутри часто встают, как волны, грозные и недобрые монологи. Прости меня, Господи! Ибо только Ты их слышишь. А тут, на прошлой неделе, один из трудников возьми и спроси у меня: "Вы, - спрашивает, - тоже к отцу Х на исповедь стоите?" И вежливо же спросил. Научился хоть чему-то за три месяца, слава Богу! Так я подумал, но сказал-то совсем другое: "Это вы, - отвечаю, - тоже к отцу Х! А я к нему уже 6 лет хожу!". Ну, сказал, постоял секунд 5 в этой своей гордости, и так мне худо стало! Трудник куда-то ушел. Я уже подумал, что он совсем обиделся на меня. Но нет. Смотрю, вернулся. Ну, я радостно и говорю ему на ухо: "Знаете, - говорю, - я ошибся. не 6 лет, а вот уже все 8 лет стою в этой очереди на исповедь к отцу Х. Но как был скотиной, так скотиной и остался".
P. S. Написал я эти слова уже пять лет тому назад. Написал, да и отправил их духовнику своему, чтобы он понимал, что за страсти меня терзают, когда к нему на исповедь стою. Прочел батюшка, ничего не ответил. Подхожу на следующей всенощной на исповедь, а там все те же трудники, но как-будто только меня и ждали. Столько внимания уделили, и без очереди, пожалуйста, отче, проходите. Только ковровой дорожки не было. Я согласен с батюшкой. Полезной идеей было переслать мой рассказ всем причастным). Всем стало получше, когда не только о себе, любимом, думаешь.
BY Молитвами святых отец наших
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from pl
