Мой пересказ статьи Николая Ульянова (1905-1985), историка, который жил и работал в Советском Союзе, но после войны эмигрировал и критиковал советскую власть. Работал в Йельском университете. Он критиковал СССР с русских имперских позиций. В своей статье «Русское и великорусское» он подробно описывает разницу между «русским» и «великорусским». При этом его симпатии на стороне именно «русского».
Я в чем-то с ним согласен, в чем-то - нет. А вы сами можете решить для себя.
Он утверждает, что до советской власти в Российской Империи было общеупотребительно разделять «русское» и «великорусское». «Русское» понималось как синтез великорусского, малорусского и белорусского. При этом отдельно подразумевались этносы: великорусский, малорусский, белорусский. «Русское» же являлось надстройкой над всем этим и не было этнической идентичностью. Он это особенно подчёркивает и говорит, что такое понимание было само собой разумеющимся и всем понятным.
Далее он утверждает, что советская власть и советские историки сильно запутали этот вопрос, смешав «русское» с «великорусским». Это привело к путанице и искажению прежних понятий.
Затем он критикует сам термин «великорусский» в определённой степени. Потому что, по его мнению, естественным является понятие «русский», «Русь», которое использовалось с древности. Не то чтобы он был против терминов «великорусский», «малорусский», «украинский», «белорусский» — например, трансформация «малорусского» в «украинский» его не беспокоит, но он этому не уделяет особого внимания. Однако ему кажется странным, что «русский» стал обозначать одновременно и «русский» вообще, и «великорусский».
При этом он ссылается на Ключевского и других историков, утверждая, что Русь никогда не была этническим понятием. Это был правящий класс, государственная элита, включавшая представителей разных этносов. Эта элита управляла славянскими племенами.
Он подчёркивает, что цивилизация и общество в России создавались сверху, начиная с Древней Руси. Государство строило общество и культуру, а не наоборот. Это отличие России от Европы, где этнические общности сначала формировали нации, а затем государство. В России всё происходило наоборот: сначала возникала элита и государство, а затем формировалось общество. По его мнению, это объясняется географическими и историческими условиями и является неизбежным процессом. Он не считает это плохим, а, напротив, считает естественным и необходимым.
Далее он анализирует происхождение терминов «Великороссия» и «Малороссия». Он утверждает, что это были церковные понятия, введённые греческим духовенством, а не политические термины. «Малой Россией» назывались территории, находившиеся под властью Литвы и Польши, а «Великой Россией» — территории, оставшиеся вне их власти. Термин «Малая Русь» использовался и самими князьями с этой территории, и не был уничижительным. Он также отмечает, что великорусами себя никто в Средние века не называл. Люди называли себя «русскими» или жителями «Московского государства». Однако территория называлась Великороссией.
Он также связывает активное употребление понятия «великорусы» с ростом национализма и либерализма в XIX веке. Изучаются особенности "трех ветвей русского народа". Именно тогда термин «великорус» начинает активно использоваться в интеллигентской среде и науке. В это же время формируется образ крестьянина с бородой и в рубахе как символа великорусского народа.
Он утверждает, что в Российской империи ситуация была понятной: существовала элитная русская культура — европейская, развитая, основанная на синтезе украинской, великорусской и белорусской традиций. А отдельно были эти народные и этнические идентичности. Однако его возмущает, что советская власть смешала «русское» с «великорусским». Он считает, что это произошло либо из-за неграмотности, либо с целью поднять статус великорусов, назвав их просто «русскими».
По его мнению, великорусская народная культура в СССР начала слишком сильно проникать в русскую, сливаясь с ней, что привело к упрощению русской культуры.
Мой пересказ статьи Николая Ульянова (1905-1985), историка, который жил и работал в Советском Союзе, но после войны эмигрировал и критиковал советскую власть. Работал в Йельском университете. Он критиковал СССР с русских имперских позиций. В своей статье «Русское и великорусское» он подробно описывает разницу между «русским» и «великорусским». При этом его симпатии на стороне именно «русского».
Я в чем-то с ним согласен, в чем-то - нет. А вы сами можете решить для себя.
Он утверждает, что до советской власти в Российской Империи было общеупотребительно разделять «русское» и «великорусское». «Русское» понималось как синтез великорусского, малорусского и белорусского. При этом отдельно подразумевались этносы: великорусский, малорусский, белорусский. «Русское» же являлось надстройкой над всем этим и не было этнической идентичностью. Он это особенно подчёркивает и говорит, что такое понимание было само собой разумеющимся и всем понятным.
Далее он утверждает, что советская власть и советские историки сильно запутали этот вопрос, смешав «русское» с «великорусским». Это привело к путанице и искажению прежних понятий.
Затем он критикует сам термин «великорусский» в определённой степени. Потому что, по его мнению, естественным является понятие «русский», «Русь», которое использовалось с древности. Не то чтобы он был против терминов «великорусский», «малорусский», «украинский», «белорусский» — например, трансформация «малорусского» в «украинский» его не беспокоит, но он этому не уделяет особого внимания. Однако ему кажется странным, что «русский» стал обозначать одновременно и «русский» вообще, и «великорусский».
При этом он ссылается на Ключевского и других историков, утверждая, что Русь никогда не была этническим понятием. Это был правящий класс, государственная элита, включавшая представителей разных этносов. Эта элита управляла славянскими племенами.
Он подчёркивает, что цивилизация и общество в России создавались сверху, начиная с Древней Руси. Государство строило общество и культуру, а не наоборот. Это отличие России от Европы, где этнические общности сначала формировали нации, а затем государство. В России всё происходило наоборот: сначала возникала элита и государство, а затем формировалось общество. По его мнению, это объясняется географическими и историческими условиями и является неизбежным процессом. Он не считает это плохим, а, напротив, считает естественным и необходимым.
Далее он анализирует происхождение терминов «Великороссия» и «Малороссия». Он утверждает, что это были церковные понятия, введённые греческим духовенством, а не политические термины. «Малой Россией» назывались территории, находившиеся под властью Литвы и Польши, а «Великой Россией» — территории, оставшиеся вне их власти. Термин «Малая Русь» использовался и самими князьями с этой территории, и не был уничижительным. Он также отмечает, что великорусами себя никто в Средние века не называл. Люди называли себя «русскими» или жителями «Московского государства». Однако территория называлась Великороссией.
Он также связывает активное употребление понятия «великорусы» с ростом национализма и либерализма в XIX веке. Изучаются особенности "трех ветвей русского народа". Именно тогда термин «великорус» начинает активно использоваться в интеллигентской среде и науке. В это же время формируется образ крестьянина с бородой и в рубахе как символа великорусского народа.
Он утверждает, что в Российской империи ситуация была понятной: существовала элитная русская культура — европейская, развитая, основанная на синтезе украинской, великорусской и белорусской традиций. А отдельно были эти народные и этнические идентичности. Однако его возмущает, что советская власть смешала «русское» с «великорусским». Он считает, что это произошло либо из-за неграмотности, либо с целью поднять статус великорусов, назвав их просто «русскими».
По его мнению, великорусская народная культура в СССР начала слишком сильно проникать в русскую, сливаясь с ней, что привело к упрощению русской культуры.
Статья в комментарии
BY 1648
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare.
from us
