Кембриджская жизнь переполнена событиями и встречами, и порой трудно облечь впечатления в слова. Но вот кусочек из последних наблюдений:
Много общаюсь с английскими и американскими славистами, каждый раз поражаюсь их гигантскому интересу к русскому языку и советской истории. Когда обыкновенный студент четверокурсник или матерый phd-аспирант подходит и спрашивает по-русски, например, «как тебе Балабанов?», или от досады говорит «офигеть блин!», то это всегда забавляет и удивляет. Недавно одна студентка сказала, что ей задали эссе о разнице между москвичами и жителями других городов России. А мне есть, что рассказать!
Но показательно, что, например, на показ современного казахского фильма «Мадина», который мы проводили с Гульнарой Абикеевой и Катрионой Келли в конце февраля в Тринити Колледже, пришла пара десятков человек, а на авторскую документалку филолога Юрия Левинга про «ахматовский сирот», — только 5-6 человек. Как будто традиционный литературный канон, как тут говорят «белых великих мужчин», уже мало кому интересен. Я спрашивал нескольких англичан (которые далеки, но более-менее в курсе советской культуры), а им вообще имя Бродского малоизвестно. Фильм Левинга, который он сложил из многочасовых интервью с тем самым ахматовским кругом поэтов, тоже на самом деле об этом, — о старении и смерти мифа, о том, как все прекрасное, что связывало некогда этих людей, превратилось в груду обид, разочарований и раздражений. Все повторяют заезженные «пластинки», а на самом деле медленно теряют и голос, и смысл. Пустой зал, в котором шел фильм, как будто продолжал это ощущение умирания целого поколения.
Сейчас интересно про мультиидентичность, национальную специфику, про маргинализированное и не каноничное. Один из самых популярных советских фильмов здесь: «Первый учитель» Андрея Кончаловского, о котором я практически ни от кого не слышал в Москве. Здесь же он обсуждается на каждой второй лекции или докладе. Даже Дзига Вертов интересует не «Человеком с киноаппаратом», а «Шестой частью мира» и «Тремя песнями о Ленине», то есть, женщинами, которые снимают чадру. Сюжет более волнительный, чем приключения кино-глаза.
Исследовательница из Оксфорда как-то спросила меня, кем считал себя Вертов: евреем, украинцем или русским. Мне кажется, он видел себя советским космополитом, а домом своим считал Москву. Но, если подумать, он сочетал в себе сразу все. Пожалуй, в целом эта мультиидентичность советских людей страшно захватывает новые поколения славистов: как один человек мог мыслить себя сразу внутри разных культур и национальностей, быть разным на бумаге, на работе, в семье и среди друзей. При желании все это можно найти у Бродского и его товарищей, но пока они продолжают растворяться в своем утраченном времени, бессильные достучаться до сердца современности.
Кембриджская жизнь переполнена событиями и встречами, и порой трудно облечь впечатления в слова. Но вот кусочек из последних наблюдений:
Много общаюсь с английскими и американскими славистами, каждый раз поражаюсь их гигантскому интересу к русскому языку и советской истории. Когда обыкновенный студент четверокурсник или матерый phd-аспирант подходит и спрашивает по-русски, например, «как тебе Балабанов?», или от досады говорит «офигеть блин!», то это всегда забавляет и удивляет. Недавно одна студентка сказала, что ей задали эссе о разнице между москвичами и жителями других городов России. А мне есть, что рассказать!
Но показательно, что, например, на показ современного казахского фильма «Мадина», который мы проводили с Гульнарой Абикеевой и Катрионой Келли в конце февраля в Тринити Колледже, пришла пара десятков человек, а на авторскую документалку филолога Юрия Левинга про «ахматовский сирот», — только 5-6 человек. Как будто традиционный литературный канон, как тут говорят «белых великих мужчин», уже мало кому интересен. Я спрашивал нескольких англичан (которые далеки, но более-менее в курсе советской культуры), а им вообще имя Бродского малоизвестно. Фильм Левинга, который он сложил из многочасовых интервью с тем самым ахматовским кругом поэтов, тоже на самом деле об этом, — о старении и смерти мифа, о том, как все прекрасное, что связывало некогда этих людей, превратилось в груду обид, разочарований и раздражений. Все повторяют заезженные «пластинки», а на самом деле медленно теряют и голос, и смысл. Пустой зал, в котором шел фильм, как будто продолжал это ощущение умирания целого поколения.
Сейчас интересно про мультиидентичность, национальную специфику, про маргинализированное и не каноничное. Один из самых популярных советских фильмов здесь: «Первый учитель» Андрея Кончаловского, о котором я практически ни от кого не слышал в Москве. Здесь же он обсуждается на каждой второй лекции или докладе. Даже Дзига Вертов интересует не «Человеком с киноаппаратом», а «Шестой частью мира» и «Тремя песнями о Ленине», то есть, женщинами, которые снимают чадру. Сюжет более волнительный, чем приключения кино-глаза.
Исследовательница из Оксфорда как-то спросила меня, кем считал себя Вертов: евреем, украинцем или русским. Мне кажется, он видел себя советским космополитом, а домом своим считал Москву. Но, если подумать, он сочетал в себе сразу все. Пожалуй, в целом эта мультиидентичность советских людей страшно захватывает новые поколения славистов: как один человек мог мыслить себя сразу внутри разных культур и национальностей, быть разным на бумаге, на работе, в семье и среди друзей. При желании все это можно найти у Бродского и его товарищей, но пока они продолжают растворяться в своем утраченном времени, бессильные достучаться до сердца современности.
BY Большой Пудовкин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from us
