После массовой миграции в Телеграм его книжные люди помогают мне сохранять остатки здравого смысла и видеть то, чего я раньше не замечала. Оказалось, что в пространстве без алгоритмов, где ты самостоятельно создаёшь свое инфополе, и дышится легче, и живется приятнее (нет, Павел, это не реклама Телеграма, простите). В сегодняшней папке – и каналы, на которые вы наверняка подписаны, и те, которые станут приятным открытием, и большие, и маленькие, но все – про книги. Многие из них практически голыми руками удерживают мою кукуху, а сколько книг я купила (и даже прочитала😁) по их рекомендации одному моему книжному шкафу известно) Надеюсь, что вы найдете среди всех этих прекрасных людей своих, с которыми захочется остаться❤️
Telegram
Книговедение
Лада Кулинич invites you to add the folder “Книговедение”, which includes 20 chats.
David Grann “Killers of the Flower Moon: The Osage Murders and the Birth of the FBI” / Дэвид Гранн «Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь»
Фильм с Ди Каприо и Де Ниро я не смотрела, а вот книгу послушала с большим интересом. Любопытно, что оригинальное название («убийство осейджей и рождение ФБР») и перевод названия на русский по-своему отражают содержание, хотя и делают акцент на разном. Только из русского названия мне почему-то сразу представляется блокбастер, в котором магнаты ведут нефтяную войну, тогда как книга все-таки не совсем об этом. Не берусь судить, насколько адекватным решением стало опущение при переводе названия индейской народности осейджей, но очень грустно, что где-то считают, что отечественного читателя можно привлечь только броским заголовком в духе вечного «скандалы, интриги, расследования».
На самом деле, это скорее история о трагедии людей, которым повезло (или, скорее, не повезло) оказаться на земле, в недрах которой в начале 20 века нашли нефть. Так, почти в одночасье, индейское племя, принудительно переселенное в другой штат, стало владельцем богатства, которого «цивилизованные» белые им не простили. Мужчин и женщин осейджей одного за другим находят убитыми. Вот только улики загадочным образом исчезают, а расследование шерифа почему-то раз за разом заходит в тупик.
Первая часть повествования строится вокруг семьи Молли Беркхарт, чья сестра Анна стала одной из первых жертв. Сама Молли живет в смешанном браке с белым мужчиной, племянником местного магната, и кажется, что беда должна обойти ее стороной, но смерть сестры становится знаком, что никто не в безопасности.
Структурой и подходом к исследованию книга напомнила мне «Хладнокровное убийство» Капоте. Сначала отстраняясь, Гранн беспристрастно описывает произошедшее, рассказывает об участниках событий, отмечая детали, каждая из которых позже займет свое место в общей картине ужаса. Раз за разом сменяя фокализацию, он показывает, как жили осейджи, как проходило расследование убийств местными властями, с какими сложностями пришлось столкнуться агентам свежесозданного ФБР, пока наконец не переключается на собственное расследование – и только здесь мы увидим настоящий масштаб зверства.
Я, конечно, всегда знала, что отношение к коренному населению в США было, мягко говоря, не очень, но читая, только изредка выползала из состояния шока. Спрячу некоторые особенно удивившие меня факты под «шторку», на случай если кто-то захочет прочитать книгу и удивиться самостоятельно.Обнаружив, что индейцы стали обладателями несметных нефтяных богатств, правительство назначило взрослым дееспособным людям белых опекунов, которые выдавали им в год от 4 до 12 тысяч долларов, а остальное должны были инвестировать. За свою важную и сложную работу те получали зарплату. Разумеется, за опекунами, особенно поначалу, никто особенно не следил и источниками их внезапных доходов не интересовался. В итоге, доходило до того, что некоторым осейджам не хватало денег на лечение. Делалось это все исключительно из-за заботы о неразумных, которые вдруг начали на свои доходы покупать дорогие вещи, строить роскошные дома (абсолютно немыслимый способ потратить деньги!) и нанимать белую прислугу. Кстати, правительство возместило осейджам убытки только в 2011 году.
Книга отличная, история очень страшная.
Фото – Goodreads.
Фильм с Ди Каприо и Де Ниро я не смотрела, а вот книгу послушала с большим интересом. Любопытно, что оригинальное название («убийство осейджей и рождение ФБР») и перевод названия на русский по-своему отражают содержание, хотя и делают акцент на разном. Только из русского названия мне почему-то сразу представляется блокбастер, в котором магнаты ведут нефтяную войну, тогда как книга все-таки не совсем об этом. Не берусь судить, насколько адекватным решением стало опущение при переводе названия индейской народности осейджей, но очень грустно, что где-то считают, что отечественного читателя можно привлечь только броским заголовком в духе вечного «скандалы, интриги, расследования».
На самом деле, это скорее история о трагедии людей, которым повезло (или, скорее, не повезло) оказаться на земле, в недрах которой в начале 20 века нашли нефть. Так, почти в одночасье, индейское племя, принудительно переселенное в другой штат, стало владельцем богатства, которого «цивилизованные» белые им не простили. Мужчин и женщин осейджей одного за другим находят убитыми. Вот только улики загадочным образом исчезают, а расследование шерифа почему-то раз за разом заходит в тупик.
Первая часть повествования строится вокруг семьи Молли Беркхарт, чья сестра Анна стала одной из первых жертв. Сама Молли живет в смешанном браке с белым мужчиной, племянником местного магната, и кажется, что беда должна обойти ее стороной, но смерть сестры становится знаком, что никто не в безопасности.
Структурой и подходом к исследованию книга напомнила мне «Хладнокровное убийство» Капоте. Сначала отстраняясь, Гранн беспристрастно описывает произошедшее, рассказывает об участниках событий, отмечая детали, каждая из которых позже займет свое место в общей картине ужаса. Раз за разом сменяя фокализацию, он показывает, как жили осейджи, как проходило расследование убийств местными властями, с какими сложностями пришлось столкнуться агентам свежесозданного ФБР, пока наконец не переключается на собственное расследование – и только здесь мы увидим настоящий масштаб зверства.
Я, конечно, всегда знала, что отношение к коренному населению в США было, мягко говоря, не очень, но читая, только изредка выползала из состояния шока. Спрячу некоторые особенно удивившие меня факты под «шторку», на случай если кто-то захочет прочитать книгу и удивиться самостоятельно.
Книга отличная, история очень страшная.
Фото – Goodreads.
Сегодня в нашем совместном канале о не переведенной на русский литературе – с соответствующим названием "Не перевелись еще" – мой отзыв на роман корейской писательницы Марины Ли "8 Lives of a Century-Old Trickster". Это история о женщине, чья жизнь прошла в Северной и Южной Корее, Индонезии и вместила в себя столько, что хватило бы даже не на восемь жизней из названия, а намного больше.
Telegram
Не перевелись ещё
Marinae Lee “8 Lives of a Century Old Trickster” (2023)
#WomensLong_2024
В доме престарелых где-то в Южной Корее живёт миссис Мук: обычная старушка, каких тысячи, – так думает одна из сотрудниц, решившая собрать истории жизни постояльцев. И тут выясняется…
#WomensLong_2024
В доме престарелых где-то в Южной Корее живёт миссис Мук: обычная старушка, каких тысячи, – так думает одна из сотрудниц, решившая собрать истории жизни постояльцев. И тут выясняется…
Рагим Джафаров «Картина Сархана», «Песнь о Сиде»
(издательство @alpinaproza)
Я прочитала обе книги почти подряд, и boy, was it a good decision! Рагим Джафаров снова меня удивил, а потом удивил еще раз – даже сильнее. «Картина Сархана» – история об искусстве и его восприятии, о поиске себя через поиск другого, о человеческом сознании и его тайнах. «Песнь о Сиде» – городское фэнтези/приключения о странном мексиканце, который рыщет по всему миру в поисках магических артефактов, дающих владельцу волшебную силу: перемещаться в любое место, читать мысли, видеть скрытое – да какую угодно! Что, казалось бы, может быть между романами общего?
