Это сварщик Дмитрий Любокарпов. Самый обычный работяга, коих множество на весь наш захудалый край, как, собственно, и мы с вами.
Настроение давеча выдалась у Димки паршивое и свернув в противоположную сторону от автобусной остановки побрел он в свою лачугу пешим порядком. Прошел осенними аллеями под тополями, парком с переполненными мусорками и пригнездился на облупленной и кривой лавке, что одиноко располагалась на фоне обоссаных гаражей небольшого дворика с желтыми сталинками.
Мучает его жуткая неопределенность, что наполняет собой прохладный воздух и застилает туманом любые прогнозы на будущее. Даже птицы к зимовке готовятся, а сам он сидит перемалывая ногами грязь из желтых листьев с чинарями, не понимая, что будет завтра и будет ли оно вовсе. Сунет руку во внутренний карман, да достанет четвертушку с теплой водкой…
Сколько он там просидел, хуй его знает — то ли полчаса, то ли полвечера, но на работу сегодня не вышел. Видать сильная хандра взяла нашего Димку. Но это ничего. Оно так иногда бывает.
Это сварщик Дмитрий Любокарпов. Самый обычный работяга, коих множество на весь наш захудалый край, как, собственно, и мы с вами.
Настроение давеча выдалась у Димки паршивое и свернув в противоположную сторону от автобусной остановки побрел он в свою лачугу пешим порядком. Прошел осенними аллеями под тополями, парком с переполненными мусорками и пригнездился на облупленной и кривой лавке, что одиноко располагалась на фоне обоссаных гаражей небольшого дворика с желтыми сталинками.
Мучает его жуткая неопределенность, что наполняет собой прохладный воздух и застилает туманом любые прогнозы на будущее. Даже птицы к зимовке готовятся, а сам он сидит перемалывая ногами грязь из желтых листьев с чинарями, не понимая, что будет завтра и будет ли оно вовсе. Сунет руку во внутренний карман, да достанет четвертушку с теплой водкой…
Сколько он там просидел, хуй его знает — то ли полчаса, то ли полвечера, но на работу сегодня не вышел. Видать сильная хандра взяла нашего Димку. Но это ничего. Оно так иногда бывает.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from us
