Дженна Фишер: — На телевидении отношения между персонажами не обязательно развиваются по той формуле, которая изначально сделала шоу успешным. И я считаю, что «Офис» очень много раз рисковал, отступая от первоначальной формулы и позволяя героям делать очень противоречивые для своего архетипа вещи. Один из самых очевидных примеров — решение свести Джима и Пэм, не дожидаясь конца сериала, когда пара инженю наконец-таки осознала бы свою любовь.
Джон Красински: — Я верил в сценаристов. И знаю, что Дженна тоже. Они очень талантливо удерживали наших героев порознь, и я предполагал, что они так же талантливо сведут нас вместе, после чего продолжат показывать эти отношения подробно и многослойно. Было заранее понятно, что в какой-то момент мы к этому придем. Помню лишь, что было очень естественно наконец-то стать парой. И если бы мы задержали этот момент еще дольше, боюсь, что это стало бы, как бы это сказать, слегка утомительно.
Джастин Спитцер: — Два человека, которые мечтают друг о друге, — это огромное поле возможностей для создания романтической истории и новых сцен. Но что с ними будет, как только мы сведем их вместе? Зрителям будет уже неинтересно? У них больше не будет химии? Фанаты всегда говорят, что они хотят их воссоединения, а мы, сценаристы, уверены: «Нет-нет, вам только кажется, что вы этого хотите. Как только они будут вместе, вы уже не будете довольны». Наш страх был такого рода.
Ли Айзенберг: — У нас были шумные дебаты на эту тему, потому что мы боялись, что, как только мы соединим Джима и Пэм, мы словно в каком-то смысле сдуем шарик. Но в то же время в реальной жизни люди сходятся. И никто не вздыхает друг по другу десятилетиями. Вариант с бесконечным пролонгированием кажется менее реалистичным.
Дженна Фишер: — Наш подход всегда заключался в том, что Джим и Пэм — реальные люди. В первых сезонов было напряжение в духе «любит — не любит». Но мы все понимали, что если мы будем тянуть дольше, чем нужно, это начнет выглядеть надуманно. Мы позиционировали проект как документалку про жизнь реальных, обычных людей и чувствовали, что должны позволить Джиму и Пэм быть скорее реальными людьми, чем телеперсонажами, а значит, в какой-то момент наши герои должны сойтись. Так что мы прыгнули в неизвестность, надеясь, что у нас получится.
Энтони К. Фаррелл: — Мне кажется, перемена от «любит — не любит» к «теперь они вместе» удалась. Мне нравилось, когда они перешли на новый уровень отношений. Когда ты пишешь сценарий, ты спрашиваешь себя: «Как нам удержать интерес тех, кто смотрел все это только ради любовной линии Джима и Пэм? Как сделать так, чтобы они продолжили смотреть дальше?» И мы придумали объединить их в команду. Теперь это были Джим и Пэм против Дуайта, Джим и Пэм, помогающие Майклу. Они стали таким маленьким дуэтом. Я считаю, что в большинстве эпизодов это работало.
Джастин Спитцер: — Вопрос был в том, как сделать шоу увлекательным на новом этапе. И не просто увлекательным, но и романтичным. Не потому, что романтика умирает, как только люди сходятся или женятся. Дело главным образом было в том, что у нас — мокьюментари про рабочее место. То есть когда Джим и Пэм не были вместе, их отношения развивались на работе. Это мотивировало их на продолжительные взгляды или флирт, во всем этом был романтичный подтекст. Но как только они начинают встречаться, очевидно, что они вместе приходят с работы домой, и романтика начинается уже там. Нам не очень хотелось делать заметными их романтические жесты на рабочем месте. Не хотелось, чтобы они целовались на работе. Ты начинаешь рассуждать так: «Нет, ребята, давайте-ка вы будете делать свои дела в свое свободное время, когда мы не видим». Сводить герои всегда проблематично, особенно когда у вас производственное мокьюментари.
Брент Форрестер: — По правде говоря, мы лишний раз убедились, что, как только люди сходятся, это больше не материал для историй. Гораздо сложнее искать истории в паре, которая твердо решает быть вместе.
Рики Джервейс: — Будь моя воля, они не сошлись бы до самого конца. Это никуда не годится — влюбленные голубки в офисе, чертова тошниловка.