«Картина Сархана» начинается с приглашения. Таинственный магнат зовет семерых людей на закрытый показ картины загадочного и самого дорогого художника современности Сархана. Все приглашенные так или иначе связаны с миром искусства, кроме одной – Лизы. Та, кажется, никогда не слышала ни о Сархане, ни о магнате, ни о ком-то из приглашенных. Как и почему она оказалась среди них? Когда оказывается, что пришли гости не посмотреть картину, которую никто, кроме них, не увидит, а стать частью перформанса, который будет выставлен на всеобщее обозрение, именно Лиза становится центром, вокруг которого все и завертится.
Рагим Джафаров постоянно держит читателей в сомнении: существует ли Сархан? Как со всем этим связана Лиза и так ли случайно ее появление на показе картины? Насколько намеренна череда маленьких и больших трагедий, с которыми столкнутся другие герои? Что, черт возьми, вообще происходит? Осложняется дело тем, что на все события мы смотрим глазами Лизы, а ту мучают постоянные головные боли, от которых спасают только таблетки, замутняющие разум, – и вместе с героиней почву под ногами теряем уже мы. Остается только по кусочкам складывать свою картину происходящего и надеяться, что хотя бы части пазла были отобраны верные.
На первый взгляд, кажется, что «Песнь о Сиде» совсем о другом. Здесь нет размышлений о сущности искусства, о хрупкой грани между гением и умелым ремесленником, о том, что скрывает наше сознание. Главный герой Сид – разудалый мексиканец, чья работа – собирать волшебные артефакты. Он много шутит, играет на гитаре и, кажется, не представляет никакой угрозы для владельцев сокровища, которое заприметил, – ровно до того момента, пока тот не начинает ему сопротивляться.
Сид – то ли псих, то ли умело прикидывается. Одет странно, будто родом из вестерна о событиях столетней давности, – и в современной реальности выглядит анахронизмом. Кажется, что его единственный принцип – служба таинственному шефу, перед которым он или благоговеет, или попросту его боится, а может, и то, и другое.
Мое любимое у Рагима Джафарова – непременный быдыщ в конце книги, переворачивающий все с ног на голову. Но если вы читали «Картину Сархана», быдыщ в «Песне о Сиде» настанет гораздо раньше, уже в четвертой главе, и потом останется только искать по крупицам подсказки, которые снова перевернут все – но только не в книге, которую читаешь сейчас, а в «Картине».
Чтобы не лишать вас удовольствия сделать это открытие самостоятельно, больше ничего не скажу. Джафаров огонь, книги огонь, а я пойду почитаю теперь «Марка и Эзру»: ума не приложу, как она до сих пор проходила мимо меня)
(издательство @alpinaproza)
Я прочитала обе книги почти подряд, и boy, was it a good decision! Рагим Джафаров снова меня удивил, а потом удивил еще раз – даже сильнее. «Картина Сархана» – история об искусстве и его восприятии, о поиске себя через поиск другого, о человеческом сознании и его тайнах. «Песнь о Сиде» – городское фэнтези/приключения о странном мексиканце, который рыщет по всему миру в поисках магических артефактов, дающих владельцу волшебную силу: перемещаться в любое место, читать мысли, видеть скрытое – да какую угодно! Что, казалось бы, может быть между романами общего?
«Картина Сархана» начинается с приглашения. Таинственный магнат зовет семерых людей на закрытый показ картины загадочного и самого дорогого художника современности Сархана. Все приглашенные так или иначе связаны с миром искусства, кроме одной – Лизы. Та, кажется, никогда не слышала ни о Сархане, ни о магнате, ни о ком-то из приглашенных. Как и почему она оказалась среди них? Когда оказывается, что пришли гости не посмотреть картину, которую никто, кроме них, не увидит, а стать частью перформанса, который будет выставлен на всеобщее обозрение, именно Лиза становится центром, вокруг которого все и завертится.
Рагим Джафаров постоянно держит читателей в сомнении: существует ли Сархан? Как со всем этим связана Лиза и так ли случайно ее появление на показе картины? Насколько намеренна череда маленьких и больших трагедий, с которыми столкнутся другие герои? Что, черт возьми, вообще происходит? Осложняется дело тем, что на все события мы смотрим глазами Лизы, а ту мучают постоянные головные боли, от которых спасают только таблетки, замутняющие разум, – и вместе с героиней почву под ногами теряем уже мы. Остается только по кусочкам складывать свою картину происходящего и надеяться, что хотя бы части пазла были отобраны верные.
На первый взгляд, кажется, что «Песнь о Сиде» совсем о другом. Здесь нет размышлений о сущности искусства, о хрупкой грани между гением и умелым ремесленником, о том, что скрывает наше сознание. Главный герой Сид – разудалый мексиканец, чья работа – собирать волшебные артефакты. Он много шутит, играет на гитаре и, кажется, не представляет никакой угрозы для владельцев сокровища, которое заприметил, – ровно до того момента, пока тот не начинает ему сопротивляться.
Сид – то ли псих, то ли умело прикидывается. Одет странно, будто родом из вестерна о событиях столетней давности, – и в современной реальности выглядит анахронизмом. Кажется, что его единственный принцип – служба таинственному шефу, перед которым он или благоговеет, или попросту его боится, а может, и то, и другое.
Мое любимое у Рагима Джафарова – непременный быдыщ в конце книги, переворачивающий все с ног на голову. Но если вы читали «Картину Сархана», быдыщ в «Песне о Сиде» настанет гораздо раньше, уже в четвертой главе, и потом останется только искать по крупицам подсказки, которые снова перевернут все – но только не в книге, которую читаешь сейчас, а в «Картине».
Чтобы не лишать вас удовольствия сделать это открытие самостоятельно, больше ничего не скажу. Джафаров огонь, книги огонь, а я пойду почитаю теперь «Марка и Эзру»: ума не приложу, как она до сих пор проходила мимо меня)
Иван Гончаров «Обломов»
(издательство @alpinaproza)
Эту прекрасную во всех отношениях книгу я привезла с апрельской ярмарки non/fictioN. Как-то так получилось, что в школе мы «Обломова» не читали, и это была моя давняя постыдная лакуна.
Заглавный герой и его вечное «Захар!» давно уже стали мемом, а фабула в пересказе часто сводится до «один мужик любил лежать на диване, а потом влюбился», но это все лишь завязка, после которой начинается история типичного масштаба русской классической литературы.
Итак, Илья Ильич Обломов лежит на диване. А чего бы ему, спрашивается, не лежать? Маменька с папенькой почили, имение приносит пусть не самый большой, но доход, который, на минуточку, позволяет ему довольно безбедно жить в Петербурге. На службу ходить, конечно, можно, но вовсе не обязательно, женой и детьми он не обременен. На других посмотришь – и плакать хочется: все в делах и заботах, вечно куда-то спешат, за день стремятся засвидетельствовать почтение десятку таким же, пойманным в общественные сети несчастным, – а жить когда? Когда наслаждаться приятными думами и покоем? То ли дело Обломов! Проснулся, потянулся, а там глядишь – и обед. Повернулся на другой бок – вот и ужинать пора. Не жизнь, а сказка!
