Я не случайно упомянул об опасности для классического психоанализа, которую могла бы нести естественнонаучная альтернатива многим его положениям, — опасности, которую, видимо, ощущал Фрейд. Так, в свое время Клод Леви-Стросс дал блестящее объяснение инцестуозному запрету с позиций культурологии вместо психоанализа: инцест тормозит развитие культуры. Самые яркие вспышки культуры, самые интенсивные шаги эволюции ее всегда происходили там, где существовало смешение разных кровей, где пересекались этносы и народности: в крупных морских портах, на перекрестках караванных путей. Те же народы, которые веками, что называется, «варились в собственном соку», у которых сексуальные и прочие связи ввиду изолированности от «большого мира» не выходили за рамки общины или племени, до сей поры живут фактически в каменном веке, например, индейцы Амазонии или пигмеи африканских джунглей. И это также следует учитывать, говоря о последствиях межколлегиальной разобщенности. Я уже упоминал, что одним из сообществ, наиболее самоизолировавшихся от прочих психоаналитических направлений, как мне видится, является в наши дни сообщество лаканистов; признаюсь, я никогда не занимался глубоким изучением Лакана, однако мне приходилось немало беседовать с его приверженцами, и я обладаю некоторыми представлениями об особенностях их культуры. Один человек, далеко не последний в этом сообществе, рассказал мне, что практикующие аналитики-лаканисты предпочитают брать пациентов из числа таких же лаканистов, как они сами, например, слушателей своих лекций и участников семинаров. Это имеет очень простое объяснение. Всем известно, что аналитик или психотерапевт должен обладать одним важным профессиональным качеством: ему следует уметь разговаривать на языке пациента. Проблема же аналитиков лакановского толка (подпущу сарказма, уж простите) состоит в том, что они умеют говорить только на языке Лакана, поэтому и анализанд, с которым они смогут работать, должен владеть этим языком. Они оказываются заперты в круге лакановской парадигмы, как амазонские индейцы в круге своего обитания радиусом в пятьдесят километров, и большой мир за пределами этого круга их не касается; и чаще всего им просто неинтересны рождающиеся в психоанализе идеи и концепции последних десятилетий, если они исходят не от таких же лакани-стов. Индеец из деревни в низовьях Риу-Негру, поглощенный ловлей рыбы и выращиванием маниока, редко искренне мечтает побывать в Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. Добавлю, что внутри лакановского сообщества жизнь при всем том бьет ключом: среди них существуют разные направления, трактовки канонических текстов, рождающие ожесточенные противостояния, неутихающие споры, образно вы-ражаясь, о том, креститься ли двуперстно или троеперстно, петь ли псалмы на латыни или на родном языке. И вот что за опасность, по моему убеждению, подстерегает нередко как супервизора, так и терапевта, обратившегося к нему за консультацией: когда ты замыкаешься в себе, в своей общине, своей парадигме, когда ты по собственной воле выпадаешь из мира и из естественного круговорота мысленной материи, ты незаметно для самого себя начинаешь вырождаться и в конечном счете понемногу умирать. Ты не ощущаешь поначалу никакого умирания, просто тебе становится нужен пациент, или супервизанд, или даже супервизор, разделяющий твои взгляды и рассуждающий в твоих терминах.
Разговор с супервизором, или дорога в Авиньон / Д.С. Рождественский. — Ижевск: ERGO, 2023. — 192 с. — (Серия «Линии психоанализа»).
Я не случайно упомянул об опасности для классического психоанализа, которую могла бы нести естественнонаучная альтернатива многим его положениям, — опасности, которую, видимо, ощущал Фрейд. Так, в свое время Клод Леви-Стросс дал блестящее объяснение инцестуозному запрету с позиций культурологии вместо психоанализа: инцест тормозит развитие культуры. Самые яркие вспышки культуры, самые интенсивные шаги эволюции ее всегда происходили там, где существовало смешение разных кровей, где пересекались этносы и народности: в крупных морских портах, на перекрестках караванных путей. Те же народы, которые веками, что называется, «варились в собственном соку», у которых сексуальные и прочие связи ввиду изолированности от «большого мира» не выходили за рамки общины или племени, до сей поры живут фактически в каменном веке, например, индейцы Амазонии или пигмеи африканских джунглей. И это также следует учитывать, говоря о последствиях межколлегиальной разобщенности. Я уже упоминал, что одним из сообществ, наиболее самоизолировавшихся от прочих психоаналитических направлений, как мне видится, является в наши дни сообщество лаканистов; признаюсь, я никогда не занимался глубоким изучением Лакана, однако мне приходилось немало беседовать с его приверженцами, и я обладаю некоторыми представлениями об особенностях их культуры. Один человек, далеко не последний в этом сообществе, рассказал мне, что практикующие аналитики-лаканисты предпочитают брать пациентов из числа таких же лаканистов, как они сами, например, слушателей своих лекций и участников семинаров. Это имеет очень простое объяснение. Всем известно, что аналитик или психотерапевт должен обладать одним важным профессиональным качеством: ему следует уметь разговаривать на языке пациента. Проблема же аналитиков лакановского толка (подпущу сарказма, уж простите) состоит в том, что они умеют говорить только на языке Лакана, поэтому и анализанд, с которым они смогут работать, должен владеть этим языком. Они оказываются заперты в круге лакановской парадигмы, как амазонские индейцы в круге своего обитания радиусом в пятьдесят километров, и большой мир за пределами этого круга их не касается; и чаще всего им просто неинтересны рождающиеся в психоанализе идеи и концепции последних десятилетий, если они исходят не от таких же лакани-стов. Индеец из деревни в низовьях Риу-Негру, поглощенный ловлей рыбы и выращиванием маниока, редко искренне мечтает побывать в Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. Добавлю, что внутри лакановского сообщества жизнь при всем том бьет ключом: среди них существуют разные направления, трактовки канонических текстов, рождающие ожесточенные противостояния, неутихающие споры, образно вы-ражаясь, о том, креститься ли двуперстно или троеперстно, петь ли псалмы на латыни или на родном языке. И вот что за опасность, по моему убеждению, подстерегает нередко как супервизора, так и терапевта, обратившегося к нему за консультацией: когда ты замыкаешься в себе, в своей общине, своей парадигме, когда ты по собственной воле выпадаешь из мира и из естественного круговорота мысленной материи, ты незаметно для самого себя начинаешь вырождаться и в конечном счете понемногу умирать. Ты не ощущаешь поначалу никакого умирания, просто тебе становится нужен пациент, или супервизанд, или даже супервизор, разделяющий твои взгляды и рассуждающий в твоих терминах.
Разговор с супервизором, или дорога в Авиньон / Д.С. Рождественский. — Ижевск: ERGO, 2023. — 192 с. — (Серия «Линии психоанализа»).
But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed.
from sa
