Вчера отправила почти тридцать новых книг в свой следующий пункт назначения, чтобы не тащить их в чемодане. Пока укладывала всё в коробки, обратила внимание: ни одной книги о войне.

В октябре в какой-то момент поймала себя на мысли, что не помню, как жила до войны — без внезапных сирен, без обстрелов, без почти ежедневных сводок о погибших и раненых. Помутнение длилось недолго, но серьезно меня испугало.

Когда приходилось спускаться в бомбоубежище, я брала с собой книги. Каждый раз разные (по мере прочтения), но всегда — о войне, Израиле или спецслужбах. Другие темы пролетали мимо: мирное отошло на второй план, нормально сфокусироваться на нем не получалось, и в какой-то момент я почти перестала пытаться.

Иногда ракеты падали туда, где я ежедневно ездила с автоинструктором. Прямо на те повороты, на которых я училась водить. Но самое страшное — что это все, кроме, пожалуй, объявлений о павших солдатах, за которыми я по-прежнему слежу, перестало казаться по-настоящему страшным.

Вчера я отправила самой себе книги, которые буду читать в ближайшие месяцы. Там разное: от культурной истории женских ягодиц или паспорта (две разные книги), сборника неиздававшихся ранее фельетонов Тэффи до текста об Алеппском кодексе.

Столько восторга по этому поводу испытываю. Ощущение, будто восстанавливаю дыхание после долгого забега.

С большим удовольствием прочитала «Аббатису» Лорен Грофф — красивый роман, по форме напоминающий сказку, в центре которой — Мари Французская, поэтесса, о которой почти ничего не известно. Есть версия, что реальная Мари — не героиня Грофф, а её прототип, историческая фигура XII века, могла быть бастардкой, внебрачной сестрой короля Генриха II, сосланной в монастырь, чтобы не мешать придворной жизни. Именно это допущение становится отправной точкой романа.

Сюжет закручивается лихо: Алиенора Аквитанская, супруга Генриха II, отправляет Мари в убогий женский монастырь, который по всем параметрам должен стать для неё тюрьмой. Но Мари решает не сдаваться: с первых дней в монастыре она реорганизует его, превращает в своего рода производственную утопию, где женщины свободны от традиционных ограничений и могут беспрепятственно заниматься ремеслом, управлением и хозяйственными делами. Грофф мастерски показывает, как недавний изгой постепенно становится лидером, способным организовать женщин вокруг общей цели.

Несмотря на то, что книга вдохновлена реальной Мари Французской, связь с исторической фигурой остаётся минимальной. В тексте почти нет упоминаний её знаменитых лэ, но в слоге Грофф явно ощущается дух средневековой поэзии. Роман написан густым, насыщенным языком. Текст местами перегружен, но это меня не напрягало — скорее, очаровывало и настраивало на нужный лад.

Роман оказался неожиданно увлекательным, хотя я изначально вообще не думала, что зацепит. Грофф пишет тонко и проницательно, затрагивает вопросы устройства общества, в котором роль женщин ограничена, показывает, как власть в монастыре переплетается с религиозной и социальной иерархией, а также исследует, как лидерство в таком контексте может стать инструментом изменений. В этом смысле «Аббатису» полезно читать не только как историю о монастыре, как о women only пространстве, но и как любопытное размышление о том, как на практике можно бороться с системами, которые ограничивают свободу и возможности.

#чтопочитать

Пока я в не вполне вменяемом из-за недостатка сна состоянии бегаю по книжным мероприятиям, важный (и долгожданный для некоторых) анонс.

Под каждым постом с историями из книжного клуба кто-то спрашивает, как к нам присоединиться — и вот, наконец, мы открываем запись на зимний сезон.

1 сезон = 3 месяца и 3 книги. Вы сможете приобрести абонемент со скидкой сразу на весь сезон или же записаться на конкретную книгу по той же цене, что и ранее.