Но случилось так, что размеренное течение жизни Обломова нарушает сразу несколько событий: из имения приходит письмо о сокращении доходов, хозяин квартиры, где живет герой, задумал его выселить, и приезжает его друг детства деятельный Штольц. Как не противься, но потребуется на время расстаться с любимым диваном и приятным сердцу халатом, чтобы выйти из уютной, пусть и запылившейся, квартиры наружу. Ружа же таит в себе множество опасностей: встречи с людьми, ради которых приходится чистить сюртук и пропускать послеобеденный сон, чужие разговоры, не оставляющие времени на собственные думы, знакомства, одно из которых так и вовсе грозит перевернуть всю жизнь с ног на голову.
Новая знакомая Обломова – давняя приятельница Штольца Ольга Ильинская. Она юна, свежа и, кажется, напрочь лишена обычного для девушек ее возраста и социального круга кокетства. Когда уезжающий за границу Штольц оставляет друга на ее попечение, она с присущей ей серьезностью и ответственностью берется за дело, будто бы и не подозревая, куда дружеская забота может завести и ее, и Обломова.
Когда я читаю русскую классику, меня все время поражает масштаб интертекстуальности. С одной стороны, «Обломов» явно отсылает и к сказке про Емелю, пусть и переосмысляя ее, потому что мало встретить свою волшебную щуку, нужно ее еще удержать, и к Илье Муромцу (кстати, ровеснику Обломова), тоже пролежавшему 33 года, а потом отправившемуся на ратные подвиги. Возраст Обломова как бы намекает на еще одну параллель, и пусть Гончаров нигде не пишет об этом прямо, он неоднократно подчеркивает чистоту сердца и доброту своего героя. В романе много аллюзий и на древнегреческую мифологию, – и вот это сочетание европейского и исконно русского сквозит во всем.
Обломов и его друг Штольц – воплощение этого сочетания. Первый – типичный барин (подумала, что подписалась бы на паблик ВК с таким названием), выросший в деревне на русских песенках и тетешках. Второй – не менее типичный представитель нового поколения, видящего будущее России в прогрессе. Обломов застрял в ригидности своего «испокон веков так было», а Штольцу всякая косность претит. Но эти два мира не сталкиваются, а встречаются по-дружески, с теплотой. Вот только получится ли у Штольца и Ольги вытащить обломовщину из Обломова – уже другой вопрос.
Гончаров не осуждает Обломова, только, кажется, беспредельно тоскует, что тот предпочитает мир иллюзий реальному. Но особенно меня поразила концовка. Автор каждому из своих героев дал то, что тот искал. Надеюсь, что Обломов все-таки обрел свое счастье, пусть и не то, что ожидали от него друзья. Очень хорошая книга.
А у вас есть лакуны в русской классике, которые особенно хочется заполнить?
(издательство @alpinaproza)
Эту прекрасную во всех отношениях книгу я привезла с апрельской ярмарки non/fictioN. Как-то так получилось, что в школе мы «Обломова» не читали, и это была моя давняя постыдная лакуна.
Заглавный герой и его вечное «Захар!» давно уже стали мемом, а фабула в пересказе часто сводится до «один мужик любил лежать на диване, а потом влюбился», но это все лишь завязка, после которой начинается история типичного масштаба русской классической литературы.
Итак, Илья Ильич Обломов лежит на диване. А чего бы ему, спрашивается, не лежать? Маменька с папенькой почили, имение приносит пусть не самый большой, но доход, который, на минуточку, позволяет ему довольно безбедно жить в Петербурге. На службу ходить, конечно, можно, но вовсе не обязательно, женой и детьми он не обременен. На других посмотришь – и плакать хочется: все в делах и заботах, вечно куда-то спешат, за день стремятся засвидетельствовать почтение десятку таким же, пойманным в общественные сети несчастным, – а жить когда? Когда наслаждаться приятными думами и покоем? То ли дело Обломов! Проснулся, потянулся, а там глядишь – и обед. Повернулся на другой бок – вот и ужинать пора. Не жизнь, а сказка!
Но случилось так, что размеренное течение жизни Обломова нарушает сразу несколько событий: из имения приходит письмо о сокращении доходов, хозяин квартиры, где живет герой, задумал его выселить, и приезжает его друг детства деятельный Штольц. Как не противься, но потребуется на время расстаться с любимым диваном и приятным сердцу халатом, чтобы выйти из уютной, пусть и запылившейся, квартиры наружу. Ружа же таит в себе множество опасностей: встречи с людьми, ради которых приходится чистить сюртук и пропускать послеобеденный сон, чужие разговоры, не оставляющие времени на собственные думы, знакомства, одно из которых так и вовсе грозит перевернуть всю жизнь с ног на голову.
Новая знакомая Обломова – давняя приятельница Штольца Ольга Ильинская. Она юна, свежа и, кажется, напрочь лишена обычного для девушек ее возраста и социального круга кокетства. Когда уезжающий за границу Штольц оставляет друга на ее попечение, она с присущей ей серьезностью и ответственностью берется за дело, будто бы и не подозревая, куда дружеская забота может завести и ее, и Обломова.
Когда я читаю русскую классику, меня все время поражает масштаб интертекстуальности. С одной стороны, «Обломов» явно отсылает и к сказке про Емелю, пусть и переосмысляя ее, потому что мало встретить свою волшебную щуку, нужно ее еще удержать, и к Илье Муромцу (кстати, ровеснику Обломова), тоже пролежавшему 33 года, а потом отправившемуся на ратные подвиги. Возраст Обломова как бы намекает на еще одну параллель, и пусть Гончаров нигде не пишет об этом прямо, он неоднократно подчеркивает чистоту сердца и доброту своего героя. В романе много аллюзий и на древнегреческую мифологию, – и вот это сочетание европейского и исконно русского сквозит во всем.
Обломов и его друг Штольц – воплощение этого сочетания. Первый – типичный барин (подумала, что подписалась бы на паблик ВК с таким названием), выросший в деревне на русских песенках и тетешках. Второй – не менее типичный представитель нового поколения, видящего будущее России в прогрессе. Обломов застрял в ригидности своего «испокон веков так было», а Штольцу всякая косность претит. Но эти два мира не сталкиваются, а встречаются по-дружески, с теплотой. Вот только получится ли у Штольца и Ольги вытащить обломовщину из Обломова – уже другой вопрос.
Гончаров не осуждает Обломова, только, кажется, беспредельно тоскует, что тот предпочитает мир иллюзий реальному. Но особенно меня поразила концовка. Автор каждому из своих героев дал то, что тот искал. Надеюсь, что Обломов все-таки обрел свое счастье, пусть и не то, что ожидали от него друзья. Очень хорошая книга.
А у вас есть лакуны в русской классике, которые особенно хочется заполнить?
Май закончился, а значит, пора рассказать, какие посты книжного Телеграма я сохраняла в этом месяце)
Главная шалость месяца – папка с замечательными книжными каналами, которую собрала Лада @bookzabor: в ней критики, писатели и читатели, каналы которых я нежно люблю.
Настя @drinkread продолжила читать книги, до которых я никак не доберусь: на этот раз, «Диалектику мифа» Алексея Лосева.
Таня @dochitalatut написала чудесный отзыв на «Жизни сестер Б.» Рэйчел Кантор – биографию сестер Бронте. Всех троих Бронте я люблю, поэтому пост себе сохранила.
Валя @booksinmyhands рассказала об «Оскорблении третьей степени» Райка Виланда, а в канале @read_original написала о совсем свежем романе Энтони Горовица, который только-только вышел на английском языке. Читаю его сейчас, и это лучший выбор накануне приближающейся сессии.
Ася @UmiGame написала богический отзыв на «Чем мы занимались, пока вы учили нас жить» Ивана Бевза.
Ира @bookeanarium, которая, кажется, читала весь годный нофик, поделилась подборкой про книги о водных жителях.
