Этот текст Даны Минор в белгородском «Фонаре» получил больше всего голосов в рубрике #просто_пять, поэтому читаем.

Не очень люблю тексты на «обще актуальные» темы в региональных медиа. Фокус на религиозные регионы, национальные республики мог бы быть интересен, а так — хоть белгородский секстинг, хоть калининградский, хоть хабаровский. Они вряд ли сильно отличаются друг от друга, поэтому ничего нового от публикации не жду, поэтому скучаю. Но по себе такого рода статьи мерить нельзя, потому что — профдеформация.

С точки зрения медиа имеет смысл давать аудитории то, о чём ей интересно узнавать, и если ей интересно про секстинг, квадроберов и полезные свойства гречки, значит, про всё это стоит писать. Если тема трендовая и на трафик работает — вообще хорошо. И совсем замечательно, когда статья сделана добротно. Белгородская — такая, практически канон проблемной публикации:

▫️истории людей с разным взглядом и опытом,
▫️циферки (статистика, от УВД; правда, увы, без сравнения и контекста),
▫️комментарий сексолога (о, какое же это незамысловатое счастье — читать комментарии адекватных людей, без моралите и проповедей),
▫️пользушка в виде советов по безопасному обмену нюдсами.

Красота.

А, ещё непривычно, что в текст приграничного медиа не просочилась война. Последнее время она умудряется проникать везде, даже в публикацию про сельский экокружок на Дальнем Востоке. Но, возможно, такие ожидания — тоже профдеформация.

👇🏻👇🏻
А текст тут

#текст_норм #белгород

Свежий выпуск рубрики #просто_пять, в которой каждую неделю публикуем подборку пяти зацепивших заголовков.

! На этой неделе у нас межрегиональные медиа.

1️⃣ Не сдается или ЧӦ. В эпоху военной цензуры стрит-арт Екатеринбурга ищет новые формы и темы для протеста (7Х7) >>

2️⃣ Кубический фронт. Как популярная игра «Майнкрафт» превращается в площадку для идеологических сражений и военной пропаганды (Сергей Смородинов, проект «Синие капибары» совместно с «Людьми Байкала») >>

3️⃣ Секта добрых дел. Журналист несколько недель волонтёрил в «Движении первых», чтобы узнать, как устроена новая пионерия (Дмитрий Шишкин, «Новая вкладка») >>

4️⃣ «Мне кажется, Путину всё равно». Почему родные убитых вагнеровцев жалуются на равнодушие чиновников (Георгий Чентемиров, The Barents Observer) >>

5️⃣ Моя Россия сидит в Дубне. Как жители родного города рок-группы «Порнофильмы» относятся к оппозиционному творчеству музыкантов (проект «Синие Капибары» совместно с «НеМосквой») >>

👉🏻 Суть рубрики. Это случайная выборка из нашего списка региональных и межрегиональных медиа. В неё включаются публикации, которые зацепили заголовком. Подборка ни на что не претендует, но помогает ближе знакомиться с региональными медиа. После каждого выпуска мы также публикуем голосование, а затем делаем мини-разбор той публикации, которая получит больше всего голосов.

❤️🔥 Знаете хорошее региональное медиа? Познакомьте нас с ним — напишите в комментариях или пришлите ссылку боту «Четвёртого сектора».

Трижды убедитесь

Пока в голосовании #просто_пять побеждает текст «Моя Россия сидит в Дубне» (спасибо, кстати, это родина моего отца и город детства). Но в спину ему дышит «Секта добрых дел» — про «Движение первых» изнутри. А у нас ещё с прошлой недели лежит пост автора Дмитрия Шишкина про этот самый текст.

Не будем дальше тянуть с его публикацией, слово коллеге.

***
— Тексты изнутри закрытых институций всегда большой подарок для аудитории. Публикация журналистки «Новой газеты» Елены Костюченко про ПНИ, в которых живет почти 180 тысяч россиян, вызвал фурор в 2021 году — он стал лауреатом редколлегии, был номинирован на престижную журналистскую премию True Story Awards, по репортажу даже поставили спектакль.

Текст Костюченко стал не первым материалом о российских психоневрологических интернатах. Но особенным его сделала возможность пару недель своими глазами наблюдать за тем, что происходит внутри. Елена при этом соблюла все журналистские стандарты: попала в интернат как журналистка, раскрывая и медперсоналу, и тем, кто живёт в ПНИ, свой статус. Никаких этических вопросов к тексту «Новой» нет.

Однако журналисты не всегда могут попасть туда, куда они хотят. Например, журналистка «Новой вкладки» Марфа Хвостова не смогла бы попасть в психиатрическое отделение военного госпиталя, где лежат участники войны в Украине, раскрывая свой журналистский статус. И я не смог сделать свой репортаж, рассказав о том, что я журналист «НВ».

Представления о журналистской этике меняются. После начала войны многие переосмыслили стандарты профессии. В том числе, и те, что касаются репортажей с мест, где им не рады.

Вот что стоит сделать, перед тем, как отправляться писать текст о закрытой институции, не раскрывая свой журналистский статус:

1️⃣ Убедитесь, что иным образом вы никак не сможете попасть в место, о котором пишите, и дайте знать об этом читателю. Например, рассказав о том, что учреждение N проигнорировало вашу просьбу о репортаже или отказало во время устного разговора.

2️⃣ Убедитесь, что вы пишите о вещах, которые представляют 100%-ый общественный интерес. Например, репортаж о том, как прошел день народного единства в Пензенской деревне имеет не слишком высокую ценность, чтобы ради нее скрывать свой статус. А вот с текстом изнутри подпольной китайской фабрики дела обстоят иначе.

3️⃣ Убедитесь, что вы ничем не деанонимизируете героев, которые не знали о вашем журналистском статусе. Все герои вашего текста должны быть анонимными, даже если они, по вашему мнению, не говорят ничего особенного, что могло бы их подставить — они все равно могут быть против своих реплик в вашем тексте.

4️⃣ Врите только в крайних случаях. У вас должна быть легенда, но использовать ее в общении с потенциальными героями текста можно, только если он представляют для вас реальную или потенциальную опасность. В иных случаях — ок, не надо раскрывать место работы, но не стоит врать про имея, возраст и другие вещи.

***

👇🏻👇🏻
Текст тут

#репортаж #правила_работы

Это следует из исследования американских учёных, опубликованного в журнале Nature Human Behavior, пишет «Планёрка».

Авторы работы проанализировали более 35 миллионов постов в фейсбуке с 2017 по 2020 год. 75% из них люди репостили без перехода по размещённым в них ссылках.

Нюанс: большая часть (76%) таких публикаций исходила от пользователей с консервативными взглядами, 14% — от людей со взглядами либеральными (UPD: нюанс вычеркнут, потому что см. комментарии к посту)

Причиной поверхностного подхода к просмотру новостей учёные назвали информационную перегрузку. Конечно, это ведет к распространению дезинформации, поэтому авторы предлагают платформам ввести механизмы, требующие подтверждения прочтения контента перед его публикацией.

Чёрт знает, что нам с этим знанием делать, кроме как порадоваться за либералов и ощутить всю степень своей ответственности. Но меня тут больше всего зацепила тема информационной перегрузки. Уже давно кажется, что входящего контента ту мач, и нельзя так с живым человеком. Умные люди мне возражали — это ты перегружена входящим потоком, а не читатель, не проецируй на аудиторию свою профессиональную деформацию.

Но таки, может быть, я права? И перед нами очередной Большой Вопрос: можем ли / надо ли с этим что-то делать? И что именно?

#не_только_про_Россию