В программу зимнего сезона клуба вошли:

• «Заяц с янтарными глазами» Эдмунда де Вааля
В центре книги — коллекция из 264 японских фигурок нэцкэ, через историю которых де Вааль документирует судьбу своего рода и их влияние на европейскую культуру. Нэцкэ побывали в салонах Парижа и богатых домах Вены, пережили нацистскую оккупацию и утрату имущества, но сохранились вопреки всем бедам. Каждая фигурка — это носитель истории отдельно взятой европейской династии, о которой мы и будем говорить.

• «Океан вне закона» Иэна Урбины
Журналистское расследование о том, что творится в нейтральных водах. Урбина исследует, как устроена работорговля, пиратство, плавучие тюрьмы, угоны многоэтажных судов и иное беззаконие в большой воде. Увлекательный нон-фикшн, который читается как триллер. Почти гарантированно понравится, даже если вы не увлекаетесь всем морским. Я подробно писала о книге (и осталась в восторге).

• «Псоглавцы» Алексея Иванова
Совсем недавно рассказывала о романе. Но если кратко, «Псоглавцы» — бодрый текст о социокультурных границах, старообрядцах, борьбе города и деревни и беспощадной русской инквизиции. Если любите магреализм и историю, книга увлечет.

📆 Все подробности и запись: здесь

Присоединяйтесь!

Сходила сегодня на non/fiction, трижды впечатлилась.

Во-первых, ничего не купила — предусмотрительно затарилась до ярмарки, чтобы не ходить по ярмарочным встречам, как груженый ишак.

Во-вторых, и это уже смешнее — выяснилось, что некоторые читатели не знают, как меня зовут, и поэтому начинают диалог с вопроса: «Вы еврейка?» или «Вы та самая еврейка?». Ждала, пока кто-нибудь спросит, где мой микрофон, но не дождалась.

В-третьих, — и тоже про еврейство — слово «еврейка» в названии канала работает исправно. Попросили объяснить, почему платежный терминал на стенде «Книжников» ближе к вечеру пятницы «уходит на шаббат».

P.S зафиналила день двойной презентацией «Вегетации» Иванова и «Корпорацию не нагнешь» Зайцевой. Презентация не понравилась, в отличие от Зайцевой и от Иванова. Ещё книги подписала.

Страшно лень фотографировать купленное до non/fiction и на ней, тем более света приличного в пределах досягаемости нет. Поэтому просто кратко расскажу о крупном библиотечном пополнении.

Какие-то книги выпущены специально к ярмарке, какие-то нет, но большую часть я там видела.

Итак, название + почему купила:

• «Стать Теодором» Теодор Шанин — восхищаюсь Шаниным, который, будучи ребенком войны, нашел в себе смелость жить поверх трагедии большой Истории, не считаясь с обстоятельствами. У таких людей хочется учиться.

• «Первая русская юмористка» Александр Хорт — не смогла пройти мимо новой биографии Тэффи. Заявлено, что текст построен на какой-то свежеоткопанной архивной фактуре.

• «Диверсант, аристократ, мститель. История графа Ларошфуко, ставшего кошмаром для нацистов во Франции» Пол Кикс — купила из-за фамилии героя. В роду Ларошфуко есть любопытные персонажи вроде «короля мошенников» Армана де Ларошфуко, но про графа из французского сопротивления я не знала, а он, судя по синопсису, был отвязным антифашистом и изощренно противостоял вишистам.

• «Будущее правды» Вернер Херцог — просто интересно, что думает о поиске истины и об эпохе постправды величайший выдумщик в истории документального кино.

• «В их руках. Девичье еврейское образование в Российской Империи» Элиана Адлер — понятия не имею, почему меня это интересует, но меня это интересует. Автор исследует учебные программы еврейских школ, биографии преподавателей и учениц, особенности финансирования, образовательные инновации и некоторые другие вещи, способные увлечь двух с половиной земплекопов, один из которых я.

• «Игра в городки» Юрий Стоянов — прочитала на стенде пару страниц, смеялась. Стоянов в последние годы стабильно разочаровывает. Надеюсь, что хотя бы книгу о собственном прошлом он не испортил.

• «Развод» Сьюзен Таубес — начала читать в электронной версии, понравилось, продолжу в бумаге. Очень странный и внезапно увлекательный текст о мертвой еврейке, которая после смерти доделывает свои прижизненные дела.

