Forwarded from Священник Альвиан
Он самый популярный православный священник в мире. Его переводят на языки мира.
Многие ломают голову, в чем секрет популярности батюшки. А мне кажется, ответ на поверхности:
Батюшка говорит то, во что сам искренне верит и за что переживает. Плюс эрудиция, харизма и трудолюбие. Вот и весь секрет.
Многая лета, отче!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Ко дню рождения отца Андрея.
dzen.ru/video/watch/65900bd0c767be610d715db6
dzen.ru/video/watch/65900bd0c767be610d715db6
Пока ничего неизвестно. Отец Андрей Ткачев
https://dzen.ru/video/watch/6772bef331a20b7d10e1b144
https://dzen.ru/video/watch/6772bef331a20b7d10e1b144
Счастье — категория не внешняя, а внутренняя. Когда Адам был в раю, то и в Адаме был рай.
Ни ученость, ни богатство, ни здоровье сами в себе неизбежного счастья не содержат и дать его человеку не в силах. Есть несчастные академики, и есть счастливцы, не умеющие читать. Есть миллионеры, проклинающие ночь своего зачатия, и есть голытьба, благодарная Богу за чашку риса.
Вопрос в подходах, в образе мыслей, в вере и уповании.
Если на это не обращать внимания, то сколько ни одаривай благами гнусного и неблагодарного человека — его бездонное сердце останется холодным и пустым.
Ни ученость, ни богатство, ни здоровье сами в себе неизбежного счастья не содержат и дать его человеку не в силах. Есть несчастные академики, и есть счастливцы, не умеющие читать. Есть миллионеры, проклинающие ночь своего зачатия, и есть голытьба, благодарная Богу за чашку риса.
Вопрос в подходах, в образе мыслей, в вере и уповании.
Если на это не обращать внимания, то сколько ни одаривай благами гнусного и неблагодарного человека — его бездонное сердце останется холодным и пустым.
Веру не потерять! Отец Андрей Ткачев
https://dzen.ru/video/watch/6772efd285da277cc6a168eb
https://dzen.ru/video/watch/6772efd285da277cc6a168eb
Символы Нового Года остаются Рождественскими символами. Зеленая новогодняя ель символизирует блаженную вечность, ибо Сам Иисус Христос вновь открыл человечеству путь в рай. Звезда на вершине ели — незабвенная Вифлеемская звезда, по которой волхвы нашли путь к колыбели Младенца Иисуса. Украшающие ель свечи — символ Христа, ставшего Светом миру. Дарение подарков (прежде всего детям) восходит к дарам волхвов Богомладенцу, принесших Ему золото, ладан и смирну. Даже образ Санта Клауса имеет христианский смысл. Он восходит к святителю Николаю Чудотворцу, спасшему от бедности детей с помощью тайной благотворительности. Вся новогодняя символика — своеобразный синтез христианских традиций. Без христианских символов и образов праздник утрачивает свое значение. И именно христианские символы делают праздник подлинным праздником, сообщают ему атмосферу радости и новизны. Поэтому Новый Год можно назвать преддверием Рождества.
Рождество Христово было подготовлено всей внутренней историей Израиля и всей внешней историей мира. Совокупная праведность Авраамовых детей сделала возможным вначале рождение Девы-Матери, а потом от Нее – Нового Адама. Но и внешний мир, не помышляя о том, был вовлечен в великую работу. Так перепись Августа заставила Марию с Иосифом отправиться в Вифлеем, чтобы исполнилось древнее пророчество Михея: «И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5:2) Следовательно, и всемогущий кесарь, обожествленный подобострастием рабов, служил целям Христовым, сам того не понимая. Стоит думать, что и ныне, и до скончания века, все происходящее таинственно связано с Господом Иисусом и Его Промыслом. Только мы, помрачившись в разуме, рвем картину мира, приписываем мертвым стихиям власть и свободу действия, и не замечаем Божественного присутствия. У суетного человека вера суетна. У лгущего человека надежды ложны. Для того, чтобы навести с помощью Бога внутри себя относительный порядок и очистить око ума, нам и нужен пост. Пост двоякий, – душевный и телесный, – каков и сам человек.
