Кузьма Петров-Водкин в KGallery, или история о том, как меня вновь разочаровала эта галерея.
Петров-Водкин — художник неоднозначный, имя его на слуху (как минимум благодаря знаменитому полотну «Купание красного коня» и «Селедке», недавно растиражированной на футболках из коллаборации Русского музея с одним масс-маркет брендом).
Биография его полна контрастов: начав свой творческий путь в среде иконописцев (при том, что интересно, в его родном Хвалынске большое влияние имели старообрядцы, что также могло повлиять на совсем юного тогда художника), живописец с восторгом принял революцию.
Пожалуй, лучшая из работ, представленных на выставке — «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», написанная в 1920 году как реакция на разгром армии генерала Юденича. Я бы сказала, композиционно это нечто среднее между типами «одигитрия» и «умиление», но иконой ее называть все же не стала бы.
Оцифрованной версии именно этой «Богоматери» Петрова-Водкина я не нашла, что и не удивительно: находится она в частном собрании. Все мучаюсь вопросом: храм в правом верхнем углу только мне напоминает церковь Покрова на Нерли?
«Микула Селянинович», конечно, очень мил, но похож скорее не на былинного богатыря-пахаря, а на меланхоличного пастушка.
Работы Врубеля и Серова, значительно повлиявших на раннего Петрова-Водкина, в экспозиции, конечно, порадовали.
Но в зале, где центральное место занимают «Работница» и все тот же «Микула Селянинович» в красной косоворотке, они будто оказались не на своём месте.
Что же вызвало негативное впечатление? В первую очередь, оформление выставки. Текстового сопровождения мало, и, самое печальное, расположен текст катастрофически неудобно: местами его совершенно невозможно прочесть, не согнувшись в три погибели. Конечно, в теории, это решается посещением выставки с экскурсией… Но здесь возникает другая проблема: в небольших залах KGallery пытаются вместить больше зрителей, чем было бы комфортно. На этот раз без столкновения с толпой не обошлось, пришлось лавировать из зала в зал.
И все же, есть причина посетить выставку: в работах Петрова-Водкина очень ярко ощущается стык эпох, перелом между «старой» и «новой» властью, попытка переосмысления культуры. Кроме того, это отличная возможность увидеть работы, хранящиеся, как и уже упомянутая «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», в частных собраниях.
Существует мнение, появившееся во многом благодаря словам самого Кузьмы Сергеевича, что в своих работах он предвидел военные и революционные события… Да и вообще, заметила, что в работах Петрова-Водкина очень любят искать скрытые смыслы. То начнут искать глубокий религиозный подтекст (хотя известно, что художник к религии относился довольно скептически и, хотя использовал приемы из иконописи, зачастую пренебрегал канонами), то вообще скажут, что художник был «провозвестником русского космизма»..
Мне же кажется, что после революции он оказался так популярен благодаря своему соответствию новым идеалам и своей так называемой «народности». Возможно, роль сыграло также умение представить свои работы в выгодном свете и красиво презентовать использование локального красного цвета как «предчувствие» грядущего.
Был бы живописец так моден, если бы история пошла по другому пути развития, стал бы он профессором академии художеств..? И все же история сослагательного наклонения не имеет, а спорить с актуальностью Петрова-Водкина (как и русского авангарда в целом) в 1920/30 годы не имеет смысла.
Но вернемся к выставке: продлится она до 16 марта, так что не медлите с визитом, если желаете составить свое мнение о творчестве Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина и взглянуть на его работы, хранящиеся в частных собраниях.
Петров-Водкин — художник неоднозначный, имя его на слуху (как минимум благодаря знаменитому полотну «Купание красного коня» и «Селедке», недавно растиражированной на футболках из коллаборации Русского музея с одним масс-маркет брендом).
Биография его полна контрастов: начав свой творческий путь в среде иконописцев (при том, что интересно, в его родном Хвалынске большое влияние имели старообрядцы, что также могло повлиять на совсем юного тогда художника), живописец с восторгом принял революцию.
Пожалуй, лучшая из работ, представленных на выставке — «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», написанная в 1920 году как реакция на разгром армии генерала Юденича. Я бы сказала, композиционно это нечто среднее между типами «одигитрия» и «умиление», но иконой ее называть все же не стала бы.
Оцифрованной версии именно этой «Богоматери» Петрова-Водкина я не нашла, что и не удивительно: находится она в частном собрании. Все мучаюсь вопросом: храм в правом верхнем углу только мне напоминает церковь Покрова на Нерли?
«Микула Селянинович», конечно, очень мил, но похож скорее не на былинного богатыря-пахаря, а на меланхоличного пастушка.
