This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Доброе понедельничное от овцы, которая в данном случае не кажется такой уж покорной и тупой. Как говорится, на себя посмотрите
Да всё просто: в наших арт-школах плохо учат, а пациентов Пряжки хорошо лечат, развивают творческие способности. Что же касается терминов "арт-брют" и "аутсайдер арт", то все же это не столько про диагнозы и арт-рынок, сколько о самом искусстве и обстоятельствах своего времени и места. Кстати, нашу троицу - Зверева, Яковлева, Вейсберга - никто в эти термины не помещает, хотя казалось бы
Forwarded from Твой стремный коллаб
Почему работы пациентов психбольницы на Пряжке так похожи на базовый продукт выпускников арт-школ. Вопрос возник сегодня на выставке в «Третьем месте» под кураторством Кати Таракиной. В руинированных залах показывают отобранные работы пациентов больницы Святого Николая Чудотворца — той самой, где лежали Бродский, Хармс, Цой, жена Чайковского. Ну, кто живет в Петербурге, тот понимает, что Пряжка — это имя нарицательное.
Интересно, что в кураторском тексте, рассказывающем о Дебюффе и ар-брюте подчеркивается, что люди, которые делают эти работы находятся вне контекста арт-рынка и арт-движа в целом, не думают о зрителе, а значит не испытывают тех рамок и ограничений, что есть у «нормальных»художников. Но почему эти работы, созданные в рамках арт-терапии в психушке (сорри за такое название) кажутся такими конвенциональными? Часть можно просто отправить на Blazar или арт-ярмарку, которая проходит в самом «Третьем месте». Особенно обратила внимание на работы с замками — тема сейчас популярная (хоть у Малышек, хоть у Анастасии Рыбаковой). Не хочется банально писать, что мир стал похож на психбольницу, а все больше людей из арт-тусовки открыли для себя консультации у психиатров.
Кстати, галерея «Стыд», которую мы делали два года, находилась по соседству с этой психбольницей — помню, неприятный чел, сдававший помещение на просьбу снять с окон решетки ответил: «тут психи рядом, опасно». На что я ответила, что психи и опасность будут как раз внутри.
Интересно, что в кураторском тексте, рассказывающем о Дебюффе и ар-брюте подчеркивается, что люди, которые делают эти работы находятся вне контекста арт-рынка и арт-движа в целом, не думают о зрителе, а значит не испытывают тех рамок и ограничений, что есть у «нормальных»художников. Но почему эти работы, созданные в рамках арт-терапии в психушке (сорри за такое название) кажутся такими конвенциональными? Часть можно просто отправить на Blazar или арт-ярмарку, которая проходит в самом «Третьем месте». Особенно обратила внимание на работы с замками — тема сейчас популярная (хоть у Малышек, хоть у Анастасии Рыбаковой). Не хочется банально писать, что мир стал похож на психбольницу, а все больше людей из арт-тусовки открыли для себя консультации у психиатров.
Кстати, галерея «Стыд», которую мы делали два года, находилась по соседству с этой психбольницей — помню, неприятный чел, сдававший помещение на просьбу снять с окон решетки ответил: «тут психи рядом, опасно». На что я ответила, что психи и опасность будут как раз внутри.
Кинотеатру «Целинный» в Алма-Ате (фото 1-5), похоже, повезло больше, чем Дому кино на Васильевской улице в Москве (6-8), который на днях закрыли перед сносом.
Эти кинотеатры — ровесники: построены в 1960-е и стилистически похожи. Советский брутализм, позаимствованный на Западе стиль: торжество бетона и гуманизма. (Надо бы, наконец, посмотреть фильм «Бруталист» с Эдриеном Броуди, который все так хвалят).
«Целинный» решили реконструировать в Центр современной культуры: британский архитектор Асиф Хан переосмыслил здание. Да, оно другое — без брутализма, но многое, включая пропорции и объёмы, сохранено. Восстановили сграффито художника-монументалиста Евгения Сидоркина (фрагмент на фото 5), оставили прежнее название — это при всех положенных постколониальных планах развития.
Дом кино на Васильевской станет огромным жилым комплексом с кинотеатром на несколько залов. Витраж Фернана Леже (7) обещают вернуть, как и металлическую загогулину на фасаде. В остальном — очередная безликая махина в центре Москвы (8)
Эти кинотеатры — ровесники: построены в 1960-е и стилистически похожи. Советский брутализм, позаимствованный на Западе стиль: торжество бетона и гуманизма. (Надо бы, наконец, посмотреть фильм «Бруталист» с Эдриеном Броуди, который все так хвалят).
«Целинный» решили реконструировать в Центр современной культуры: британский архитектор Асиф Хан переосмыслил здание. Да, оно другое — без брутализма, но многое, включая пропорции и объёмы, сохранено. Восстановили сграффито художника-монументалиста Евгения Сидоркина (фрагмент на фото 5), оставили прежнее название — это при всех положенных постколониальных планах развития.
Дом кино на Васильевской станет огромным жилым комплексом с кинотеатром на несколько залов. Витраж Фернана Леже (7) обещают вернуть, как и металлическую загогулину на фасаде. В остальном — очередная безликая махина в центре Москвы (8)