Надя @intelligentka_gadova сравнивает свою бабушку с героиней Мо Яня и цитирует обеих. Комментарии – отдельный источник народной мудрости и веселья)
У Кати @knigovest – пост о «Доверии» Эрнана Диаза, которого в последнее время так подозрительно много в моем информационном пузыре, что однажды я все-таки не удержусь)
Дина @bookranger отпраздновала семилетие канала и рассказала о некоторых книгах, которые прочитала в жюри премии «Ясная поляна».
У Тани @bookovski – отзыв на «Северный лес» Дэниэла Мейсона, который подскочил в моем ридлисте сразу на несколько пунктов.
Лена @lenaisreading написала о «Библейских мотивах» Ляли Кандауровой – книге, в которой собраны ключевые сюжеты Библии, лежащие в основе самых разных музыкальных произведений. Кажется, мне такое нужно)
Анастасия Завозова @biggakniga точно знает, как поздравить с днем филолога: списком книг, из которого я пока читала только одну, и остальные мне теперь тоже надо.
Мои отдельные, самые крепкие объятия, отправляются Кристине @BeAwitness, просто за то, что она есть❤️ Ну и ее пост про кубинскую литературу я случайно сохранила аж дважды)
Главная шалость месяца – папка с замечательными книжными каналами, которую собрала Лада @bookzabor: в ней критики, писатели и читатели, каналы которых я нежно люблю.
Настя @drinkread продолжила читать книги, до которых я никак не доберусь: на этот раз, «Диалектику мифа» Алексея Лосева.
Таня @dochitalatut написала чудесный отзыв на «Жизни сестер Б.» Рэйчел Кантор – биографию сестер Бронте. Всех троих Бронте я люблю, поэтому пост себе сохранила.
Валя @booksinmyhands рассказала об «Оскорблении третьей степени» Райка Виланда, а в канале @read_original написала о совсем свежем романе Энтони Горовица, который только-только вышел на английском языке. Читаю его сейчас, и это лучший выбор накануне приближающейся сессии.
Ася @UmiGame написала богический отзыв на «Чем мы занимались, пока вы учили нас жить» Ивана Бевза.
Ира @bookeanarium, которая, кажется, читала весь годный нофик, поделилась подборкой про книги о водных жителях.
Надя @intelligentka_gadova сравнивает свою бабушку с героиней Мо Яня и цитирует обеих. Комментарии – отдельный источник народной мудрости и веселья)
У Кати @knigovest – пост о «Доверии» Эрнана Диаза, которого в последнее время так подозрительно много в моем информационном пузыре, что однажды я все-таки не удержусь)
Дина @bookranger отпраздновала семилетие канала и рассказала о некоторых книгах, которые прочитала в жюри премии «Ясная поляна».
У Тани @bookovski – отзыв на «Северный лес» Дэниэла Мейсона, который подскочил в моем ридлисте сразу на несколько пунктов.
Лена @lenaisreading написала о «Библейских мотивах» Ляли Кандауровой – книге, в которой собраны ключевые сюжеты Библии, лежащие в основе самых разных музыкальных произведений. Кажется, мне такое нужно)
Анастасия Завозова @biggakniga точно знает, как поздравить с днем филолога: списком книг, из которого я пока читала только одну, и остальные мне теперь тоже надо.
Мои отдельные, самые крепкие объятия, отправляются Кристине @BeAwitness, просто за то, что она есть❤️ Ну и ее пост про кубинскую литературу я случайно сохранила аж дважды)
Forwarded from Книжный рейв
☀️ Что читают книжные блогеры летом?
Принесли еще больше идей для летнего чтения! Освежайтесь детективами, отправляйтесь в жаркую Индию и рассуждайте о главном на крылечке дачного домика.
Об участниках подборки
▪️карательная библиотерапия лечит литературными мемасами
▪️в режиме чтения — о том, что и как сейчас читают
▪️juliadenglish читает в оригинале так, что и вам захочется
▪️Книжная околица — околокнижные заметки им. Л. Кулинич
▪️Read_teach_crossstitch — литературный дневник преподавателя
▪️Books in my hands — амбассадор книжного лайфстайла в Рязани
▪️Книжный рейв — вечеринка 4 подруг с книгами
Принесли еще больше идей для летнего чтения! Освежайтесь детективами, отправляйтесь в жаркую Индию и рассуждайте о главном на крылечке дачного домика.
Об участниках подборки
▪️карательная библиотерапия лечит литературными мемасами
▪️в режиме чтения — о том, что и как сейчас читают
▪️juliadenglish читает в оригинале так, что и вам захочется
▪️Книжная околица — околокнижные заметки им. Л. Кулинич
▪️Read_teach_crossstitch — литературный дневник преподавателя
▪️Books in my hands — амбассадор книжного лайфстайла в Рязани
▪️Книжный рейв — вечеринка 4 подруг с книгами
Обнаружила, что весна внезапно закончилась, а я так и не показала некоторые прекрасные книги, которые успели у меня появиться за последние месяцы.
Веркина привезла как сувенир из Тамбова, где защищала диссертацию, Лотмана купила, не устояв перед восторгами Насти @drinkread, «Сказку сказок», «Аркадию» и «Путешествие трех королевичей Серендипских» утащила по случаю распродажи у @ilimbakh, книги на английском – подарок одной любимой подруги, а «Лес» у меня увели на non/fiction почти перед самым носом, но мы наконец-то воссоединились) «Лес» я, кстати, уже прочитала, скоро о нем расскажу)
Читали что-то из этого? Как вам?
Веркина привезла как сувенир из Тамбова, где защищала диссертацию, Лотмана купила, не устояв перед восторгами Насти @drinkread, «Сказку сказок», «Аркадию» и «Путешествие трех королевичей Серендипских» утащила по случаю распродажи у @ilimbakh, книги на английском – подарок одной любимой подруги, а «Лес» у меня увели на non/fiction почти перед самым носом, но мы наконец-то воссоединились) «Лес» я, кстати, уже прочитала, скоро о нем расскажу)
Читали что-то из этого? Как вам?
Светлана Тюльбашева «Лес»
(издательство @domistorii)
Если вы пока ни разу не слышали про эту книгу, есть шанс, что в последние несколько месяце вы не заходили в соцсети. Кажется, что ее прочитали (и написали о ней) почти все, и меня настолько захватила эта общая лесная лихорадка, что удержаться не было никакой возможности)
Скажу сразу: мне понравилось, и понравилось очень. «Лес» – хорошая книга, которой тесно в рамках одного жанра. Она как оборотень, который долго-долго притворяется то ли фольклорным хоррором, то ли триллером, а потом вдруг показывает свое истинное лицо – и все, бежать уже поздно, тебя уже затянуло по самую макушку, и остается только удивляться и восхищаться.
Две молодые подружки-москвички заблудились в карельском лесу. Вот так просто. Зашли в него в поисках морошки и не смогли найти пути назад. С собой у них оказались лишь помада, резинка для волос и маникюрные ножницы.
В пустующем доме в глухой деревне поселяется пришлая семья. Приехали ночью. Говорят, что дом купили, но договора никому не показывают. Одна из них утверждает, что она ясновидящая, а вместо собаки у них волк (кажется). Ну точно лешие, не иначе! Еще и странности какие-то начали твориться в деревне…
Две эти части, кажется, связаны лишь одним – лесом, но в лесу все не то, чем кажется.
Каждое лето в детстве я проводила в деревне, со всех сторон окруженной лесом. Самый большой мой детский страх – заблудиться в нем, потерять родителей. И боялась я не кабанов, которые, говорят, там водились, а вот этой зловещей тишины и тени, высоких деревьев, не пропускающих свет, внезапных шорохов и странных звуков – будто потусторонних, пугающих, напоминающих, что мне здесь не место.
