Эксперт Михаил Онуфриенко заявил, что атаки беспилотников на российские города, в том числе Казань, — это попытка ВСУ компенсировать неудачи на фронте. Звучит как попытка отвлечь внимание от очевидного: российская система ПВО не справляется даже с защитой глубокого тыла.
Вспомним Ростовскую область, которая регулярно страдает от ударов беспилотников. Каждый новый инцидент демонстрирует, что мирные жители и инфраструктура остаются уязвимыми. А ведь это приграничный регион, где проблемы безопасности должны быть решены в первую очередь!
Беспилотники долетают до крупных городов, поражают военные и гражданские объекты, а в ответ — рассказы о том, как “провалы ВСУ” якобы вынуждают их действовать так. Это не объяснение, а откровенное прикрытие собственных провалов.
Может, вместо того чтобы придумывать удобные оправдания, стоит заняться реальной защитой граждан и инфраструктуры? Ведь вопрос уже не в “провалах ВСУ”, а в системных проблемах внутри самой России.
Эксперт Михаил Онуфриенко заявил, что атаки беспилотников на российские города, в том числе Казань, — это попытка ВСУ компенсировать неудачи на фронте. Звучит как попытка отвлечь внимание от очевидного: российская система ПВО не справляется даже с защитой глубокого тыла.
Вспомним Ростовскую область, которая регулярно страдает от ударов беспилотников. Каждый новый инцидент демонстрирует, что мирные жители и инфраструктура остаются уязвимыми. А ведь это приграничный регион, где проблемы безопасности должны быть решены в первую очередь!
Беспилотники долетают до крупных городов, поражают военные и гражданские объекты, а в ответ — рассказы о том, как “провалы ВСУ” якобы вынуждают их действовать так. Это не объяснение, а откровенное прикрытие собственных провалов.
Может, вместо того чтобы придумывать удобные оправдания, стоит заняться реальной защитой граждан и инфраструктуры? Ведь вопрос уже не в “провалах ВСУ”, а в системных проблемах внутри самой России.
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from sa