• «Всем Иран» Никита Смагин — небезыинтересная вещь ираниста, которого все почему-то называют независимым, хотя он по уши зависимый: писал в госсми и в медиа, подконтрольные режиму аятолл. Тем не менее, читать там есть что. Я почти закончила, расскажу.

• «Хомские тетради. Записки о сирийской войне» Джонатан Литтелл — хочу иметь в библиотеке. Уже читала. Литтелл великий, и жаль, что его старые книги в текущих обстоятельствах явно не переиздадут.

• «Паспорт» Патрик Биксби — крайне бодрое исследование истории паспорта, как проездного документа. Читаю сейчас, и это прямо хорошо.

• «Русская ёлка» Елена Душечкина — купила, чтобы читать в конце декабря. Слышала о книге много хорошего.

• «Русская служба» Зиновий Зиник — переиздание (?) романа о работе на радио. Вот уж куда меня никогда не тянуло, хотя предложения были. Взяла из любопытства, подгляжу, как оно все там устроено.

Если читали что-то из перечисленного, расскажите. Ну и показывайте, что купили на ярмарке, если купили.

Только когда составила список, поняла, что это только часть купленного. Нормально я оторвалась.

Еще муж вчера у раскладки с классикой прекрасное выдал. Даже записала:

— Ну что за еврейская привычка комментировать всех и вся? Тора с комментариями Раши, Пушкин с комментариями Лотмана... Меня, конечно, все устраивает, но почему мы даже здесь?

Пока в дурацком настроении езжу по делам сквозь первую за два года метель (оказывается, можно соскучиться по снегу!), играю в умозрительную игру с кодовым названием «из жопы». В моей классификации игр эта проходит по классу околокнижных.

Суть проста: берете название книги (но можно чего угодно), мысленно добавляете к нему словосочетание «из жопы», получаете стабильно дегенеративный результат, смеетесь. В особых случаях (вроде моего) записываете порядок действий, чтобы потом позориться на широкую аудиторию в тридцать одну тысячу человек. Но вернёмся.

Сейчас передо мной нет книжной полки, но в сумке лежит айпад с некоторым прочитанным. Итак, в случайном порядке и без отбора:

— «Нефть и кровь из жопы»
— «Роза из жопы»»
— «Мой дед расстрелял бы меня из жопы»

Не помню, кто рассказал об этой игре, но спасибо тому святому человеку. Если начнете играть, делитесь результатами в комментариях.

За последние дни, кстати, в канале прибыло. Привет и добро пожаловать всем новеньким. Вы наверняка ждете от меня серьезности, и правильно делаете. Дождетесь. Но не сейчас. Сейчас играем в «из жопы», присоединяйтесь.

Ещё кое-что про «Зайца», не могу остановиться.

В поисках фактуры для романа Де Вааль поехал в Вену, где на Рингштрассе располагался дворец, некогда принадлежавший его прадеду Игнацу. Когда Де Вааль прибыл на место, его встретил портье. Узнав о цели визита, тот не просто впустил писателя внутрь, но даже провел небольшую экскурсию, показав несколько комнат. Удивительный жест. Мне сложно представить подобное в условной Москве и чуть менее сложно — в Петербурге, хотя в Иерусалиме, почти уверена, не только пустили бы, но и накормили.

Однако интерес вызывало не гостеприимство, а история с расписным потолком. В конце XIX века, когда Игнац Эфрусси обустраивал будущее семейное поместье, он решил украсить потолок бального зала сценами из ветхозаветной Книги Эсфири: вот на Эсфирь надевают венец царицы Персии, вот перед ней на коленях первосвященник в раввинских одеяниях, получая благословение, а за ней, на коленях же, служанки. А затем показана гибель сынов Амана, врага евреев, от рук вооруженных евреев.

Отличный тонкий и долговечный способ заявить о своей идентичности, понятный тем, кому надо. А кому не надо — непонятный.

