Полка
Снова анонс, но зато какой! Теперь Москва! 6 декабря в 15:00 на non/fictio№26 пройдет презентация коллекции репринтов с иллюстрациями Георгия Ечеистова. Репринты издала «Белая ворона», а я, если честно, давно ждала их выхода! На встрече можно будет пообщаться…
Сегодня на non/fiction прекрасное у «Белой вороны».
Forwarded from Полка
В июне побывал в «Цитадели» на встрече с Константином Сперанским, который организовал настоящее путешествие по творчеству Газданова. «Официально» тема касалась экзистенциальных мотивов в творчестве писателя.
Ниже несколько фактов и замечаний, которые оставил в памяти. Заранее прошу прощение за возможную неточность моих формулировок.
Для начала общее. Критик Василий Яновский так описывает авторов-эмигрантов: «Голодные, без денег, бесправные, растерявшие ломоносовскую пунктуацию, шарахаясь от культа Горького, с образом Гогена, с опытом Рембо, Блуа, Пруста, Джойса и Кафки…эти русские призраки в порыжевших туфлях, неглаженных брюках приносили неприличные рукописи в редакции эмигрантских изданий».
После выхода «Вечера у Клэр» часто сравнивали с «Поисками утраченного времени».
Жорж из романа Газданова «Эвелина и ее друзья» — Георгий Иванов. А портрет Александра Вольфа списан с Бориса Поплавского.
Кстати, о Поплавском — Газданов говорил, что поэт очень четко подметил эмоцию, свойственную творчеству Гайто и всем автором русской эмиграции. Однажды они шли по ночному Парижу и слышали какой-то гул, тогда Газданов сказал Поплавскому: «Слышите, будто поезд отходит». И сам Газданов говорил, что мы будто чувствуем постоянно отходящий куда-то поезд. И этот момент перемещения, блуждания в темноте непонятно для чего свойственен творчеству Газданова. И герой/автор никак не вмешивается в реальность, потому что не хочет ее потревожить.
Газданов не встраивается в ряды западных, а не русских авторов. «Ночные дороги» — это роман «русского Селина», которого так ждали. Но, увы, роман вышел аж в 1952, хотя первые главы появились в 1939-1940, поэтому критики и читатели не оценили масштаб автора и произведение.
Скорее всего, если бы издательский процесс Газданова был организован лучшим образом, а критики и читатели добирались до текстов Газданова раньш, то он бы точно «пободался» с Набоковым за пальму первенства как минимум в эмигрантских кругах.
И еще про оценки — Горькому тоже понравился «Вечер у Клэр», но, понятное дело, в то время издать его было невозможно. и Горький говорит, вы меня извините за такие придирчивости, потому что каждый раз, когда в этот мир приходит талант, начинаешь переживать за него, и хочется ему что-то сказать от чистого сердца.
И последнее — похоже, Мартин Скорсезе или Пол Шредер читали упомянутые «Ночные дороги». От себя добавлю, что это — лишний повод перечитать роман и посмотреть «Таксиста». Если, конечно, повод нужен.
Ниже несколько фактов и замечаний, которые оставил в памяти. Заранее прошу прощение за возможную неточность моих формулировок.
Для начала общее. Критик Василий Яновский так описывает авторов-эмигрантов: «Голодные, без денег, бесправные, растерявшие ломоносовскую пунктуацию, шарахаясь от культа Горького, с образом Гогена, с опытом Рембо, Блуа, Пруста, Джойса и Кафки…эти русские призраки в порыжевших туфлях, неглаженных брюках приносили неприличные рукописи в редакции эмигрантских изданий».
После выхода «Вечера у Клэр» часто сравнивали с «Поисками утраченного времени».
Жорж из романа Газданова «Эвелина и ее друзья» — Георгий Иванов. А портрет Александра Вольфа списан с Бориса Поплавского.
Кстати, о Поплавском — Газданов говорил, что поэт очень четко подметил эмоцию, свойственную творчеству Гайто и всем автором русской эмиграции. Однажды они шли по ночному Парижу и слышали какой-то гул, тогда Газданов сказал Поплавскому: «Слышите, будто поезд отходит». И сам Газданов говорил, что мы будто чувствуем постоянно отходящий куда-то поезд. И этот момент перемещения, блуждания в темноте непонятно для чего свойственен творчеству Газданова. И герой/автор никак не вмешивается в реальность, потому что не хочет ее потревожить.
Газданов не встраивается в ряды западных, а не русских авторов. «Ночные дороги» — это роман «русского Селина», которого так ждали. Но, увы, роман вышел аж в 1952, хотя первые главы появились в 1939-1940, поэтому критики и читатели не оценили масштаб автора и произведение.
Скорее всего, если бы издательский процесс Газданова был организован лучшим образом, а критики и читатели добирались до текстов Газданова раньш, то он бы точно «пободался» с Набоковым за пальму первенства как минимум в эмигрантских кругах.