Светлана Тюльбашева оживила все мои детские страхи. Она заводит все дальше и дальше в чащу, увлекает и отвлекает от важного, заставляет подмечать боковым зрением то, чего просто не должно быть, постоянно балансирует на грани кошмара и яви, держит в напряжении как на крючке и не дает понять, где заканчивается реальность и начинается другой, зазеркальный мир.
Писательница деконструирует жанр хоррора, пряча за мистической оболочкой куда более страшную историю. Две подруги, волею судьбы (или все-таки неведомой мистической силы?), заплутавшие в лесу, семья, переехавшая в деревню, где пришлых, как и в любой деревне, недолюбливают, – все они оказались во враждебной среде, только к одним враждебен лес, а люди должны стать источником спасения, а для других опасность кроется в людях. Вот это противопоставление «мы – чужие» становится центральным, но, как и все в этой книге, снова и снова переворачивается, вчерашний враг становится спасителем, а тот, от кого ждешь помощи, оборачивается сущностью из ночного кошмара.
Композиционно роман прекрасно выстроен: две сюжетные линии развиваются параллельно, доходят каждая до своей кульминации – и развязка буквально обрушивается на нас. Никакие странности, никакие недосказанности точно не останутся без ответа, но ответа совсем не на тот вопрос. Я о главном вотэтоповороте догадалась только тогда, когда оставаться в неведении было уже неприлично, хотя писательница оставляет в тексте «маячки», на которые более внимательный читатель мог бы обратить внимание.
Очень жду от Светланы Тюльбашевой нового романа: если она в дебютном смогла так, очень хочется надеяться, что дальше нас ждет что-то прекрасное. А вы читали? Как вам?
(издательство @domistorii)
Если вы пока ни разу не слышали про эту книгу, есть шанс, что в последние несколько месяце вы не заходили в соцсети. Кажется, что ее прочитали (и написали о ней) почти все, и меня настолько захватила эта общая лесная лихорадка, что удержаться не было никакой возможности)
Скажу сразу: мне понравилось, и понравилось очень. «Лес» – хорошая книга, которой тесно в рамках одного жанра. Она как оборотень, который долго-долго притворяется то ли фольклорным хоррором, то ли триллером, а потом вдруг показывает свое истинное лицо – и все, бежать уже поздно, тебя уже затянуло по самую макушку, и остается только удивляться и восхищаться.
Две молодые подружки-москвички заблудились в карельском лесу. Вот так просто. Зашли в него в поисках морошки и не смогли найти пути назад. С собой у них оказались лишь помада, резинка для волос и маникюрные ножницы.
В пустующем доме в глухой деревне поселяется пришлая семья. Приехали ночью. Говорят, что дом купили, но договора никому не показывают. Одна из них утверждает, что она ясновидящая, а вместо собаки у них волк (кажется). Ну точно лешие, не иначе! Еще и странности какие-то начали твориться в деревне…
Две эти части, кажется, связаны лишь одним – лесом, но в лесу все не то, чем кажется.
Каждое лето в детстве я проводила в деревне, со всех сторон окруженной лесом. Самый большой мой детский страх – заблудиться в нем, потерять родителей. И боялась я не кабанов, которые, говорят, там водились, а вот этой зловещей тишины и тени, высоких деревьев, не пропускающих свет, внезапных шорохов и странных звуков – будто потусторонних, пугающих, напоминающих, что мне здесь не место.
Светлана Тюльбашева оживила все мои детские страхи. Она заводит все дальше и дальше в чащу, увлекает и отвлекает от важного, заставляет подмечать боковым зрением то, чего просто не должно быть, постоянно балансирует на грани кошмара и яви, держит в напряжении как на крючке и не дает понять, где заканчивается реальность и начинается другой, зазеркальный мир.
Писательница деконструирует жанр хоррора, пряча за мистической оболочкой куда более страшную историю. Две подруги, волею судьбы (или все-таки неведомой мистической силы?), заплутавшие в лесу, семья, переехавшая в деревню, где пришлых, как и в любой деревне, недолюбливают, – все они оказались во враждебной среде, только к одним враждебен лес, а люди должны стать источником спасения, а для других опасность кроется в людях. Вот это противопоставление «мы – чужие» становится центральным, но, как и все в этой книге, снова и снова переворачивается, вчерашний враг становится спасителем, а тот, от кого ждешь помощи, оборачивается сущностью из ночного кошмара.
Композиционно роман прекрасно выстроен: две сюжетные линии развиваются параллельно, доходят каждая до своей кульминации – и развязка буквально обрушивается на нас. Никакие странности, никакие недосказанности точно не останутся без ответа, но ответа совсем не на тот вопрос. Я о главном вотэтоповороте догадалась только тогда, когда оставаться в неведении было уже неприлично, хотя писательница оставляет в тексте «маячки», на которые более внимательный читатель мог бы обратить внимание.
Очень жду от Светланы Тюльбашевой нового романа: если она в дебютном смогла так, очень хочется надеяться, что дальше нас ждет что-то прекрасное. А вы читали? Как вам?
George Gissing “New Grub Street” / Джордж Гиссинг «Мученики пера»
«Йеллоуфейс» по-викториански. Нет, не подумайте: красть рукопись никто ни у кого не будет, но вот масштабом описаний того, как устроено книгоиздание в Англии конца 19 века, роман Джорджа Гиссинга напомнил мне книгу Ребекки Куанг (хотя кто здесь кого напомнил ещё вопрос, конечно).
Технически, этот роман Джорджа Гиссинга переведён на русский язык, но перевод датируется 1891 годом – тем же, что и оригинальное издание, – поэтому его чтение на русском – удовольствие весьма специфическое. Я книгу читала на английском.
Два друга – Эдвин Риардон и Джаспер Милвейн – молодые писатели. Эдвин уже опубликовал первый роман, и тот был встречен критиками и публикой умеренно, но незамеченным не остался. Теперь все и, в первую очередь, его красавица-жена, ждут следующего. Вот только для самого Риардона писательство – интимная история вдохновения и сосредоточенности, и писать, лишь бы только что-то уже отправилось в издательство, он не может.
Милвейн куда менее притязателен, для него первичны не муза и желание создать большой настоящий роман, а карьерный рост. Парень он не промах, поэтому уже подсчитал, через сколько лет сможет сесть в редакторское кресло, если найдёт способ познакомиться с нужными людьми и выберет правильную жену (читай: с приданым правильного размера).
Роман выстроен вокруг этого противопоставления: хрупкого таланта и пробивного характера (ну или грамотного маркетинга). Гиссинг будто оставляет писателями всего две перспективы: быть литературной посредственностью, чутко реагирующей на потребности рынка, или писать настоящую литературу, но прозябать в нищете. Хотя нет, вариант быть посредственностью и влачить жалкое существование у него тоже есть.
Граб стрит – это улица, на которой до начала 19 века жили бедные поэты, писатели, журналисты и издатели, – и ее название стало нарицательным: им обозначали низкосортную литературу для широких масс. Герои Джорджа Гиссинга эту улицу уже не застали, но автор показывает, что дело её прежних обитателей живо. Помимо талантливого, но нежного Риардона и деятельного Милвейна, автор создает настоящую панораму образов литературной тусовки. Еще один герой, Алфред Юл (дядя жены Риардона и отец любовного интереса Милвейна), пишет псевдоинтеллектуальные статьи, не интересные ни широкому кругу читателей, ни специалистам. Его дочь Мариан – единственная из всех героев, к кому сам Гиссинг, кажется, питает какое-то подобие приязни, – не рассматривается отцом как самостоятельная творческая единица и вынуждена быть его подмастерьем. Друг главных героев Гарольд Биффен выбирает, что заложить: единственное пальто или пиджак, – и работает над великим, в его собственном представлении, романом о жизни рабочего класса. Посредственные журналисты, нищие писатели, всемогущие редакторы по очереди и все вместе прогуливаются по новой Граб стрит, пока на ней параллельно разворачиваются две трагедии.
