Где тут спрячешься от гвалта Отдыхающей толпы? Адюльтеровская Ялта Вся во власти наготы.
В этой крымской преисподней Не вздохнуть, не продохнуть – Там, в Москве, куда свободней Дышит раненая грудь.
В тёмно-русой эспаньолке Белых ниток седина – Человек без селезёнки Поднял камушек со дна.
Жизнь дана не по размеру Всеобъемлющей души. Там, в Москве, сыграв премьеру, МХАТ считает барыши.
На фуршете за здоровье Пьют игристое вино. Но здоровье не коровье, То есть вовсе нет его.
Всё же нос не стоит вешать – Не удержится пенсне. Горький осенью утешит, Бунин будет по весне!
Здесь – ручной журавль курлычет Мягкой песней горловой. Там – холодный дождик хнычет Над покинутой Москвой.
2019
II
Вот настроение по весне: Перестать всё рубить с плеча. Надеть потрёпанное пенсне, Как у чеховского врача. Съездить в Берлин, посмотреть рейхстаг. Поглазеть в телескоп на звёзды. Взобраться по лестнице на чердак, Увидеть осиные гнёзда. В гости идти налегке. Встать в полшестого. Лёжа в сетчатом гамаке, Перечитать Толстого. Звезды ночью, как будто значки, Днём – облака попкорна Видишь сквозь чеховские очки, Как у доктора Дорна.
Где тут спрячешься от гвалта Отдыхающей толпы? Адюльтеровская Ялта Вся во власти наготы.
В этой крымской преисподней Не вздохнуть, не продохнуть – Там, в Москве, куда свободней Дышит раненая грудь.
В тёмно-русой эспаньолке Белых ниток седина – Человек без селезёнки Поднял камушек со дна.
Жизнь дана не по размеру Всеобъемлющей души. Там, в Москве, сыграв премьеру, МХАТ считает барыши.
На фуршете за здоровье Пьют игристое вино. Но здоровье не коровье, То есть вовсе нет его.
Всё же нос не стоит вешать – Не удержится пенсне. Горький осенью утешит, Бунин будет по весне!
Здесь – ручной журавль курлычет Мягкой песней горловой. Там – холодный дождик хнычет Над покинутой Москвой.
2019
II
Вот настроение по весне: Перестать всё рубить с плеча. Надеть потрёпанное пенсне, Как у чеховского врача. Съездить в Берлин, посмотреть рейхстаг. Поглазеть в телескоп на звёзды. Взобраться по лестнице на чердак, Увидеть осиные гнёзда. В гости идти налегке. Встать в полшестого. Лёжа в сетчатом гамаке, Перечитать Толстого. Звезды ночью, как будто значки, Днём – облака попкорна Видишь сквозь чеховские очки, Как у доктора Дорна.
It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said.
from us