Рождество Христово было подготовлено всей внутренней историей Израиля и всей внешней историей мира. Совокупная праведность Авраамовых детей сделала возможным вначале рождение Девы-Матери, а потом от Нее – Нового Адама. Но и внешний мир, не помышляя о том, был вовлечен в великую работу. Так перепись Августа заставила Марию с Иосифом отправиться в Вифлеем, чтобы исполнилось древнее пророчество Михея: «И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5:2) Следовательно, и всемогущий кесарь, обожествленный подобострастием рабов, служил целям Христовым, сам того не понимая. Стоит думать, что и ныне, и до скончания века, все происходящее таинственно связано с Господом Иисусом и Его Промыслом. Только мы, помрачившись в разуме, рвем картину мира, приписываем мертвым стихиям власть и свободу действия, и не замечаем Божественного присутствия. У суетного человека вера суетна. У лгущего человека надежды ложны. Для того, чтобы навести с помощью Бога внутри себя относительный порядок и очистить око ума, нам и нужен пост. Пост двоякий, – душевный и телесный, – каков и сам человек.
Говори, Господи, слушает раб Твой! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/6772e75af405b90b52a6b105
dzen.ru/video/watch/6772e75af405b90b52a6b105
Мне подарили книжечку Митр. Антония Сурожского. В ней проповеди на Новый год, произнесенные с 1969 по 2001 годы. Говорил Владыка коротко, поэтому книжечка маленькая, на один зуб. Так Бродский в Рождество старался писать по стихотворению, и за много лет сложился Рождественский сборник.
В один из праздников Владыка говорил о том, что недавно читал о переписке Достоевского со своим братом Михаилом. Там, в одном из писем Федор Михайлович вспоминает свой опыт стояния на плахе в ожидании смерти. Более подробно он говорит об этом в "Идиоте" или когда анализирует "Один день приговоренного к смерти" Гюго.
В тот страшный день время для Достоевского приобрело особое значение и протяженность. Утром смертник думает: "Еще полдня поживу". И по дороге на эшафот думает: "Еще минут пятнадцать жить буду". И мир при этом так прекрасен, что эту красоту почти невозможно выдержать.
Вот слова из романа "Идиот": "Что если бы не умирать! Что если бы воротить жизнь, - какая бесконечность! И все это было бы мое! Я бы тогда каждую минуту в целый век обратил, ничего бы не потерял. Каждую бы минуту счетом отсчитывал, уж ничего бы даром не истратил"
На этом и останавливает свой и наш взгляд митр. Антоний. Он говорит, что время, это такое богатство, которое нигде не купишь. А мы умудряемся жить без всякого внимания к ценности этого сокровища. И бывает такой один день, когда человек проживает внутри него словно целую жизнь: драматично, насыщено, умно. Это может быть и боль, и счастье. Так что потом можно будет написать книгу или снять фильм про этот один день. "Один день Ивана Денисовича" или "Утомленные солнцем" (там все действие протекает с утра до вечерней зорьки). Только один день. А можно прожить год и ничего не вспомнить.
По-мирски это называется осознанность и серьезность. По-аскетически - трезвение. Так или иначе, это умное внимание к происходящему. И благодаря этому умному вниманию, жизнь не сможет быть пустой и однообразной. И человек не будет тосковать, выдумывая себе сомнительные развлечения.
В один из праздников Владыка говорил о том, что недавно читал о переписке Достоевского со своим братом Михаилом. Там, в одном из писем Федор Михайлович вспоминает свой опыт стояния на плахе в ожидании смерти. Более подробно он говорит об этом в "Идиоте" или когда анализирует "Один день приговоренного к смерти" Гюго.
