Сегодня в «Дайджесте» публикуем рассказ Андрея Гелианова, прозаика, эссеиста, «О превращении форм», полнящимся дихотомическими единствами — Мужское-Женское, Эрос-Танатос, Бес--Сознательное, судорожно повторяющиеся попытки вобрать в (избыть из?) себя Другого. В рассказе физиологично-биологическое становится поэтичным, а девятеричная система — это лунные фазы +1, дни творения +2, а может и символ потаённого. Речью творится, речью же разлагается, и та открыта и диалогична, то есть единственно возможна, только если непряма.
<…>
В любом сне — даже обычном, не осознанном — становится очевидной ограниченность нашей власти над ними. Мы бродим, барахтаемся, плывем в круговороте образов, которые нас беспокоили днём или живут с нами с прошлого — они формируют ландшафты, сны и спецэффекты, которые внутри сна мы искренне считаем реальностью.
Я думаю, что то же самое происходит и после смерти. Когда исчезнет надстройка сознания, мы окажемся просто в этом круговороте или облаке образов — точнее, мы станем этим круговоротом или облаком — точнее, мы на самом деле всегда только им и были.
Сегодня в «Дайджесте» публикуем рассказ Андрея Гелианова, прозаика, эссеиста, «О превращении форм», полнящимся дихотомическими единствами — Мужское-Женское, Эрос-Танатос, Бес--Сознательное, судорожно повторяющиеся попытки вобрать в (избыть из?) себя Другого. В рассказе физиологично-биологическое становится поэтичным, а девятеричная система — это лунные фазы +1, дни творения +2, а может и символ потаённого. Речью творится, речью же разлагается, и та открыта и диалогична, то есть единственно возможна, только если непряма.
<…>
В любом сне — даже обычном, не осознанном — становится очевидной ограниченность нашей власти над ними. Мы бродим, барахтаемся, плывем в круговороте образов, которые нас беспокоили днём или живут с нами с прошлого — они формируют ландшафты, сны и спецэффекты, которые внутри сна мы искренне считаем реальностью.
Я думаю, что то же самое происходит и после смерти. Когда исчезнет надстройка сознания, мы окажемся просто в этом круговороте или облаке образов — точнее, мы станем этим круговоротом или облаком — точнее, мы на самом деле всегда только им и были.
Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from us