Работы Врубеля и Серова, значительно повлиявших на раннего Петрова-Водкина, в экспозиции, конечно, порадовали.
Но в зале, где центральное место занимают «Работница» и все тот же «Микула Селянинович» в красной косоворотке, они будто оказались не на своём месте.
Что же вызвало негативное впечатление? В первую очередь, оформление выставки. Текстового сопровождения мало, и, самое печальное, расположен текст катастрофически неудобно: местами его совершенно невозможно прочесть, не согнувшись в три погибели. Конечно, в теории, это решается посещением выставки с экскурсией… Но здесь возникает другая проблема: в небольших залах KGallery пытаются вместить больше зрителей, чем было бы комфортно. На этот раз без столкновения с толпой не обошлось, пришлось лавировать из зала в зал.
И все же, есть причина посетить выставку: в работах Петрова-Водкина очень ярко ощущается стык эпох, перелом между «старой» и «новой» властью, попытка переосмысления культуры. Кроме того, это отличная возможность увидеть работы, хранящиеся, как и уже упомянутая «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», в частных собраниях.
Существует мнение, появившееся во многом благодаря словам самого Кузьмы Сергеевича, что в своих работах он предвидел военные и революционные события… Да и вообще, заметила, что в работах Петрова-Водкина очень любят искать скрытые смыслы. То начнут искать глубокий религиозный подтекст (хотя известно, что художник к религии относился довольно скептически и, хотя использовал приемы из иконописи, зачастую пренебрегал канонами), то вообще скажут, что художник был «провозвестником русского космизма»..
Мне же кажется, что после революции он оказался так популярен благодаря своему соответствию новым идеалам и своей так называемой «народности». Возможно, роль сыграло также умение представить свои работы в выгодном свете и красиво презентовать использование локального красного цвета как «предчувствие» грядущего.
Был бы живописец так моден, если бы история пошла по другому пути развития, стал бы он профессором академии художеств..? И все же история сослагательного наклонения не имеет, а спорить с актуальностью Петрова-Водкина (как и русского авангарда в целом) в 1920/30 годы не имеет смысла.
Но вернемся к выставке: продлится она до 16 марта, так что не медлите с визитом, если желаете составить свое мнение о творчестве Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина и взглянуть на его работы, хранящиеся в частных собраниях.
group-telegram.com/pont_aksinskiy/1210
Create:
Last Update:
Last Update:
Кузьма Петров-Водкин в KGallery, или история о том, как меня вновь разочаровала эта галерея.
Петров-Водкин — художник неоднозначный, имя его на слуху (как минимум благодаря знаменитому полотну «Купание красного коня» и «Селедке», недавно растиражированной на футболках из коллаборации Русского музея с одним масс-маркет брендом).
Биография его полна контрастов: начав свой творческий путь в среде иконописцев (при том, что интересно, в его родном Хвалынске большое влияние имели старообрядцы, что также могло повлиять на совсем юного тогда художника), живописец с восторгом принял революцию.
Пожалуй, лучшая из работ, представленных на выставке — «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», написанная в 1920 году как реакция на разгром армии генерала Юденича. Я бы сказала, композиционно это нечто среднее между типами «одигитрия» и «умиление», но иконой ее называть все же не стала бы.
Оцифрованной версии именно этой «Богоматери» Петрова-Водкина я не нашла, что и не удивительно: находится она в частном собрании. Все мучаюсь вопросом: храм в правом верхнем углу только мне напоминает церковь Покрова на Нерли?
«Микула Селянинович», конечно, очень мил, но похож скорее не на былинного богатыря-пахаря, а на меланхоличного пастушка.
Работы Врубеля и Серова, значительно повлиявших на раннего Петрова-Водкина, в экспозиции, конечно, порадовали.
Но в зале, где центральное место занимают «Работница» и все тот же «Микула Селянинович» в красной косоворотке, они будто оказались не на своём месте.
Что же вызвало негативное впечатление? В первую очередь, оформление выставки. Текстового сопровождения мало, и, самое печальное, расположен текст катастрофически неудобно: местами его совершенно невозможно прочесть, не согнувшись в три погибели. Конечно, в теории, это решается посещением выставки с экскурсией… Но здесь возникает другая проблема: в небольших залах KGallery пытаются вместить больше зрителей, чем было бы комфортно. На этот раз без столкновения с толпой не обошлось, пришлось лавировать из зала в зал.
И все же, есть причина посетить выставку: в работах Петрова-Водкина очень ярко ощущается стык эпох, перелом между «старой» и «новой» властью, попытка переосмысления культуры. Кроме того, это отличная возможность увидеть работы, хранящиеся, как и уже упомянутая «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», в частных собраниях.