В тот страшный день время для Достоевского приобрело особое значение и протяженность. Утром смертник думает: "Еще полдня поживу". И по дороге на эшафот думает: "Еще минут пятнадцать жить буду". И мир при этом так прекрасен, что эту красоту почти невозможно выдержать.
Вот слова из романа "Идиот": "Что если бы не умирать! Что если бы воротить жизнь, - какая бесконечность! И все это было бы мое! Я бы тогда каждую минуту в целый век обратил, ничего бы не потерял. Каждую бы минуту счетом отсчитывал, уж ничего бы даром не истратил"
На этом и останавливает свой и наш взгляд митр. Антоний. Он говорит, что время, это такое богатство, которое нигде не купишь. А мы умудряемся жить без всякого внимания к ценности этого сокровища. И бывает такой один день, когда человек проживает внутри него словно целую жизнь: драматично, насыщено, умно. Это может быть и боль, и счастье. Так что потом можно будет написать книгу или снять фильм про этот один день. "Один день Ивана Денисовича" или "Утомленные солнцем" (там все действие протекает с утра до вечерней зорьки). Только один день. А можно прожить год и ничего не вспомнить.
По-мирски это называется осознанность и серьезность. По-аскетически - трезвение. Так или иначе, это умное внимание к происходящему. И благодаря этому умному вниманию, жизнь не сможет быть пустой и однообразной. И человек не будет тосковать, выдумывая себе сомнительные развлечения.
Самый лучший священник. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/6776a526201bfe3a5b202165
dzen.ru/video/watch/6776a526201bfe3a5b202165
Есть вопросы, кажущиеся простыми. Ответы на такие вопросы почти всегда ошибочны. На пример: «Зачем нужны священники?» — «Ну, батенька, это просто. Крестить, хоронить, молебны служить». Ответ неверный. В первую и главную очередь священник нужен для того, чтобы служить Литургию. У многих возникнет вопрос — а что такое Литургия? Первый правильный ответ рождает следующие правильные вопросы.
В храме читают Часы. А в алтаре священник стоит перед жертвенником и приготавливает хлеб и вино для Бескровной Жертвы. Берёт большую просфору и, держа в правой руке копие, трижды осеняет просфору знаком креста. При каждом крестном знамении говорит: «В воспоминание Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».
Если бы не Литургия, мир давно бы забыл о первом Пришествии Спасителя, и никто бы не был готов ко второму.
Священников на Руси были тысячи. Это были монахи и бельцы, образованные и едва умевшие читать. Одни стали персонажами сказок, другие вошли в святцы. Но никто из них не служил Литургию так, как служил её отец Иоанн Сергиев, он же — праведный Иоанн Кронштадтский.
Этот человек, родившийся на холодном севере и без того холодной страны, воспитанный бедными и набожными родителями, стал эталоном для всех священников до самого Судного дня.
По звуку камертона выстраиваются голоса поющих. Слушая Баха и Моцарта, можно понять, что такое музыка. Понять, кто такой священник, можно, глядя на Иоанна Кронштадтского. По камертону его литургических возгласов стоит настраивать разноголосицу многолюдного священнического хора.
У него многому можно поучиться. Вернее, нет в священнической жизни такой грани, которая в жизни отца Иоанна не засияла бы подобно бриллианту. Он был милостив к бедным; непримирим и строг в отношении безбожия и различных умственных шатаний; он помогал начать новую жизнь тысячам людей, опустившихся на самое дно. Сказать, что он молился горячо, — значит ничего не сказать. Он молился чудотворно, и когда он разговаривал с Богом, то бытие Божие, присутствие Бога здесь и сейчас ощущалось людьми как первая и главная реальность.
