Меня несколько раз спросили насчет недавней публикации WSJ про укрупнение российской нефтянки. Эту новость потом расхватали российские агентства и телеграм-каналы, так что, она довольно сильно разошлась по русскоязычной инфосфере (англоязычная куда больше озабочена последствиями выбора Трампа).
Сразу скажу, что «скандалы, интриги» - это не совсем мое, «кушать - люблю, а так – нет», я больше про материальную и фундаментальную, техническую и экономическую сторону энергетики, про то, что можно посчитать, а не пронюхать, но за некоторое время работы в отрасли я довольно много узнал, так что, какое-то мнение имею.
Насколько я понимаю, статья выросла из исследования WSJ от ситуации вокруг LITASCO, трейдингового подразделения Лукойла. Пару недель назад в FT вышел материал о возможной продаже НПЗ в болгарском Бургасе, который сейчас формально принадлежит LITASCO, в такой ситуации редакции в изданиях-конкурентах идут искать, а нет ли чего-то, что первопубликаторы упустили и нельзя ли и чего-то своего эксклюзивного, хоть и немного вторичного, написать на тему, возбудившую интерес.
В статье FT упоминалось письмо от Лукойла в Кремль, не то, информирующее, не то, испрашивающее разрешения продать завод, так что, наверное, показалась многообещающей тема с более глубоким исследованием связей Кремля и LITASCO. Видимо, в процессе исследований журналисты натолкнулись на отзвуки идей Игоря Сечина из 2022 года об организации единого экспортного нефтетрейдера для обхода санкционных барьеров и более плодотворной работы с азиатскими покупателями (тогда, разумеется, предполагалось, что такой трейдер должен создаваться под эгидой Роснефти). Далеко с этими идеями Сечину пойти не получилось, что и логично, гуртом хорошо кулеш есть и батьку бить, а просачиваться через барьеры куда удобнее тихонько и по одиночке, не привлекая внимания санитаров.
Но были и события посвежее. В мае 2024 года на должность министра энергетики на смену достаточно пожилому технарю-электрику Шульгинову заступил бывший губернатор Кемеровской области Цивилев, с большой вероятностью обязанный своей карьерой удачному браку. Цивилев, так сказать, двоюродный зять Путина, он женат на его племяннице. Несколько месяцев новый министр входил в курс дела, собирался с мыслями, строил планы, а 1 октября он пошел на аудиенцию к Путину с представлением этих планов.
Как я слышал, новый министр был недоволен дезорганизованностью в нефтяной отрасли (про другие не знаю) и слабостью рычагов управления. Нефтяники не рвались докладывать в министерство о всех своих действиях и согласовывать их с властью, не готовы были подавать всю запрашиваемую информацию, не готовы были принимать на себя твердые обязательства по широкому кругу вопросов и вообще вели себя будто частные лавочки, а не звенья единой цепи в тяжелое для страны время, да и вообще министерство в грош не ставили, хоть и демонстрировали показную вежливость, но руководители компаний ходить на еженедельные оперативки в министерство и сидеть в дальнем конце стола, за всеми замминистрами в ожидании вопросов и ценных указаний тоже как-то не рвались. Как, спрашивается, таким управлять?
Так что, новый министр, предполагая, что от него ждут больших идей и что у него есть широкий и фундированный мандат на их реализацию, как раз и вышел на начальника и родственника с планом централизации и национализации – «нам ли стоять на месте, в своих мечтаниях всегда мы правы», как говорится. Насколько я понимаю, согласования и одобрения этого гранд-плана Цивилев не получил, но, впрочем, и запрета упражняться при наличии времени и желания – тоже. Цивилев, скорее всего, пока уверен, что у него все получится и ресурса хватит.
Меня несколько раз спросили насчет недавней публикации WSJ про укрупнение российской нефтянки. Эту новость потом расхватали российские агентства и телеграм-каналы, так что, она довольно сильно разошлась по русскоязычной инфосфере (англоязычная куда больше озабочена последствиями выбора Трампа).
Сразу скажу, что «скандалы, интриги» - это не совсем мое, «кушать - люблю, а так – нет», я больше про материальную и фундаментальную, техническую и экономическую сторону энергетики, про то, что можно посчитать, а не пронюхать, но за некоторое время работы в отрасли я довольно много узнал, так что, какое-то мнение имею.
Насколько я понимаю, статья выросла из исследования WSJ от ситуации вокруг LITASCO, трейдингового подразделения Лукойла. Пару недель назад в FT вышел материал о возможной продаже НПЗ в болгарском Бургасе, который сейчас формально принадлежит LITASCO, в такой ситуации редакции в изданиях-конкурентах идут искать, а нет ли чего-то, что первопубликаторы упустили и нельзя ли и чего-то своего эксклюзивного, хоть и немного вторичного, написать на тему, возбудившую интерес.
В статье FT упоминалось письмо от Лукойла в Кремль, не то, информирующее, не то, испрашивающее разрешения продать завод, так что, наверное, показалась многообещающей тема с более глубоким исследованием связей Кремля и LITASCO. Видимо, в процессе исследований журналисты натолкнулись на отзвуки идей Игоря Сечина из 2022 года об организации единого экспортного нефтетрейдера для обхода санкционных барьеров и более плодотворной работы с азиатскими покупателями (тогда, разумеется, предполагалось, что такой трейдер должен создаваться под эгидой Роснефти). Далеко с этими идеями Сечину пойти не получилось, что и логично, гуртом хорошо кулеш есть и батьку бить, а просачиваться через барьеры куда удобнее тихонько и по одиночке, не привлекая внимания санитаров.
Но были и события посвежее. В мае 2024 года на должность министра энергетики на смену достаточно пожилому технарю-электрику Шульгинову заступил бывший губернатор Кемеровской области Цивилев, с большой вероятностью обязанный своей карьерой удачному браку. Цивилев, так сказать, двоюродный зять Путина, он женат на его племяннице. Несколько месяцев новый министр входил в курс дела, собирался с мыслями, строил планы, а 1 октября он пошел на аудиенцию к Путину с представлением этих планов.
Как я слышал, новый министр был недоволен дезорганизованностью в нефтяной отрасли (про другие не знаю) и слабостью рычагов управления. Нефтяники не рвались докладывать в министерство о всех своих действиях и согласовывать их с властью, не готовы были подавать всю запрашиваемую информацию, не готовы были принимать на себя твердые обязательства по широкому кругу вопросов и вообще вели себя будто частные лавочки, а не звенья единой цепи в тяжелое для страны время, да и вообще министерство в грош не ставили, хоть и демонстрировали показную вежливость, но руководители компаний ходить на еженедельные оперативки в министерство и сидеть в дальнем конце стола, за всеми замминистрами в ожидании вопросов и ценных указаний тоже как-то не рвались. Как, спрашивается, таким управлять?
Так что, новый министр, предполагая, что от него ждут больших идей и что у него есть широкий и фундированный мандат на их реализацию, как раз и вышел на начальника и родственника с планом централизации и национализации – «нам ли стоять на месте, в своих мечтаниях всегда мы правы», как говорится. Насколько я понимаю, согласования и одобрения этого гранд-плана Цивилев не получил, но, впрочем, и запрета упражняться при наличии времени и желания – тоже. Цивилев, скорее всего, пока уверен, что у него все получится и ресурса хватит.
BY Sergey Vakulenko
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from us
