Магнитогорск, середина 00-х. В семье (папа, мама, сын) происходит трагедия, которую взрослые переживают, кто как может на фоне пейзажей вечной зимы.
Уютно неуютная русская хтонь вернулась на экраны в сильном дебюте Николая Ларионова. Подключаешься мгновенно – узнаешь эти лица, школьные дискачи, мечтательные и сальные разговоры о первой любви, суровые напутствия бати, кротость мамы. Образы обнимают тебя, чуть толкают кулаком по подбородку. Ощущение, что все еще будет – вот она радость в серых пространствах хрущевок.
А потом тебя ломают. Без слез, без соплей – ломают по-честному. Глаза Робака это невыраженная боль. Глаза матери – крик без силы, уже с выплюнутыми легкими.
«А дождь на окнах рисует» никогда еще не звучал так печально. Начинаются два сценария проживания трагедии – узнавание и месть.
Мать пытается узнать мертвого сына. Отец пытается отмстить тем, кто это сделал. Вечное око за око и за око, и за око. Порочный круговорот, который запустив – не остановишь.
Мрак и беспросветность будут рассеиваться с лучами солнца, детвора будет играть в футбол, а с ними, гоняя мяч, можно на секунду и забыть о суровой правде – быть сильным легко, любить сложно.
Магнитогорск, середина 00-х. В семье (папа, мама, сын) происходит трагедия, которую взрослые переживают, кто как может на фоне пейзажей вечной зимы.
Уютно неуютная русская хтонь вернулась на экраны в сильном дебюте Николая Ларионова. Подключаешься мгновенно – узнаешь эти лица, школьные дискачи, мечтательные и сальные разговоры о первой любви, суровые напутствия бати, кротость мамы. Образы обнимают тебя, чуть толкают кулаком по подбородку. Ощущение, что все еще будет – вот она радость в серых пространствах хрущевок.
А потом тебя ломают. Без слез, без соплей – ломают по-честному. Глаза Робака это невыраженная боль. Глаза матери – крик без силы, уже с выплюнутыми легкими.
«А дождь на окнах рисует» никогда еще не звучал так печально. Начинаются два сценария проживания трагедии – узнавание и месть.
Мать пытается узнать мертвого сына. Отец пытается отмстить тем, кто это сделал. Вечное око за око и за око, и за око. Порочный круговорот, который запустив – не остановишь.
Мрак и беспросветность будут рассеиваться с лучами солнца, детвора будет играть в футбол, а с ними, гоняя мяч, можно на секунду и забыть о суровой правде – быть сильным легко, любить сложно.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from us