В 1938 году Гестапо конфисковало дом Эфрусси и передало его в распоряжение Amt für Wildbach und Lawineverbauung — ведомства по борьбе с наводнениями и лавинами. Звучит как насмешка, но действительно иронично, что кабинет Альфреда Розенберга, одного из идеологов нацизма, разместился именно в том бальном зале. Антисемит, видимо, в прямом смысле не поднимая головы, работал под потолком, который буквально рассказывал о победе евреев над врагом.

Мощно.

Пока часы двенадцать не пробили и есть время задать заветный вопрос: какую книгу или какие книги вы прочитали по моей рекомендации в 2024?

Ставлю на то, что большинство скажут про «Йерве из Асседо», но вдруг ошибаюсь. Расскажите!

Мне кошмары снятся редко. Обычно под утро и когда поела на ночь. Видимо, организм такой: да, детка, пришло время расплаты, и подгружает отборную порцию бреда.

Так вот, сегодня мне приснилось, что в мире пропали буквы. Совсем. Письменная речь исчезла как явление. Книги превратились в бессмысленные кирпичи с эмодзи на обложках, вывески — в странные пиктограммы. Люди общаются в основном жестами. И самое жуткое — всем нормально.

Я в это время стою на улице, трясу букварём, и пытаюсь донести, как это важно. Меня никто не понимает. Проходящий мимо парень с авокадо на футболке показывает 👍, а какая-то ошалевшая от зрелища девушка снимает, как я кричу: «Буквы! Нам нужны буквы!». Что было дальше не досмотрела, проснулась от ужаса.

Никогда еще не была так рада видеть свои книжные полки.

Поздравляю всех, кто сегодня празднует Рождество. Хотя праздник не мой, я, как сегодня выяснилось, всю сознательную жизнь следую исландской рождественской традиции с чудовищным названием йолебокафльод.

Хотя у меня это просто называется «дарить книги по любому поводу».

Прочитала, что со времён Второй мировой войны исландцы 24 декабря массово дарят друг другу книги. Во времена Великой депрессии, послевоенной инфляции и ограничений на импорт, когда другие подарки были почти недоступны, бумага оставалась относительно дешевой. И книги стали основным рождественским подарком.

С тех пор (или почти с тех) в начале ноября каждой семье бесплатно присылают каталог Исландской ассоциации издателей, в котором перечислены все книги, выпущенные в этом году. Видимо, чтобы исландцы могли составить обстоятельные вишлисты томов на пять. Дело в том, что Исландия читает и публикует больше книг на душу населения, чем любая другая страна.

Каждый десятый исландец написал (и издал) свою книгу.

Нашла даже местную поговорку по этому поводу: «ad ganga med bok I maganum», что означает «каждый рождает книгу». Дословно она переводится «у каждого в животе есть книга», но смысл тот же.

В общем, всем йолебокафльода. Сегодня и всегда.

Подарили елочную игрушку со словами: «Это ты».

Если вы не знали или забыли, как я на самом деле выгляжу — знайте и не забывайте. Даже красная помада на месте.

По случаю наступившей вчера Хануки поделюсь любимым отрывком из «Имени такого-то» Линор Горалик, в котором ханукальное чудо органично вписывается в реалии атеистического СССР. Роман шикарный, но сейчас не о нём.

Если вы не знакомы с историей, напомню: согласно талмудическому преданию, когда Хасмонеи освободили Иерусалим от греков, они решили возобновить службу в Храме и зажечь менору — храмовый светильник. Но в хаосе и разрухе нашелся лишь один кувшин кошерного масла, которого хватило бы максимум на один день. Однако чудо, как это обычно бывает, случается вопреки всем максимумам и именно тогда, когда его никто не ждёт.

Вместо того чтобы выгореть за сутки, масло горело восемь дней — ровно столько, сколько было необходимо, чтобы приготовить новую партию кошерного масла.

Ханука напоминает нам об этом чуде. В эти восемь дней мы зажигаем свечи, едим пончики и латкес с рекордным количеством масла (в память о чуде, конечно, а не из-за любви к жареному) и по возможности радуемся.

Хаг самеах!

P.S. Если у вас есть ханукия и вы зажигаете свечи, присылайте в комменты. Пусть будет больше света 🕯