Дженна Фишер: — На телевидении отношения между персонажами не обязательно развиваются по той формуле, которая изначально сделала шоу успешным. И я считаю, что «Офис» очень много раз рисковал, отступая от первоначальной формулы и позволяя героям делать очень противоречивые для своего архетипа вещи. Один из самых очевидных примеров — решение свести Джима и Пэм, не дожидаясь конца сериала, когда пара инженю наконец-таки осознала бы свою любовь.
Джон Красински: — Я верил в сценаристов. И знаю, что Дженна тоже. Они очень талантливо удерживали наших героев порознь, и я предполагал, что они так же талантливо сведут нас вместе, после чего продолжат показывать эти отношения подробно и многослойно. Было заранее понятно, что в какой-то момент мы к этому придем. Помню лишь, что было очень естественно наконец-то стать парой. И если бы мы задержали этот момент еще дольше, боюсь, что это стало бы, как бы это сказать, слегка утомительно.
Джастин Спитцер: — Два человека, которые мечтают друг о друге, — это огромное поле возможностей для создания романтической истории и новых сцен. Но что с ними будет, как только мы сведем их вместе? Зрителям будет уже неинтересно? У них больше не будет химии? Фанаты всегда говорят, что они хотят их воссоединения, а мы, сценаристы, уверены: «Нет-нет, вам только кажется, что вы этого хотите. Как только они будут вместе, вы уже не будете довольны». Наш страх был такого рода.
Ли Айзенберг: — У нас были шумные дебаты на эту тему, потому что мы боялись, что, как только мы соединим Джима и Пэм, мы словно в каком-то смысле сдуем шарик. Но в то же время в реальной жизни люди сходятся. И никто не вздыхает друг по другу десятилетиями. Вариант с бесконечным пролонгированием кажется менее реалистичным.
Дженна Фишер: — Наш подход всегда заключался в том, что Джим и Пэм — реальные люди. В первых сезонов было напряжение в духе «любит — не любит». Но мы все понимали, что если мы будем тянуть дольше, чем нужно, это начнет выглядеть надуманно. Мы позиционировали проект как документалку про жизнь реальных, обычных людей и чувствовали, что должны позволить Джиму и Пэм быть скорее реальными людьми, чем телеперсонажами, а значит, в какой-то момент наши герои должны сойтись. Так что мы прыгнули в неизвестность, надеясь, что у нас получится.
Энтони К. Фаррелл: — Мне кажется, перемена от «любит — не любит» к «теперь они вместе» удалась. Мне нравилось, когда они перешли на новый уровень отношений. Когда ты пишешь сценарий, ты спрашиваешь себя: «Как нам удержать интерес тех, кто смотрел все это только ради любовной линии Джима и Пэм? Как сделать так, чтобы они продолжили смотреть дальше?» И мы придумали объединить их в команду. Теперь это были Джим и Пэм против Дуайта, Джим и Пэм, помогающие Майклу. Они стали таким маленьким дуэтом. Я считаю, что в большинстве эпизодов это работало.
Джастин Спитцер: — Вопрос был в том, как сделать шоу увлекательным на новом этапе. И не просто увлекательным, но и романтичным. Не потому, что романтика умирает, как только люди сходятся или женятся. Дело главным образом было в том, что у нас — мокьюментари про рабочее место. То есть когда Джим и Пэм не были вместе, их отношения развивались на работе. Это мотивировало их на продолжительные взгляды или флирт, во всем этом был романтичный подтекст. Но как только они начинают встречаться, очевидно, что они вместе приходят с работы домой, и романтика начинается уже там. Нам не очень хотелось делать заметными их романтические жесты на рабочем месте. Не хотелось, чтобы они целовались на работе. Ты начинаешь рассуждать так: «Нет, ребята, давайте-ка вы будете делать свои дела в свое свободное время, когда мы не видим». Сводить герои всегда проблематично, особенно когда у вас производственное мокьюментари.
Брент Форрестер: — По правде говоря, мы лишний раз убедились, что, как только люди сходятся, это больше не материал для историй. Гораздо сложнее искать истории в паре, которая твердо решает быть вместе.
Рики Джервейс: — Будь моя воля, они не сошлись бы до самого конца. Это никуда не годится — влюбленные голубки в офисе, чертова тошниловка.
Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. 'Wild West'
from ru
