Возвращение в Россию (на самом деле еще в СССР) Ирины Одоевцевой, «маленькой поэтессы с огромным бантом» по её собственному лукавому признанию в стихах, - до сих пор таит в себе ряд скрытностей и загадок. Многолетний друг Ирины Владимировны французский славист Ренэ Герра (по совпадению и мой друг) рассказывал о последнем их разговоре в Париже 1987 года: «Ирина Владимировна, была бы целая жизнь впереди, тогда понятно, но Вам столько лет… зачем Вы едете туда… и еще не известно, чем вся эта их «перестройка» закончится…» - говорил ей Герра. «Ренэ, хочется славки!» - смеясь ответила ему 92-х летняя поэтесса. Впрочем, действительно ли 92-летняя? В течение жизни она говорила разное. Сначала, что убавила себе 6 лет, позже - что, наоборот, прибавила. Подлинного свидетельства о рождении никто не видел. Но важно другое. Если даже в 92 года человеку легко признаться в желании «славки», это точно счастливый человек. Так она о себе и писала: «Я по натуре счастливый человек. Обычно о счастье говорят или в прошлом, или в будущем времени. Я ощущаю полноту жизни всегда» Р.Герра считает, что Одоевцеву завлекли в обман и увезли в пропагандистских целях наши доблестные органы. Мол, вот уже и эмигранты первой волны возвращаются, даже вдова самого Георгия Иванова, не примирившегося с советской властью, автора двух известных антисталинских стихотворений, в частности «Стансы»… Меж тем, оказывается, все сложнее; перед смертью в 1958 году Иванов написал два письма-завещания. Одно из них, как ни странно, адресовалось советскому правительству и содержало просьбу позаботиться о его вдове, которая «всегда была на стороне народа» и «никогда не имела антисоветских взглядов» Мол, я имел, а она - нет. Что, скорее всего, было правдой, хотя завещание это и не сохранилось… вроде бы Одоевцева сама его и уничтожила. Почти три года прожила Ирина Владимировна в Ленинграде, в полученной ею четырехкомнатной квартире , принимала гостей, интервьюеров, молодых поэтов. Вышла туча перестроечных газет со статьями и радиопередач о ней, её звали на телевидение, интервью с нею в «До и после полуночи» вел невероятно популярный в те годы журналист Владимир Молчанов. Изданные в Париже небольшим тиражом, мемуары «На берегах Невы» и «На берегах Сены» у нас вышли тиражом неслыханным для самого автора - более 200 000 экз. И мимолетная эта «славка», естественно, и не рассчитанная на настоящую литературную Славу, утешила эту - в прошлом рыжеволосую и зеленоглазую красавицу, остроумную собеседницу, пристальную в памяти, и не шибко точную в достоверностях, - первую ученицу Гумилева. Не только утешила, но и украсила ее последние годы. Но вряд ли этот непростой переезд сильно пожилой дамы в инвалидном кресле (перелом шейки бедра и неудачная операция в Париже) помог и поддержал М.Горбачева, ради чего, собственно говоря, и затевалось это феноменальное возвращение, если верить словам бывшего собкорра «ЛГ» в Париже Александра Сабова.