«Мученики пера» – роман отчасти автобиографичный. С некоторыми своими героями Гиссинг разделил детали собственной жизни. Как Мариан Юл, он проводил много времени в читальном зале Британского Музея. Гарольд Биффен, как он сам когда-то, вынужден зарабатывать на унылую жизнь подготовкой посредственных студентов к экзаменам. Другой его герой едет в Америку, откуда может с трудом вернуться, потому что деньги закончились, а работы нет. Роман звучит отчаянно, порой даже зло, словно Гиссинг вложил в него все свое разочарование писательством. Немного иронично, что именно книга о нищих литераторах позволила автору наконец-то из нищеты выйти.
Эмоциональный, горький, пропитанный разочарованием, – но просто великолепный роман.
«Йеллоуфейс» по-викториански. Нет, не подумайте: красть рукопись никто ни у кого не будет, но вот масштабом описаний того, как устроено книгоиздание в Англии конца 19 века, роман Джорджа Гиссинга напомнил мне книгу Ребекки Куанг (хотя кто здесь кого напомнил ещё вопрос, конечно).
Технически, этот роман Джорджа Гиссинга переведён на русский язык, но перевод датируется 1891 годом – тем же, что и оригинальное издание, – поэтому его чтение на русском – удовольствие весьма специфическое. Я книгу читала на английском.
Два друга – Эдвин Риардон и Джаспер Милвейн – молодые писатели. Эдвин уже опубликовал первый роман, и тот был встречен критиками и публикой умеренно, но незамеченным не остался. Теперь все и, в первую очередь, его красавица-жена, ждут следующего. Вот только для самого Риардона писательство – интимная история вдохновения и сосредоточенности, и писать, лишь бы только что-то уже отправилось в издательство, он не может.
Милвейн куда менее притязателен, для него первичны не муза и желание создать большой настоящий роман, а карьерный рост. Парень он не промах, поэтому уже подсчитал, через сколько лет сможет сесть в редакторское кресло, если найдёт способ познакомиться с нужными людьми и выберет правильную жену (читай: с приданым правильного размера).
Роман выстроен вокруг этого противопоставления: хрупкого таланта и пробивного характера (ну или грамотного маркетинга). Гиссинг будто оставляет писателями всего две перспективы: быть литературной посредственностью, чутко реагирующей на потребности рынка, или писать настоящую литературу, но прозябать в нищете. Хотя нет, вариант быть посредственностью и влачить жалкое существование у него тоже есть.
Граб стрит – это улица, на которой до начала 19 века жили бедные поэты, писатели, журналисты и издатели, – и ее название стало нарицательным: им обозначали низкосортную литературу для широких масс. Герои Джорджа Гиссинга эту улицу уже не застали, но автор показывает, что дело её прежних обитателей живо. Помимо талантливого, но нежного Риардона и деятельного Милвейна, автор создает настоящую панораму образов литературной тусовки. Еще один герой, Алфред Юл (дядя жены Риардона и отец любовного интереса Милвейна), пишет псевдоинтеллектуальные статьи, не интересные ни широкому кругу читателей, ни специалистам. Его дочь Мариан – единственная из всех героев, к кому сам Гиссинг, кажется, питает какое-то подобие приязни, – не рассматривается отцом как самостоятельная творческая единица и вынуждена быть его подмастерьем. Друг главных героев Гарольд Биффен выбирает, что заложить: единственное пальто или пиджак, – и работает над великим, в его собственном представлении, романом о жизни рабочего класса. Посредственные журналисты, нищие писатели, всемогущие редакторы по очереди и все вместе прогуливаются по новой Граб стрит, пока на ней параллельно разворачиваются две трагедии.
«Мученики пера» – роман отчасти автобиографичный. С некоторыми своими героями Гиссинг разделил детали собственной жизни. Как Мариан Юл, он проводил много времени в читальном зале Британского Музея. Гарольд Биффен, как он сам когда-то, вынужден зарабатывать на унылую жизнь подготовкой посредственных студентов к экзаменам. Другой его герой едет в Америку, откуда может с трудом вернуться, потому что деньги закончились, а работы нет. Роман звучит отчаянно, порой даже зло, словно Гиссинг вложил в него все свое разочарование писательством. Немного иронично, что именно книга о нищих литераторах позволила автору наконец-то из нищеты выйти.
Эмоциональный, горький, пропитанный разочарованием, – но просто великолепный роман.
Алексей Поляринов «Кадавры»
(издательство @inspiria_books)
Продолжаю читать новинки, которые уже успели стать старинками) Ничего нового про книгу я не скажу, поэтому здесь будет даже не отзыв, а впечатления.
Я обожаю Поляринова-эссеиста, а вот с Поляриновым-писателем у меня все несколько сложнее. «Центр тяжести» меня в свое время не сильно впечатлил, и «Риф» я с чистой совестью пропустила. В первом романе меня очень смущало то, что сам автор признает в своем сборнике эссе: желание начинающего писателя «надеть все лучшее сразу»: и с жанрами поиграть, и аллюзий напихать по самую маковку, и затронуть все остросоциальное, до чего дотянутся руки. В итоге, на мой взгляд, получилась хорошая книга, которая просто кричит о том, как она хороша и как ее автор умеет разное.
В этом плане «Кадавры» – тот самый Поляринов-писатель, которого я ждала. Роман, конечно, не лишен всяких литературных штучек, но не напичкан ими, а живет и дышит самостоятельно. Мне очень многое понравилось. В первую очередь, конечно, сама задумка: кадавры – дети-соляные столбы – отсылают то ли к жене Лота, окаменевшей от увиденного, то ли к голему, безмолвно восставшему против своего создателя. Эта метафора законсервированного горя, окаменевшей вины, которую можно попытаться игнорировать, но она все равно найдет способ отравить все вокруг, – сильная и емкая.
Понравилась (хотя какое, к черту, понравилось? не может такое нравится, не может) мне и реальность, частично вырезанная по лекалам «Центра тяжести». Мы словно проснулись через 30 лет в чужом, но местами таком знакомом, мире, и по крупице собираем новости, подслушиваем истории, читаем статьи 10-летней давности и отрывки из книг, чтобы понять, что случилось: откуда появились кадавры, почему их, кажется, просто игнорируют, откуда, в конце концов, на юге России вывески на китайском? Поляринов рассказывает, но рассказывает дозированно, на некоторые вопросы так и не давая ответа.
Моя главная претензия к книге – личная. Я не берусь утверждать, что знаю, что заставило автора написать эту книгу, но мне показалось, что она стала чем-то терапевтическим для него, чем-то интимным. И хотя я понимаю и принимаю его право на определенные интонации, меня они порой коробили. Поляринов мастерски, пожалуй, даже, слишком, создал и передал ощущение неуюта, подспудного страха, который стал частью жизни, какой-то чуждости, нереальности происходящего, когда кажется, что вот-вот проснешься, но кошмар наяву все длится и длится.
Поначалу меня расстроила и концовка: какая-то скомканная, создающая иллюзию недосказанности. Мне почему-то хотелось, чтобы мне все разложили по полочкам, провели за руку и объяснили. Но потом я поговорила с умными людьми, подумала и поняла, что определенность здесь и не нужна: в конце концов, не во всех книгах ангелы возвещают апокалипсис. Где-то он может подкрасться вот так: на цыпочках, мимикрируя под обыденность.