И еще про оценки — Горькому тоже понравился «Вечер у Клэр», но, понятное дело, в то время издать его было невозможно. и Горький говорит, вы меня извините за такие придирчивости, потому что каждый раз, когда в этот мир приходит талант, начинаешь переживать за него, и хочется ему что-то сказать от чистого сердца.
И последнее — похоже, Мартин Скорсезе или Пол Шредер читали упомянутые «Ночные дороги». От себя добавлю, что это — лишний повод перечитать роман и посмотреть «Таксиста». Если, конечно, повод нужен.
Полка
В июне побывал в «Цитадели» на встрече с Константином Сперанским, который организовал настоящее путешествие по творчеству Газданова. «Официально» тема касалась экзистенциальных мотивов в творчестве писателя. Ниже несколько фактов и замечаний, которые оставил…
И еще один репост, но уже о летнем посте, ведь сегодня — 121 год со дня рождения Газданова.
Вышли новые «Полкости», в которых встретились Карвер, Рубинштейн и Бреславец. Когда бы такое еще могло произойти.
Жаль только, что выпуск вышел не таким, как хотелось бы: скомканный и звуколожный. Но молчать уже не мог.
Слушать
Яндекс.Музыка
Apple Podcasts
VK
Telegram
Смотреть
VK Видео
YouTube
Жаль только, что выпуск вышел не таким, как хотелось бы: скомканный и звуколожный. Но молчать уже не мог.
Слушать
Яндекс.Музыка
Apple Podcasts
VK
Telegram
Смотреть
VK Видео
YouTube
Забрал сегодня посылку от «Носорога» — последний номер журнала и феноменально изданное «Алоэ» Кэтрин Мэнсфилд.
Оказалось, что в личной библиотеке все-таки не хватает нескольких номеров. Причем, самые редкие теперь вовсе непонятно где. Но это — условности, журнал в любом случае был и плыл по рекам книгоиздательских и читательских каналов, существуя в Москве, Венеции и между ними.
Помню даже, как рекомендовал купить его в самом первом помещении «Полки». И покупали ведь.
Катя, Игорь, Даша и все-все, имена которых не счесть — спасибо!
Оказалось, что в личной библиотеке все-таки не хватает нескольких номеров. Причем, самые редкие теперь вовсе непонятно где. Но это — условности, журнал в любом случае был и плыл по рекам книгоиздательских и читательских каналов, существуя в Москве, Венеции и между ними.
Помню даже, как рекомендовал купить его в самом первом помещении «Полки». И покупали ведь.
Катя, Игорь, Даша и все-все, имена которых не счесть — спасибо!
Forwarded from Журналисты
Журнал «Нож» в нынешнем формате, похоже, все.
Сначала наблюдал прилив в окологлянцевых берегах, а теперь обмельчание в русле окологуманитарных СМИ.
Как написал уже экс-редактор «Ножа» небезызвестный Стас Наранович: «гуманитариям в России никогда особо не приходилось выбирать, где зарабатывать».
А Таня Коэн добавила немного фактуры:
«Кто теперь будет там главредом, я не знаю. Вся наша редакционная команда больше не имеет никакого отношения к тому, что выходит на сайте и в соцсетях издания с 6.12.24. Без нас, вероятно, происходить там будет нечто совершенно другое — не в смысле, что там ролики Монти Пайтона будут вешать, ну вы поняли. Посмотрим.
Я люблю «Нож», как можно любить только то, что ты начинаешь делать на коленке в составе пары безработных молодоженов, вообще ни в чем себе не отказывая».
А помнит ли кто-то, что когда-то «Нож» появился на базе «Метрополя»?
Сначала наблюдал прилив в окологлянцевых берегах, а теперь обмельчание в русле окологуманитарных СМИ.
Как написал уже экс-редактор «Ножа» небезызвестный Стас Наранович: «гуманитариям в России никогда особо не приходилось выбирать, где зарабатывать».
А Таня Коэн добавила немного фактуры:
«Кто теперь будет там главредом, я не знаю. Вся наша редакционная команда больше не имеет никакого отношения к тому, что выходит на сайте и в соцсетях издания с 6.12.24. Без нас, вероятно, происходить там будет нечто совершенно другое — не в смысле, что там ролики Монти Пайтона будут вешать, ну вы поняли. Посмотрим.
Я люблю «Нож», как можно любить только то, что ты начинаешь делать на коленке в составе пары безработных молодоженов, вообще ни в чем себе не отказывая».
А помнит ли кто-то, что когда-то «Нож» появился на базе «Метрополя»?
Неужели необходимы вульгарные выражения?
Сегодня #записка_Маяковскому о языковых и мировоззренческих столкновениях.
Сегодня #записка_Маяковскому о языковых и мировоззренческих столкновениях.
Автор гербария и автор стихотворения имеют много общих задач: например, срочность. Записывать стихотворение и засушивать (press) цветок нужно срочно, иначе и то и другое исчезнет, распадется, изменится до неузнаваемости.
