Отец Гиперсемиотий

[1/2]

Вот вы говорите — Асад, оппозиция, смена власти… В Цюрихе, между прочим, тоже сегодня митинговали.

Зайду издалека.

Мало что триггерит западного обывателя настолько, чтобы заставить его идти протестовать, но если это и происходит, то триггер всегда экономический, а не политико-философский. Это старая традиция. Политические конфликты — например, протестантских элит Нидерландов с католическим королём Испании в XVI веке, британского парламента с королём Карлом I в XVII веке, депутатов от французского «третьего сословия» с духовенством и дворянством в XVIII веке — могут породить лидеров, способных возглавить протест, но сдвинуть ширнармассы они не в состоянии.

Для настоящей массовой движухи необходимы какие-то экономические предпосылки — нечто, непосредственно воздействующее на народное благосостояние: высокие налоги и цены, бестолковое регулирование рынка, безработица, неурожай и тому подобное. Всё это наблюдалось в ассортименте в приведённых выше примерах, поэтому голландская, английская и французская революции, что называется, «получились». Да и в России в феврале 1917-го тоже всё началось с «хлебных бунтов» — в общем, примеров достаточно.

Эти риски осознавали ещё в глубокой древности, и я не говорю о пресловутых раздачах зерна в Древнем Риме — подобным занимались ещё шумерские храмы за две тыщи лет до римлян. Делали они это не регулярно и только по большой нужде: в те времена зерно было не просто едой, но и эквивалентом денег, так что с халявой приходилось обходиться осторожно. Тем не менее идея «не хотите, чтобы они вас снесли — накормите их» была вполне понятна ещё правителям Урука.

Во второй половине прошлого века методика «хлеба и зрелищ» была доведена на Западе до совершенства, практически полностью уничтожив сколько-нибудь серьёзную оппозицию сложившейся политико-экономической системе. Людей кормили и развлекали, не давая им возможности заскучать и со скуки поддаться искушению маловерия.

Система выглядела стабильной до тех пор, пока в конце 1980-х в Европе не случился коллапс «социалистического лагеря» и переход всех без исключения стран, входивших в этот лагерь, от сурового противостояния к восторженному, полному прозелитского энтузиазма, сотрудничеству. Это кардинально изменило роль Европы в стратегии США. Подключившись к значительным человеческим и колоссальным природным ресурсам новых восточных друзей, Европа становилась основным геополитическим противником Америки, поскольку имела все необходимые инструменты для того, чтобы подвинуть последнюю с позиции мирового гегемона.

Поэтому уже в 1992 году была создана колониальная администрация, известная как «Европейский Союз», в задачу которой входило обуздание стихийного процесса европейского объединения и превращение Европы в депрессивную, лишённую субъектности туристическую провинцию, конфликтующую при этом с восточным медведем. Для достижения экономических целей была изобретена чисто религиозная доктрина «антропогенного потепления», ведущая к разрушению энергетики, промышленности и сельского хозяйства, а по линии НАТО началась интенсивная работа по оживлению зачахнувшей было военной конфронтации.

Это, в целом, неплохо работает. Не имея патриотически настроенных политических лидеров (появление которых система жёстко купирует, при необходимости даже отменяя по беспределу результаты выборов) и теряя благосостояние постепенно, без рывков, европейцы покорно идут по предначертанному для них пути, просто не осознавая происходящего.

Однако это рискованная стратегия — именно потому, что в её основу положена постепенность. В экономике постепенность достигается ценой мощных финансовых вливаний, сама по себе она не длится долго, и процессы имеют свойство ускоряться, создавая те самые триггеры, которые превращают пассивных обывателей в «революционные массы».

(продолжение ниже)

www.group-telegram.com/us/rouslan_partyka.com/836

9.0K viewsedited  Dec 8 at 21:10

[1/2]

Вот вы говорите — Асад, оппозиция, смена власти… В Цюрихе, между прочим, тоже сегодня митинговали.

Зайду издалека.

Мало что триггерит западного обывателя настолько, чтобы заставить его идти протестовать, но если это и происходит, то триггер всегда экономический, а не политико-философский. Это старая традиция. Политические конфликты — например, протестантских элит Нидерландов с католическим королём Испании в XVI веке, британского парламента с королём Карлом I в XVII веке, депутатов от французского «третьего сословия» с духовенством и дворянством в XVIII веке — могут породить лидеров, способных возглавить протест, но сдвинуть ширнармассы они не в состоянии.

Для настоящей массовой движухи необходимы какие-то экономические предпосылки — нечто, непосредственно воздействующее на народное благосостояние: высокие налоги и цены, бестолковое регулирование рынка, безработица, неурожай и тому подобное. Всё это наблюдалось в ассортименте в приведённых выше примерах, поэтому голландская, английская и французская революции, что называется, «получились». Да и в России в феврале 1917-го тоже всё началось с «хлебных бунтов» — в общем, примеров достаточно.

Эти риски осознавали ещё в глубокой древности, и я не говорю о пресловутых раздачах зерна в Древнем Риме — подобным занимались ещё шумерские храмы за две тыщи лет до римлян. Делали они это не регулярно и только по большой нужде: в те времена зерно было не просто едой, но и эквивалентом денег, так что с халявой приходилось обходиться осторожно. Тем не менее идея «не хотите, чтобы они вас снесли — накормите их» была вполне понятна ещё правителям Урука.

Во второй половине прошлого века методика «хлеба и зрелищ» была доведена на Западе до совершенства, практически полностью уничтожив сколько-нибудь серьёзную оппозицию сложившейся политико-экономической системе. Людей кормили и развлекали, не давая им возможности заскучать и со скуки поддаться искушению маловерия.

Система выглядела стабильной до тех пор, пока в конце 1980-х в Европе не случился коллапс «социалистического лагеря» и переход всех без исключения стран, входивших в этот лагерь, от сурового противостояния к восторженному, полному прозелитского энтузиазма, сотрудничеству. Это кардинально изменило роль Европы в стратегии США. Подключившись к значительным человеческим и колоссальным природным ресурсам новых восточных друзей, Европа становилась основным геополитическим противником Америки, поскольку имела все необходимые инструменты для того, чтобы подвинуть последнюю с позиции мирового гегемона.

Поэтому уже в 1992 году была создана колониальная администрация, известная как «Европейский Союз», в задачу которой входило обуздание стихийного процесса европейского объединения и превращение Европы в депрессивную, лишённую субъектности туристическую провинцию, конфликтующую при этом с восточным медведем. Для достижения экономических целей была изобретена чисто религиозная доктрина «антропогенного потепления», ведущая к разрушению энергетики, промышленности и сельского хозяйства, а по линии НАТО началась интенсивная работа по оживлению зачахнувшей было военной конфронтации.

Это, в целом, неплохо работает. Не имея патриотически настроенных политических лидеров (появление которых система жёстко купирует, при необходимости даже отменяя по беспределу результаты выборов) и теряя благосостояние постепенно, без рывков, европейцы покорно идут по предначертанному для них пути, просто не осознавая происходящего.

Однако это рискованная стратегия — именно потому, что в её основу положена постепенность. В экономике постепенность достигается ценой мощных финансовых вливаний, сама по себе она не длится долго, и процессы имеют свойство ускоряться, создавая те самые триггеры, которые превращают пассивных обывателей в «революционные массы».

(продолжение ниже)

BY Отец Гиперсемиотий