(издательство @inspiria_books)
Продолжаю читать новинки, которые уже успели стать старинками) Ничего нового про книгу я не скажу, поэтому здесь будет даже не отзыв, а впечатления.
Я обожаю Поляринова-эссеиста, а вот с Поляриновым-писателем у меня все несколько сложнее. «Центр тяжести» меня в свое время не сильно впечатлил, и «Риф» я с чистой совестью пропустила. В первом романе меня очень смущало то, что сам автор признает в своем сборнике эссе: желание начинающего писателя «надеть все лучшее сразу»: и с жанрами поиграть, и аллюзий напихать по самую маковку, и затронуть все остросоциальное, до чего дотянутся руки. В итоге, на мой взгляд, получилась хорошая книга, которая просто кричит о том, как она хороша и как ее автор умеет разное.
В этом плане «Кадавры» – тот самый Поляринов-писатель, которого я ждала. Роман, конечно, не лишен всяких литературных штучек, но не напичкан ими, а живет и дышит самостоятельно. Мне очень многое понравилось. В первую очередь, конечно, сама задумка: кадавры – дети-соляные столбы – отсылают то ли к жене Лота, окаменевшей от увиденного, то ли к голему, безмолвно восставшему против своего создателя. Эта метафора законсервированного горя, окаменевшей вины, которую можно попытаться игнорировать, но она все равно найдет способ отравить все вокруг, – сильная и емкая.
Понравилась (хотя какое, к черту, понравилось? не может такое нравится, не может) мне и реальность, частично вырезанная по лекалам «Центра тяжести». Мы словно проснулись через 30 лет в чужом, но местами таком знакомом, мире, и по крупице собираем новости, подслушиваем истории, читаем статьи 10-летней давности и отрывки из книг, чтобы понять, что случилось: откуда появились кадавры, почему их, кажется, просто игнорируют, откуда, в конце концов, на юге России вывески на китайском? Поляринов рассказывает, но рассказывает дозированно, на некоторые вопросы так и не давая ответа.
Моя главная претензия к книге – личная. Я не берусь утверждать, что знаю, что заставило автора написать эту книгу, но мне показалось, что она стала чем-то терапевтическим для него, чем-то интимным. И хотя я понимаю и принимаю его право на определенные интонации, меня они порой коробили. Поляринов мастерски, пожалуй, даже, слишком, создал и передал ощущение неуюта, подспудного страха, который стал частью жизни, какой-то чуждости, нереальности происходящего, когда кажется, что вот-вот проснешься, но кошмар наяву все длится и длится.
Поначалу меня расстроила и концовка: какая-то скомканная, создающая иллюзию недосказанности. Мне почему-то хотелось, чтобы мне все разложили по полочкам, провели за руку и объяснили. Но потом я поговорила с умными людьми, подумала и поняла, что определенность здесь и не нужна: в конце концов, не во всех книгах ангелы возвещают апокалипсис. Где-то он может подкрасться вот так: на цыпочках, мимикрируя под обыденность.
Шамиль Идиатуллин «Бояться поздно»
(Издательство @shubinabooks)
Несмотря на то, что я читала у Шамиля Идиатуллина всего три книги (про «До февраля» писала здесь, про «Все как у людей» – здесь), он один из моих любимых современных писателей, и его новинку я очень ждала – так ждала, что @booksinmyhands привезла мне ее с недавнего книжного фестиваля с автографом)
Честно говоря, понравилось мне умеренно, но подозреваю, что it's not him, it's me: просто тема не моя, поэтому за перипетиями героев, попавших во временную петлю, мне наблюдать было не очень интересно.
Итак, группа молодых людей, познакомившихся в тайном чате, где обсуждают загадки и странности происходящего, отправляется на турбазу в лесу (где-то нервно хихикнула Светлана Тюльбашева), чтобы сыграть в компьютерную игру. С игрой все тоже весьма таинственно: о ней многие знают, но купить ее нельзя, можно только получить инвайт на ограниченное время. Для каждой группы игроков игра обретает новую форму: кто-то становится участником шутера, кто-то – бродилки, герои же настроены на детективную историю. Что ж, она здесь обязательно будет, но точно превзойдет все их (и наши) ожидания.
Когда герои начинают игру, у одной из них, Али, что-то идет не так. Настолько не так, что игра для нее заканчивается, так толком и не начавшись, а потом внезапно заканчивается и жизнь: но то ли игровая, то ли настоящая – не разобрать. Кажется, что игра проникает в реальность (или реальность – в игру?), а сама Аля попадает во временную петлю, в которой раз за разом обречена переживать последние несколько часов в тех же декорациях и почти с одинаковым исходом.
Здесь хочется написать что-то пафосное про то, что Шамиль Идиатуллин – продолжатель традиций великих Стругацких. Ну, если хочется, то кто мне, собственно, запретит?) В общем, Шамиль Идиатуллин – продолжатель традиций великих Стругацких. И дело здесь для меня не только и не столько в фантастической составляющей, сколько в умении описывать действительность в жанровой литературе. «Бояться поздно» – отражение своего времени: немного искривленное, но в нем угадываются знакомые образы и события: возможно, их не понять и не почувствовать до конца, если не живешь здесь и сейчас, но нам-то с вами повезло (теперь нервно хихикнула уже я) делить условную реальность с героями.
Но самое мое любимое в романе даже не это, а кусочки татарской культуры, которые удалось подглядеть. Я не очень оригинально радуюсь, что в последнее время все больше и больше книг выходит за пределы Москвы и Петербурга и перебирается в регионы. И пусть особенно нового я ничего не узнала, мне нравится вот это ощущение сопричастности и близости, которое появляется, когда автор с любовью пишет о том, что ему хорошо знакомо.
Вы уже успели прочитать? Приходите делиться впечатлениями)
(Издательство @shubinabooks)
Несмотря на то, что я читала у Шамиля Идиатуллина всего три книги (про «До февраля» писала здесь, про «Все как у людей» – здесь), он один из моих любимых современных писателей, и его новинку я очень ждала – так ждала, что @booksinmyhands привезла мне ее с недавнего книжного фестиваля с автографом)
Честно говоря, понравилось мне умеренно, но подозреваю, что it's not him, it's me: просто тема не моя, поэтому за перипетиями героев, попавших во временную петлю, мне наблюдать было не очень интересно.
Итак, группа молодых людей, познакомившихся в тайном чате, где обсуждают загадки и странности происходящего, отправляется на турбазу в лесу (где-то нервно хихикнула Светлана Тюльбашева), чтобы сыграть в компьютерную игру. С игрой все тоже весьма таинственно: о ней многие знают, но купить ее нельзя, можно только получить инвайт на ограниченное время. Для каждой группы игроков игра обретает новую форму: кто-то становится участником шутера, кто-то – бродилки, герои же настроены на детективную историю. Что ж, она здесь обязательно будет, но точно превзойдет все их (и наши) ожидания.
Когда герои начинают игру, у одной из них, Али, что-то идет не так. Настолько не так, что игра для нее заканчивается, так толком и не начавшись, а потом внезапно заканчивается и жизнь: но то ли игровая, то ли настоящая – не разобрать. Кажется, что игра проникает в реальность (или реальность – в игру?), а сама Аля попадает во временную петлю, в которой раз за разом обречена переживать последние несколько часов в тех же декорациях и почти с одинаковым исходом.