В те годы, когда отец Иоанн начал своё служение, Русская Церковь осваивала новый, а вернее — хорошо забытый старый, вид деятельности — миссионерство. Вектор действия был направлен на восток, туда, где на огромных просторах империи жили многочисленные некрещёные народы. Волна миссионерской активности даже выплеснулась за пределы страны: в соседней Японии трудился Николай Касаткин, впоследствии названный равноапостольным.
Иоанн Сергиев хотел послужить делу православной миссии и вначале серьёзно думал о проповеди в далёких краях. Но… Внимательный взгляд вокруг открыл ему картину странную и жуткую. Ничуть не меньше, чем язычники, в просвещении Христовым светом нуждались крещёные люди. Среди богатых и образованных — разврат и вольнодумство. Среди простого народа — невежество, пьянство, озлобленность. Чтобы спасать из адовых челюстей бесценные души, не нужно никуда ехать. Поле для борьбы открывается на каждом шагу, в каждом селе или городе.
Отца Иоанна можно назвать всероссийским батюшкой, но всё же он в первую очередь — кронштадтский. Это в низкие двери кронштадтских лачуг входил он после службы, неся в руках пакеты с едой или лекарства. На улицах этого приморского военного городка озябший бедняк мог нежданно-негаданно получить в подарок от молодого священника пальто или сапоги. Там отец Иоанн причащал умирающих, крестил детей, служил молебны, и там он начал ежедневно совершать Божественную Литургию.
Святые будут судить мир. Об этом говорит апостол Павел. Святые уже сегодня судят мир. Судят одним фактом своего существования. Людям было бы легче находить себе оправдания, если бы не было тех, кто преодолевает мирскую логику и живёт Христовым умом. Люди, в сердцах которых нашёл покой Иисус Христос, в исходном положении такие же, как и мы. Они из той же плоти и крови, они — буквально — тем же миром мазаны. Молились тому же Богу, боролись с теми же страстями, читали ту же Книгу. Почему они светлы, как солнце, а мы нет — загадка.
В храме читают Часы. А в алтаре священник стоит перед жертвенником и приготавливает хлеб и вино для Бескровной Жертвы. Берёт большую просфору и, держа в правой руке копие, трижды осеняет просфору знаком креста. При каждом крестном знамении говорит: «В воспоминание Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».
Если бы не Литургия, мир давно бы забыл о первом Пришествии Спасителя, и никто бы не был готов ко второму.
Священников на Руси были тысячи. Это были монахи и бельцы, образованные и едва умевшие читать. Одни стали персонажами сказок, другие вошли в святцы. Но никто из них не служил Литургию так, как служил её отец Иоанн Сергиев, он же — праведный Иоанн Кронштадтский.
Этот человек, родившийся на холодном севере и без того холодной страны, воспитанный бедными и набожными родителями, стал эталоном для всех священников до самого Судного дня.
По звуку камертона выстраиваются голоса поющих. Слушая Баха и Моцарта, можно понять, что такое музыка. Понять, кто такой священник, можно, глядя на Иоанна Кронштадтского. По камертону его литургических возгласов стоит настраивать разноголосицу многолюдного священнического хора.
У него многому можно поучиться. Вернее, нет в священнической жизни такой грани, которая в жизни отца Иоанна не засияла бы подобно бриллианту. Он был милостив к бедным; непримирим и строг в отношении безбожия и различных умственных шатаний; он помогал начать новую жизнь тысячам людей, опустившихся на самое дно. Сказать, что он молился горячо, — значит ничего не сказать. Он молился чудотворно, и когда он разговаривал с Богом, то бытие Божие, присутствие Бога здесь и сейчас ощущалось людьми как первая и главная реальность.
В те годы, когда отец Иоанн начал своё служение, Русская Церковь осваивала новый, а вернее — хорошо забытый старый, вид деятельности — миссионерство. Вектор действия был направлен на восток, туда, где на огромных просторах империи жили многочисленные некрещёные народы. Волна миссионерской активности даже выплеснулась за пределы страны: в соседней Японии трудился Николай Касаткин, впоследствии названный равноапостольным.