Существует мнение, появившееся во многом благодаря словам самого Кузьмы Сергеевича, что в своих работах он предвидел военные и революционные события… Да и вообще, заметила, что в работах Петрова-Водкина очень любят искать скрытые смыслы. То начнут искать глубокий религиозный подтекст (хотя известно, что художник к религии относился довольно скептически и, хотя использовал приемы из иконописи, зачастую пренебрегал канонами), то вообще скажут, что художник был «провозвестником русского космизма»..
Мне же кажется, что после революции он оказался так популярен благодаря своему соответствию новым идеалам и своей так называемой «народности». Возможно, роль сыграло также умение представить свои работы в выгодном свете и красиво презентовать использование локального красного цвета как «предчувствие» грядущего.
Был бы живописец так моден, если бы история пошла по другому пути развития, стал бы он профессором академии художеств..? И все же история сослагательного наклонения не имеет, а спорить с актуальностью Петрова-Водкина (как и русского авангарда в целом) в 1920/30 годы не имеет смысла.
Но вернемся к выставке: продлится она до 16 марта, так что не медлите с визитом, если желаете составить свое мнение о творчестве Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина и взглянуть на его работы, хранящиеся в частных собраниях.
Петров-Водкин — художник неоднозначный, имя его на слуху (как минимум благодаря знаменитому полотну «Купание красного коня» и «Селедке», недавно растиражированной на футболках из коллаборации Русского музея с одним масс-маркет брендом).
Биография его полна контрастов: начав свой творческий путь в среде иконописцев (при том, что интересно, в его родном Хвалынске большое влияние имели старообрядцы, что также могло повлиять на совсем юного тогда художника), живописец с восторгом принял революцию.
Пожалуй, лучшая из работ, представленных на выставке — «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», написанная в 1920 году как реакция на разгром армии генерала Юденича. Я бы сказала, композиционно это нечто среднее между типами «одигитрия» и «умиление», но иконой ее называть все же не стала бы.
Оцифрованной версии именно этой «Богоматери» Петрова-Водкина я не нашла, что и не удивительно: находится она в частном собрании. Все мучаюсь вопросом: храм в правом верхнем углу только мне напоминает церковь Покрова на Нерли?
«Микула Селянинович», конечно, очень мил, но похож скорее не на былинного богатыря-пахаря, а на меланхоличного пастушка.
Работы Врубеля и Серова, значительно повлиявших на раннего Петрова-Водкина, в экспозиции, конечно, порадовали.
Но в зале, где центральное место занимают «Работница» и все тот же «Микула Селянинович» в красной косоворотке, они будто оказались не на своём месте.
Что же вызвало негативное впечатление? В первую очередь, оформление выставки. Текстового сопровождения мало, и, самое печальное, расположен текст катастрофически неудобно: местами его совершенно невозможно прочесть, не согнувшись в три погибели. Конечно, в теории, это решается посещением выставки с экскурсией… Но здесь возникает другая проблема: в небольших залах KGallery пытаются вместить больше зрителей, чем было бы комфортно. На этот раз без столкновения с толпой не обошлось, пришлось лавировать из зала в зал.
И все же, есть причина посетить выставку: в работах Петрова-Водкина очень ярко ощущается стык эпох, перелом между «старой» и «новой» властью, попытка переосмысления культуры. Кроме того, это отличная возможность увидеть работы, хранящиеся, как и уже упомянутая «Богоматерь с младенцем на фоне осажденного города», в частных собраниях.
Существует мнение, появившееся во многом благодаря словам самого Кузьмы Сергеевича, что в своих работах он предвидел военные и революционные события… Да и вообще, заметила, что в работах Петрова-Водкина очень любят искать скрытые смыслы. То начнут искать глубокий религиозный подтекст (хотя известно, что художник к религии относился довольно скептически и, хотя использовал приемы из иконописи, зачастую пренебрегал канонами), то вообще скажут, что художник был «провозвестником русского космизма»..
Мне же кажется, что после революции он оказался так популярен благодаря своему соответствию новым идеалам и своей так называемой «народности». Возможно, роль сыграло также умение представить свои работы в выгодном свете и красиво презентовать использование локального красного цвета как «предчувствие» грядущего.
Был бы живописец так моден, если бы история пошла по другому пути развития, стал бы он профессором академии художеств..? И все же история сослагательного наклонения не имеет, а спорить с актуальностью Петрова-Водкина (как и русского авангарда в целом) в 1920/30 годы не имеет смысла.
Но вернемся к выставке: продлится она до 16 марта, так что не медлите с визитом, если желаете составить свое мнение о творчестве Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина и взглянуть на его работы, хранящиеся в частных собраниях.
BY Понт Аксинский
Share with your friend now:
group-telegram.com/pont_aksinskiy/1210