Здесь хочется написать что-то пафосное про то, что Шамиль Идиатуллин – продолжатель традиций великих Стругацких. Ну, если хочется, то кто мне, собственно, запретит?) В общем, Шамиль Идиатуллин – продолжатель традиций великих Стругацких. И дело здесь для меня не только и не столько в фантастической составляющей, сколько в умении описывать действительность в жанровой литературе. «Бояться поздно» – отражение своего времени: немного искривленное, но в нем угадываются знакомые образы и события: возможно, их не понять и не почувствовать до конца, если не живешь здесь и сейчас, но нам-то с вами повезло (теперь нервно хихикнула уже я) делить условную реальность с героями.
Но самое мое любимое в романе даже не это, а кусочки татарской культуры, которые удалось подглядеть. Я не очень оригинально радуюсь, что в последнее время все больше и больше книг выходит за пределы Москвы и Петербурга и перебирается в регионы. И пусть особенно нового я ничего не узнала, мне нравится вот это ощущение сопричастности и близости, которое появляется, когда автор с любовью пишет о том, что ему хорошо знакомо.
Вы уже успели прочитать? Приходите делиться впечатлениями)
Сегодня в "Не перевелись еще" – мой отзыв на англоязычный перевод повести Исмаила Кадарэ "А Dictator Calls". Что это за диктатор и кому он звонит? Ответ на этот вопрос хорошо знаком многим, но Кадарэ задает его снова и снова, чтобы попытаться найти правду, а заодно напомнить, что творчество и диктатура плохо совместимы.
Telegram
Не перевелись ещё
Ismail Kadare “A Dictator Calls” (2018)
translated into English by John Hodgson
#IntBookerLong_2024
Диктатор звонит поэту. Диктатор хочет знать, как поэт относится к аресту другого поэта. Фамилия диктатора – Сталин. А звонит он Пастернаку, чтобы узнать…
translated into English by John Hodgson
#IntBookerLong_2024
Диктатор звонит поэту. Диктатор хочет знать, как поэт относится к аресту другого поэта. Фамилия диктатора – Сталин. А звонит он Пастернаку, чтобы узнать…
Июнь в университете – традиционно горячая, во всех смыслах, пора, поэтому я, опять-таки по традиции, спасаюсь детективами. На этот раз, – новинками @domistorii про индийского инспектора в отставке Чопру и его помощника, слоненка Ганешу.
Vaseem Khan “The Unexpected Inheritance of Inspector Chopra” / Вазим Хан «Неожиданное наследство инспектора Чопры»
Инспектору Чопре грозит инфаркт, если он не уйдёт в отставку, поэтому, с трудом смирившись с тем, что не быть ему больше полицейским, он прощается с любимой работой. А тут еще и дядюшка решил сделать Чопре престранный подарок и завещал ему … слоненка. Теперь герою предстоит научиться жить не только работой, а параллельно разбираться, как ухаживать за новым, неожиданным даже для Индии, питомцем. Осложняется дело ещё и тем, что в последний рабочий день инспектора было совершено преступление, с которым его преемник не хочет иметь дела, хотя Чопре очевидно, что смерть юноши из бедного квартала крайне подозрительна.
В этой серии уже пять книг (на русский пока переведены первые две), и в первой части детективная составляющая – не главное. Вадим Хан будто бы ставит себе совсем другую цель – рассказать об Индии, пока детектив разворачивается где-то на заднем фоне.
Сам автор родился в Лондоне, но провел в Индии 10 лет. Индия его глазами – страна преступников и коррупционеров, среди которых иногда встречаются хорошие честные люди. Вазим Хан показывает жизнь с разных сторон и рассказывает о трущобах и новомодных кварталах, полицейских и политиках, национальной кухне и традициях – и все это уже само по себе стоит того, чтобы прочесть хотя бы первую книгу серии. Он, кажется, старается быть объективным, но нет-нет – да и уходит в англофильство, а большинство индийцев наделяет сомнительным чертами типа готовности порешать вопросики с преступниками за мзду или закрыть глаза на происходящее, если это выгодно кому-то из сильных мира того. Из-за этого мне порой казалось, что я читаю сборник стереотипов про Индию, но, даже несмотря на это, культурный срез у писателя получился интересным и, как мне кажется, заслуживающим внимания.
В первой книге серии автор представляет нам героев:
🐘 самого инспектора Чопру – честного, умного и смелого,
🐘 его жену Поппи – эдакую традиционную индийскую женщину, которая любит мелодрамы, готовить и главного героя, а ещё все 20 лет их брака очень хочет, но, к сожалению, безрезультатно, стать матерью,
🐘 матушку Поппи, для которой супруг дочери недостаточно хорош, о чем она с радостью ему сообщает при каждом удобном случае несколько раз в день,
🐘 парочку бывших коллег Чопры, которые ещё сыграют свою роль в следующих романах,
🐘 главного врага героя, эдакого туповатого Мориарти-полицейского,
🐘 и, наконец, слоненка Ганешу – не простого, а необычного, в короткой жизни которого уже кроется какая-то тайна.
Вся эта компания будет помогать или мешать Чопре раскрыть убийство юноши, за которым кроется по-настоящему страшная история.
Vaseem Khan “The Unexpected Inheritance of Inspector Chopra” / Вазим Хан «Неожиданное наследство инспектора Чопры»
Инспектору Чопре грозит инфаркт, если он не уйдёт в отставку, поэтому, с трудом смирившись с тем, что не быть ему больше полицейским, он прощается с любимой работой. А тут еще и дядюшка решил сделать Чопре престранный подарок и завещал ему … слоненка. Теперь герою предстоит научиться жить не только работой, а параллельно разбираться, как ухаживать за новым, неожиданным даже для Индии, питомцем. Осложняется дело ещё и тем, что в последний рабочий день инспектора было совершено преступление, с которым его преемник не хочет иметь дела, хотя Чопре очевидно, что смерть юноши из бедного квартала крайне подозрительна.
В этой серии уже пять книг (на русский пока переведены первые две), и в первой части детективная составляющая – не главное. Вадим Хан будто бы ставит себе совсем другую цель – рассказать об Индии, пока детектив разворачивается где-то на заднем фоне.
Сам автор родился в Лондоне, но провел в Индии 10 лет. Индия его глазами – страна преступников и коррупционеров, среди которых иногда встречаются хорошие честные люди. Вазим Хан показывает жизнь с разных сторон и рассказывает о трущобах и новомодных кварталах, полицейских и политиках, национальной кухне и традициях – и все это уже само по себе стоит того, чтобы прочесть хотя бы первую книгу серии. Он, кажется, старается быть объективным, но нет-нет – да и уходит в англофильство, а большинство индийцев наделяет сомнительным чертами типа готовности порешать вопросики с преступниками за мзду или закрыть глаза на происходящее, если это выгодно кому-то из сильных мира того. Из-за этого мне порой казалось, что я читаю сборник стереотипов про Индию, но, даже несмотря на это, культурный срез у писателя получился интересным и, как мне кажется, заслуживающим внимания.
В первой книге серии автор представляет нам героев:
🐘 самого инспектора Чопру – честного, умного и смелого,
🐘 его жену Поппи – эдакую традиционную индийскую женщину, которая любит мелодрамы, готовить и главного героя, а ещё все 20 лет их брака очень хочет, но, к сожалению, безрезультатно, стать матерью,
🐘 матушку Поппи, для которой супруг дочери недостаточно хорош, о чем она с радостью ему сообщает при каждом удобном случае несколько раз в день,
🐘 парочку бывших коллег Чопры, которые ещё сыграют свою роль в следующих романах,
🐘 главного врага героя, эдакого туповатого Мориарти-полицейского,
🐘 и, наконец, слоненка Ганешу – не простого, а необычного, в короткой жизни которого уже кроется какая-то тайна.
Вся эта компания будет помогать или мешать Чопре раскрыть убийство юноши, за которым кроется по-настоящему страшная история.