P.S. Я видела Ирину Владимировну Одоевцеву один раз - в Переделкине, куда её привезли на какое-то время и поселили на первом этаже так называемого Нового корпуса. Из всех тогдашних обитателей Дома творчества она (по ее же словам) «успела подружиться только с Диной Терещенко». Остальные, может быть, и не знали, кто эта «старуха» с большим перстнем на узкой руке и очаровательным, очевидно врожденным французским «р». Почему я не подошла к ней познакомиться (после вечера, на котором она выступала и читали главы ее книги «На берегах Невы») до сих пор не знаю. Наверно испытывала какой-то внутренний диссонанс от того, что у меня было написано (тогда еще, правда, даже не напечатанное) стихотворение, совершенно литературное, не совпадавшее с реальным обликом этого человека. Другой причины я не нахожу. Вот такое было стихотворение: 👇
Возвращение в Россию (на самом деле еще в СССР) Ирины Одоевцевой, «маленькой поэтессы с огромным бантом» по её собственному лукавому признанию в стихах, - до сих пор таит в себе ряд скрытностей и загадок. Многолетний друг Ирины Владимировны французский славист Ренэ Герра (по совпадению и мой друг) рассказывал о последнем их разговоре в Париже 1987 года: «Ирина Владимировна, была бы целая жизнь впереди, тогда понятно, но Вам столько лет… зачем Вы едете туда… и еще не известно, чем вся эта их «перестройка» закончится…» - говорил ей Герра. «Ренэ, хочется славки!» - смеясь ответила ему 92-х летняя поэтесса. Впрочем, действительно ли 92-летняя? В течение жизни она говорила разное. Сначала, что убавила себе 6 лет, позже - что, наоборот, прибавила. Подлинного свидетельства о рождении никто не видел. Но важно другое. Если даже в 92 года человеку легко признаться в желании «славки», это точно счастливый человек. Так она о себе и писала: «Я по натуре счастливый человек. Обычно о счастье говорят или в прошлом, или в будущем времени. Я ощущаю полноту жизни всегда» Р.Герра считает, что Одоевцеву завлекли в обман и увезли в пропагандистских целях наши доблестные органы. Мол, вот уже и эмигранты первой волны возвращаются, даже вдова самого Георгия Иванова, не примирившегося с советской властью, автора двух известных антисталинских стихотворений, в частности «Стансы»… Меж тем, оказывается, все сложнее; перед смертью в 1958 году Иванов написал два письма-завещания. Одно из них, как ни странно, адресовалось советскому правительству и содержало просьбу позаботиться о его вдове, которая «всегда была на стороне народа» и «никогда не имела антисоветских взглядов» Мол, я имел, а она - нет. Что, скорее всего, было правдой, хотя завещание это и не сохранилось… вроде бы Одоевцева сама его и уничтожила. Почти три года прожила Ирина Владимировна в Ленинграде, в полученной ею четырехкомнатной квартире , принимала гостей, интервьюеров, молодых поэтов. Вышла туча перестроечных газет со статьями и радиопередач о ней, её звали на телевидение, интервью с нею в «До и после полуночи» вел невероятно популярный в те годы журналист Владимир Молчанов. Изданные в Париже небольшим тиражом, мемуары «На берегах Невы» и «На берегах Сены» у нас вышли тиражом неслыханным для самого автора - более 200 000 экз. И мимолетная эта «славка», естественно, и не рассчитанная на настоящую литературную Славу, утешила эту - в прошлом рыжеволосую и зеленоглазую красавицу, остроумную собеседницу, пристальную в памяти, и не шибко точную в достоверностях, - первую ученицу Гумилева. Не только утешила, но и украсила ее последние годы. Но вряд ли этот непростой переезд сильно пожилой дамы в инвалидном кресле (перелом шейки бедра и неудачная операция в Париже) помог и поддержал М.Горбачева, ради чего, собственно говоря, и затевалось это феноменальное возвращение, если верить словам бывшего собкорра «ЛГ» в Париже Александра Сабова.
P.S. Я видела Ирину Владимировну Одоевцеву один раз - в Переделкине, куда её привезли на какое-то время и поселили на первом этаже так называемого Нового корпуса. Из всех тогдашних обитателей Дома творчества она (по ее же словам) «успела подружиться только с Диной Терещенко». Остальные, может быть, и не знали, кто эта «старуха» с большим перстнем на узкой руке и очаровательным, очевидно врожденным французским «р». Почему я не подошла к ней познакомиться (после вечера, на котором она выступала и читали главы ее книги «На берегах Невы») до сих пор не знаю. Наверно испытывала какой-то внутренний диссонанс от того, что у меня было написано (тогда еще, правда, даже не напечатанное) стихотворение, совершенно литературное, не совпадавшее с реальным обликом этого человека. Другой причины я не нахожу. Вот такое было стихотворение: 👇
BY Надежда Кондакова ПОЭЗИЯ НАШЕЙ ИМПЕРИИ. Вчера. Сегодня. Завтра.
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report.
from us