Из текста Полины Барсковой об Эмили Дикинсон, которая родилась 194 года назад. На картинках — гербарии, собранные Дикинсон. И еще такой фрагмент оттуда же:
С наступлением весны она отправлялась в свои ботанические экспедиции в сопровождении соседских детей и огромной собаки неясных кровей по кличке Карло. Одна из ее юных спутниц годы спустя записала впечатление об этих походах: «Она шла впереди, потом я, а за нами торжественно брел громадный Карло. Однажды она обернулась и сказала мне: „Знаешь, Грэйси, я верю, что, когда я попаду в рай, Карло выйдет встречать меня первым“». Когда пес умер после шестнадцати долгих лет жизни, Эмили написала подруге: «Карло умер, научи меня, как теперь быть».
Из текста Полины Барсковой об Эмили Дикинсон, которая родилась 194 года назад. На картинках — гербарии, собранные Дикинсон. И еще такой фрагмент оттуда же:
С наступлением весны она отправлялась в свои ботанические экспедиции в сопровождении соседских детей и огромной собаки неясных кровей по кличке Карло. Одна из ее юных спутниц годы спустя записала впечатление об этих походах: «Она шла впереди, потом я, а за нами торжественно брел громадный Карло. Однажды она обернулась и сказала мне: „Знаешь, Грэйси, я верю, что, когда я попаду в рай, Карло выйдет встречать меня первым“». Когда пес умер после шестнадцати долгих лет жизни, Эмили написала подруге: «Карло умер, научи меня, как теперь быть».
Полка
Автор гербария и автор стихотворения имеют много общих задач: например, срочность. Записывать стихотворение и засушивать (press) цветок нужно срочно, иначе и то и другое исчезнет, распадется, изменится до неузнаваемости. Из текста Полины Барсковой об Эмили…
Рецепт «черного пирога» от Эмили Дикинсон из того же материала, вдруг кто-то вдохновится:
2 фунта муки, 2 — сахара, 2 — сливочного масла, 19 яиц, 5 фунтов изюма, 11⁄2 — смородины, 11⁄2 — цедры, 1⁄2 пинты бренди, 1⁄2 — мелассы, 2 мускатных ореха, 5 чайных ложек: гвоздики, мускатного ореха, корицы, 2 чайные ложки пищевой соды
2 фунта муки, 2 — сахара, 2 — сливочного масла, 19 яиц, 5 фунтов изюма, 11⁄2 — смородины, 11⁄2 — цедры, 1⁄2 пинты бренди, 1⁄2 — мелассы, 2 мускатных ореха, 5 чайных ложек: гвоздики, мускатного ореха, корицы, 2 чайные ложки пищевой соды
Скажите, какой вы национальности!
#записка_Маяковскому сегодня о самых тонких и важных вопросах о творчестве.
#записка_Маяковскому сегодня о самых тонких и важных вопросах о творчестве.
Набоков, балалайки и Поплавский. Или об изменении читательских (и не только) предпочтений:
Это свойство его стихов, изящно балансирующих аккурат между дилетантизмом и мастерством, очень раздражало В. Набокова, который писал в своей рецензии на единственный опубликованный при жизни Поплавского сборник «Флаги»: «Что тут скрывать — Поплавский дурной поэт, его стихи — нестерпимая смесь Северянина, Вертинского и Пастернака (худшего Пастернака), и все это еще приправлено каким-то ужасным провинциализмом, словно человек живет безвыездно в том эстонском городке, где отпечатана — и прескверно отпечатана — его книга. <...> иногда даже кажется (настолько все четыре строки в строфе случайны), что это четверо не очень образованных людей сыграли в буриме». Занятно, что позднее Набоков изменил свое мнение и в книге «Память, говори» назвал Поплавского «далекой скрипкой среди близких балалаек».
Отсюда.
Это свойство его стихов, изящно балансирующих аккурат между дилетантизмом и мастерством, очень раздражало В. Набокова, который писал в своей рецензии на единственный опубликованный при жизни Поплавского сборник «Флаги»: «Что тут скрывать — Поплавский дурной поэт, его стихи — нестерпимая смесь Северянина, Вертинского и Пастернака (худшего Пастернака), и все это еще приправлено каким-то ужасным провинциализмом, словно человек живет безвыездно в том эстонском городке, где отпечатана — и прескверно отпечатана — его книга. <...> иногда даже кажется (настолько все четыре строки в строфе случайны), что это четверо не очень образованных людей сыграли в буриме». Занятно, что позднее Набоков изменил свое мнение и в книге «Память, говори» назвал Поплавского «далекой скрипкой среди близких балалаек».
Отсюда.
Маяковский
Ты только голосом и берешь, но смыслу никакого
Читаю голосом Маяковского. Для пущей убедительности.
#записка_Маяковскому
Ты только голосом и берешь, но смыслу никакого
Читаю голосом Маяковского. Для пущей убедительности.
#записка_Маяковскому