Иоанн Сергиев хотел послужить делу православной миссии и вначале серьёзно думал о проповеди в далёких краях. Но… Внимательный взгляд вокруг открыл ему картину странную и жуткую. Ничуть не меньше, чем язычники, в просвещении Христовым светом нуждались крещёные люди. Среди богатых и образованных — разврат и вольнодумство. Среди простого народа — невежество, пьянство, озлобленность. Чтобы спасать из адовых челюстей бесценные души, не нужно никуда ехать. Поле для борьбы открывается на каждом шагу, в каждом селе или городе.
Отца Иоанна можно назвать всероссийским батюшкой, но всё же он в первую очередь — кронштадтский. Это в низкие двери кронштадтских лачуг входил он после службы, неся в руках пакеты с едой или лекарства. На улицах этого приморского военного городка озябший бедняк мог нежданно-негаданно получить в подарок от молодого священника пальто или сапоги. Там отец Иоанн причащал умирающих, крестил детей, служил молебны, и там он начал ежедневно совершать Божественную Литургию.
Святые будут судить мир. Об этом говорит апостол Павел. Святые уже сегодня судят мир. Судят одним фактом своего существования. Людям было бы легче находить себе оправдания, если бы не было тех, кто преодолевает мирскую логику и живёт Христовым умом. Люди, в сердцах которых нашёл покой Иисус Христос, в исходном положении такие же, как и мы. Они из той же плоти и крови, они — буквально — тем же миром мазаны. Молились тому же Богу, боролись с теми же страстями, читали ту же Книгу. Почему они светлы, как солнце, а мы нет — загадка.
Может, святость подобна таланту, и сколько ни учи ребёнка музыке, Моцартом ему не стать? Возможно. Отец Иоанн служил ту же Литургию, что мы, но нам не дано служить так, как он. Не дано. А может, не хотим?
Литература о кронштадтском батюшке огромна. Это и описание чудес, и различные воспоминания, и злобные прижизненные нападки либеральной печати (святых любят не все). Есть и его дневник — «Моя жизнь во Христе». Со всем этим не то что стоит, а надо ознакомиться. Но каждый раз от разговоров о «Доме трудолюбия», о путешествиях по России с непрестанными службами и частыми исцелениями, о корзинах писем с просьбой помолиться, нужно возвращаться к разговору о главном — о Литургии.
Между словом «Литургия» и жизнью отца Иоанна можно поставить знак равенства. Уже видя на горизонте грозовые тучи надвигавшихся гонений, отец Иоанн показал всему миру, и особенно всему клиру, каким сокровищем мы обладаем и как им надо пользоваться.
«Иоанн» означает «Божия благодать». Это имя, ставшее у нас крестьянским и простонародным, носил Предтеча. Им был украшен любимый ученик Господа. Так же звали самого огненного и златословесного проповедника. В
этом же ряду стоит и наш сородич — Иоанн Сергиев.
К святым обычно обращаются словами «моли Бога о нас». К отцу Иоанну можно обращаться так: «научи нас понимать, любить и служить Божественную Литургию».
Литература о кронштадтском батюшке огромна. Это и описание чудес, и различные воспоминания, и злобные прижизненные нападки либеральной печати (святых любят не все). Есть и его дневник — «Моя жизнь во Христе». Со всем этим не то что стоит, а надо ознакомиться. Но каждый раз от разговоров о «Доме трудолюбия», о путешествиях по России с непрестанными службами и частыми исцелениями, о корзинах писем с просьбой помолиться, нужно возвращаться к разговору о главном — о Литургии.
Между словом «Литургия» и жизнью отца Иоанна можно поставить знак равенства. Уже видя на горизонте грозовые тучи надвигавшихся гонений, отец Иоанн показал всему миру, и особенно всему клиру, каким сокровищем мы обладаем и как им надо пользоваться.
