Я редко пишу о личном. Думаю: ведь на то оно и личное, чтобы уметь переживать в одиночестве. Или с самыми близкими. А вот сейчас захотелось…
Моя бабушка Надежда Васильевна работала стоматологом. Во время войны у стоматологов не было разделения на хирургов и терапевтов – лечили все. И бабушка много чего могла. В том числе умела лечить ангину. Лечила керосином – проверенный народный метод. И проходило – быстро, без осложнений и антибиотиков. Детишкам конечно такое лечение не нравилось: да и кому понравится, когда пахучим керосином смазывают горло. Но тогда это было эффективно. Брыкались, сопротивлялись, кричали. Надежда Васильевна прижимала коленкой строптивое дите – а женщиной она была полной, мощной - и делала свое дело. Мне такого, правда, испытать не довелось, но стоматит бабушка вылечила. Не керосином, но тоже за один раз, и больше эта напасть со мной уж никогда не случалась. Я конечно тоже брыкалась, когда она меня прижала коленкой, и ревела в три ручья. Да, с нынешних позиций такое лечение неэкологично. Есть более современные методы. Антибиотики, например. Я своих 3-5 летних сыновей лечила бабушкиным методом – не керосином, правда. Смазывала горло йодинолом, но тоже стоял рев. Психотравма? Родители меня поймут, ну а кто не поймет, тот, не дочитав пост, скорее всего отпишется от канала.
И все же, думаю, проницательный читатель догадался, к чему я веду. Да, речь о терапии. Пресловутом сопротивлении. Надо сказать, в моей практике, оно случается нечасто. Возможно потому, что мне близко представление о том, что сопротивление клиента резонирует с сопротивлением терапевта. Отмена сессии или прекращение терапии без обсуждения конечно не всегда свидетельство сопротивления. Но часто да. В клиент-центрированном подходе клиент всегда прав, и мы лишь следуем за процессом. Но тут есть свое "но"...
Пару недель назад клиентка на полном серьезе объясняла мне, в чем моя задача как терапевта: поддерживать в ее правде, не ставя под сомнения никакие из убеждений. И еще между делом рекомендовала «забыть чему вас учили на вашем психфаке». Это могло бы показаться забавным, если бы не было печально. К счастью, в моей практике это единичный случай. Но беда в том, что «правда» клиента часто транслируется той самой выживающей частью, чье сопротивление и порождает страдания. Круг замыкается. И тогда возникает большая путаница с представлениями о поддержке и ресурсах.
Когда я пишу эти строки, ясно понимаю, что мы упираемся в границы – профессиональной этики, экологичности, и прежде всего ответственности. Кошмарить и без того страдающего человека – мягко говоря, неправильно, навязывать завершающую сессию …ну я вообще не сторонник чего-либо навязывать. Идея о том, что отношения с терапевтом являются отражением его отношений с окружающими конечно отчасти снимает напряжение, но все равно не является вполне удовлетворительной.
Я редко пишу о личном. Думаю: ведь на то оно и личное, чтобы уметь переживать в одиночестве. Или с самыми близкими. А вот сейчас захотелось…
Моя бабушка Надежда Васильевна работала стоматологом. Во время войны у стоматологов не было разделения на хирургов и терапевтов – лечили все. И бабушка много чего могла. В том числе умела лечить ангину. Лечила керосином – проверенный народный метод. И проходило – быстро, без осложнений и антибиотиков. Детишкам конечно такое лечение не нравилось: да и кому понравится, когда пахучим керосином смазывают горло. Но тогда это было эффективно. Брыкались, сопротивлялись, кричали. Надежда Васильевна прижимала коленкой строптивое дите – а женщиной она была полной, мощной - и делала свое дело. Мне такого, правда, испытать не довелось, но стоматит бабушка вылечила. Не керосином, но тоже за один раз, и больше эта напасть со мной уж никогда не случалась. Я конечно тоже брыкалась, когда она меня прижала коленкой, и ревела в три ручья. Да, с нынешних позиций такое лечение неэкологично. Есть более современные методы. Антибиотики, например. Я своих 3-5 летних сыновей лечила бабушкиным методом – не керосином, правда. Смазывала горло йодинолом, но тоже стоял рев. Психотравма? Родители меня поймут, ну а кто не поймет, тот, не дочитав пост, скорее всего отпишется от канала.
И все же, думаю, проницательный читатель догадался, к чему я веду. Да, речь о терапии. Пресловутом сопротивлении. Надо сказать, в моей практике, оно случается нечасто. Возможно потому, что мне близко представление о том, что сопротивление клиента резонирует с сопротивлением терапевта. Отмена сессии или прекращение терапии без обсуждения конечно не всегда свидетельство сопротивления. Но часто да. В клиент-центрированном подходе клиент всегда прав, и мы лишь следуем за процессом. Но тут есть свое "но"...
Пару недель назад клиентка на полном серьезе объясняла мне, в чем моя задача как терапевта: поддерживать в ее правде, не ставя под сомнения никакие из убеждений. И еще между делом рекомендовала «забыть чему вас учили на вашем психфаке». Это могло бы показаться забавным, если бы не было печально. К счастью, в моей практике это единичный случай. Но беда в том, что «правда» клиента часто транслируется той самой выживающей частью, чье сопротивление и порождает страдания. Круг замыкается. И тогда возникает большая путаница с представлениями о поддержке и ресурсах.
Когда я пишу эти строки, ясно понимаю, что мы упираемся в границы – профессиональной этики, экологичности, и прежде всего ответственности. Кошмарить и без того страдающего человека – мягко говоря, неправильно, навязывать завершающую сессию …ну я вообще не сторонник чего-либо навязывать. Идея о том, что отношения с терапевтом являются отражением его отношений с окружающими конечно отчасти снимает напряжение, но все равно не является вполне удовлетворительной.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩЕМ ПОСТЕ⬇️
BY Психология с Натальей Николаенко-Кайрос
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Anastasia Vlasova/Getty Images At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
