Похороны. Мерзопакостный дождик капает в пригороде имперской столицы, он предвещает тяжёлые густые слезы вчерашних одиннадцатиклассников, ныне бойцов Русской армии, пишущих злые тексты в нижнем милитари-ТГ. Угольный тихонько отмечает, что поколение ровесников погибшего воина Александра лучше нас, а я удивляюсь тому, о каком это новом поколении он говорит. Задать вопрос не успеваю — вижу крест, где напечатан год рождения. 2003. Младше меня на 6 лет. Он был значительно умнее и старше своих скромных лет. Очень нравственный и добрый, он сохранил в себе искренность и задор ребёнка, мир ещё не успел его испортить. На кладбище жуткий ветер и слякоть, вокруг — солдатики парадного вида.
Крестины. — Кто занесёт младенца Александра в алтарную часть? — спрашивает отец Сергий. — У нас для этих задач есть крёстный отец, пора ему начать выполнять свои обязанности, — отвечает папа третьего сына. Сороковой день новой жизни русского человека, который совсем не осознаёт, куда он попал, где появился на свет и что его ждёт. Умный осознанный взгляд пронзает меня насквозь, пока я трепетно несу его через весь храм. Невольно вспоминаю, как его отец рассказывал мне, в честь кого назвал сына. Подумал и о погибшем воине Саше Калинине. Память о наших героях будет жить в наших детях и внуках. Помню, как малютка Александр что-то мило квакнул и уснул сразу после крещения.
Мысль: На фоне международного интернационального женского дня стоит напомнить, что либеральные и левые антинациональные силы методично уничтожают три важнейших института, которые я затронул в сценах выше: армия, церковь и семья. Наши идейные враги очень хотят, чтобы русский человек (да и европеец с белым американцем) остался один на один с самим собой, освобождённый от всякого стыда и всякой ответственности, без любимой женщины в страстях похоти (теперь тенденция ухудшилась, потому что любые моногамные длительные отношения такие люди считают пагубными и унизительными для «свободного человека»), бросил родную страну в дни войны, полюбил всех ЛГБТ-активистов и принял их в общество, отказался от Христа в пользу грехов-рабовладельцев, которые окончательно захватят нас в свои смертельные сети. Методичное уничтожение традиционных и вечных институтов общества — это в первую очередь война с истинной человеческой свободой и человеческим духом, разрушение бессмертной души, национального характера, культуры и самого тела тысячелетней исторической России.
Ценность армии я остро прочувствовал в начале СВО, ценность создания семьи-клана — совсем недавно (видимо, инфантильный возраст наконец-то прошёл), а вчера вспомнил и о значении Русской Православной Церкви, в лоно которой обязательно нужно стремиться вернуться.
Вроде бы у Крылова была такая тема — возвращение к норме, к «русской норме» жизни. Эта норма включает в себя множество разных вещей и дел, больших и малых: от воссоединения русской нации до уборки мусора на улице, от больших многодетных семей до реставрации дореволюционных храмов без сайдинга.
Кажется, что сейчас есть шанс вернуть эту русскую норму обратно в Россию.
Похороны. Мерзопакостный дождик капает в пригороде имперской столицы, он предвещает тяжёлые густые слезы вчерашних одиннадцатиклассников, ныне бойцов Русской армии, пишущих злые тексты в нижнем милитари-ТГ. Угольный тихонько отмечает, что поколение ровесников погибшего воина Александра лучше нас, а я удивляюсь тому, о каком это новом поколении он говорит. Задать вопрос не успеваю — вижу крест, где напечатан год рождения. 2003. Младше меня на 6 лет. Он был значительно умнее и старше своих скромных лет. Очень нравственный и добрый, он сохранил в себе искренность и задор ребёнка, мир ещё не успел его испортить. На кладбище жуткий ветер и слякоть, вокруг — солдатики парадного вида.
Крестины. — Кто занесёт младенца Александра в алтарную часть? — спрашивает отец Сергий. — У нас для этих задач есть крёстный отец, пора ему начать выполнять свои обязанности, — отвечает папа третьего сына. Сороковой день новой жизни русского человека, который совсем не осознаёт, куда он попал, где появился на свет и что его ждёт. Умный осознанный взгляд пронзает меня насквозь, пока я трепетно несу его через весь храм. Невольно вспоминаю, как его отец рассказывал мне, в честь кого назвал сына. Подумал и о погибшем воине Саше Калинине. Память о наших героях будет жить в наших детях и внуках. Помню, как малютка Александр что-то мило квакнул и уснул сразу после крещения.
Мысль: На фоне международного интернационального женского дня стоит напомнить, что либеральные и левые антинациональные силы методично уничтожают три важнейших института, которые я затронул в сценах выше: армия, церковь и семья. Наши идейные враги очень хотят, чтобы русский человек (да и европеец с белым американцем) остался один на один с самим собой, освобождённый от всякого стыда и всякой ответственности, без любимой женщины в страстях похоти (теперь тенденция ухудшилась, потому что любые моногамные длительные отношения такие люди считают пагубными и унизительными для «свободного человека»), бросил родную страну в дни войны, полюбил всех ЛГБТ-активистов и принял их в общество, отказался от Христа в пользу грехов-рабовладельцев, которые окончательно захватят нас в свои смертельные сети. Методичное уничтожение традиционных и вечных институтов общества — это в первую очередь война с истинной человеческой свободой и человеческим духом, разрушение бессмертной души, национального характера, культуры и самого тела тысячелетней исторической России.
Ценность армии я остро прочувствовал в начале СВО, ценность создания семьи-клана — совсем недавно (видимо, инфантильный возраст наконец-то прошёл), а вчера вспомнил и о значении Русской Православной Церкви, в лоно которой обязательно нужно стремиться вернуться.
Вроде бы у Крылова была такая тема — возвращение к норме, к «русской норме» жизни. Эта норма включает в себя множество разных вещей и дел, больших и малых: от воссоединения русской нации до уборки мусора на улице, от больших многодетных семей до реставрации дореволюционных храмов без сайдинга.
Кажется, что сейчас есть шанс вернуть эту русскую норму обратно в Россию.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from us