«Иоанн» означает «Божия благодать». Это имя, ставшее у нас крестьянским и простонародным, носил Предтеча. Им был украшен любимый ученик Господа. Так же звали самого огненного и златословесного проповедника. В
этом же ряду стоит и наш сородич — Иоанн Сергиев.
К святым обычно обращаются словами «моли Бога о нас». К отцу Иоанну можно обращаться так: «научи нас понимать, любить и служить Божественную Литургию».
О лжеучительстве..Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/6777f4e74c86dc427274385e
dzen.ru/video/watch/6777f4e74c86dc427274385e
Некий инок валаамский по делам монастыря должен был отбыть в Петербург. Игумен говорит ему: «Приедешь в Питер, вначале пойди к хозяевам. Потом все дела с Богом сделай и возвращайся, не задерживаясь».
А что значит – «пойди к хозяевам?» Это значит, иди к отцу Иоанну на Карповку, иди к блаженной Ксении на Смоленское и к Александру Невскому в Лавру.
Всюду помолись, поставь свечи, положи поклоны. Князь Александр, батюшка Иоанн и блаженная Ксения в Петербурге хозяева.
Почти хозяев и с их помощью дела решай. А потом отчаливай без задержки, потому что монаху в миру задержаться – это как рыбе на берегу лишний час полежать.
Подобный подход к делу путешествия нужен не только монаху.
Он всем нужен.
И на отдыхе, и в командировках... Куда бы ни ехать, надо узнать, кто в этой местности главный, кто хозяин. Едешь в Воронеж по делам – знай, что главный там – святой Митрофан. Мощи его в кафедральном соборе лежат.
Едешь мимо Мурома – не поленись заехать к Петру и Февронии. Будешь в Екатеринбурге – потрудись посетить монастырь в Верхотурье, где Симеона мощи.
Одним словом, это рабочий принцип. По всей святой Руси рассеяно Христовой рукой множество святынь, связанных с угодниками земель Новгородской, Псковской, Ярославской, Сибирской и так далее.
Это не только мощи угодников, но и чудотворные иконы, и целебные источники, и храмы – древние и новые.
В общем, сначала к хозяину, потом – все остальное.
А что значит – «пойди к хозяевам?» Это значит, иди к отцу Иоанну на Карповку, иди к блаженной Ксении на Смоленское и к Александру Невскому в Лавру.
Всюду помолись, поставь свечи, положи поклоны. Князь Александр, батюшка Иоанн и блаженная Ксения в Петербурге хозяева.
Почти хозяев и с их помощью дела решай. А потом отчаливай без задержки, потому что монаху в миру задержаться – это как рыбе на берегу лишний час полежать.
Подобный подход к делу путешествия нужен не только монаху.
Он всем нужен.
И на отдыхе, и в командировках... Куда бы ни ехать, надо узнать, кто в этой местности главный, кто хозяин. Едешь в Воронеж по делам – знай, что главный там – святой Митрофан. Мощи его в кафедральном соборе лежат.
Едешь мимо Мурома – не поленись заехать к Петру и Февронии. Будешь в Екатеринбурге – потрудись посетить монастырь в Верхотурье, где Симеона мощи.
Одним словом, это рабочий принцип. По всей святой Руси рассеяно Христовой рукой множество святынь, связанных с угодниками земель Новгородской, Псковской, Ярославской, Сибирской и так далее.
Это не только мощи угодников, но и чудотворные иконы, и целебные источники, и храмы – древние и новые.
В общем, сначала к хозяину, потом – все остальное.
Бог обращается к внутреннему человеку! Отец Андрей Ткачёв
https://dzen.ru/video/watch/6778f32794328f2772c082a9?share_to=link
https://dzen.ru/video/watch/6778f32794328f2772c082a9?share_to=link
Жить по-новому! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/6777fd5cc5546348387b21f9
dzen.ru/video/watch/6777fd5cc5546348387b21f9