И при этом не покупать, а тем более уже купленное куда-нибудь сдать за ненадобностью — тоже нет сил. Сразу генетика прёт — всё жалко! И всё надо. Может ведь понадобиться! Да точно понадобится! Вот те крест! Так и говорю своей-то: я, мол, матушка, потом, на следующих выходных, возможно даже, как выряжусь франтом эдаким, надушусь одеколонами густо и как пойдём мы с тобой подбоченясь гордо, на скрипучих башмаках, все в пан-бархате, в атласе да в шёлке! Все и обомрут сразу!
А покамест где там кроксы-то мои, не видала? А треники что, очень даже красивые. Зашить вот тут только — и нормально. Ещё можно носить.
Такие вот у нас моды теперь.
А покамест где там кроксы-то мои, не видала? А треники что, очень даже красивые. Зашить вот тут только — и нормально. Ещё можно носить.
Такие вот у нас моды теперь.
Нередко слышу про такое — ехал, мол, один приказчик поездом из Самары в Саратов (или наоборот, это, в данном случае — не принципиально ничуть). Ехал, нужно учесть, не абы как, а честь по чести перемещался человек: и курочка при нём отварная была, и яичек к ней вкрутую наварено изрядно, и чертовски пахучая копчёная колбаска с чесночком, чтоб на весь вагон благоухать съестным духом, и чаю в казённых подстаканниках целая прорва на столе стоит да позвякивает. С пониманием всё, одним словом, с душой.
За окном вагона, опять же, в пыльном свете заходящего солнца ползёт столь уместная случаю, тоскливая самарско-саратовская степь, и в слове «тоскливая» ни капли негатива, ибо в тех степях лично сам я вырос и нету для меня отраднее зрелища, чем та бескрайняя, бесприютная тоска, редкие кособокие лесопосадочки и прочие условно-безымянные деревушки, проносящиеся в вечерней августовской мгле за окном.
И вот едет наш приказчик, а в купе с ним по случаю приключился некий вёрткий посадский в сизом сюртуке или даже купеческий сынок средней ухватистости, при усах и с роковой родинкой на щеке, а возможно и молодая вдовствующая помещица из нечерноземья, у которой половина поместья давно заложена за долги, а на второй половине мужики работают так скверно, что противно и глянуть доброму человеку.
И начинает приказчик им (или ему, тут опять же — не важно количество) пользуясь случаем душу свою изливать. Всё как есть расскажет, и как в детстве собака папенькина, русская гончая Арапка, его пребольно укусила за нескромное место, и что шрам там теперь подковкой, и как с супругою своей живут они не то что бы плохо, а всё ж без огонька, тускловато живут, всё более привычки ради да детишек для, что на работе ценят его до смешного мало, хотя сам-то он ого-го какой орёл и мог бы, да не дают разгуляться, режут крылья на лету и своих бесталанных родственников суют вперёд его по шаткой карьерной лестнице, на которой и так — не мудрено шею свернуть.
Расскажет, а потом ещё и приврёт, приврёт не озорства ради или же во злобе, а чёрт его даже знает от чего приврёт, что-то такое в воздухе просто сделается, что никак нельзя не приврать!
А собеседники его слушают, кивают, поражаются излишне рьяно, а потом нет-нет, да и сами про себя начнут всё выкладывать как на исповеди. И про худую рожь, которую как хочешь, так и продавай, а папенька-то потом ещё и посмотрит с укоризной, мол стыдновато-с, голубчик, тебе цельную лавку доверили, а ты за неделю и трёх пудов не продал. А как их продать, ежели товар-то лежалый да с гнильцой. И про ленивых мужичков, у которых одно на уме только — пить беспробудно да в карты дуться, и про плохие погоды, которые в наших краях ой как не редки, а скорее даже — неприятно часты, и про прочее, и про тому подобное...
Одним словом — обычное вроде дело, вагонные беседы. Обычные-то обычные, но всегда мне непонятные. Зачем? Что за потребность такая в людях? Что за бесы их за языки тянут?
Я вот когда с незнакомыми вынужденно наедине остаюсь и нутром чую, что они страсть охотчи до бесед, а отвертеться, прикинувшись кадавром, никак уже не выйдет, отвечаю на вопросы нарочито деревянным голосом так односложно и неинтересно настолько, что собеседники очень скоро понимают, что для разговору задушевного я крайне нехорош, и вполне вероятно (и это не так уж и далеко от истины) слабо развит в духовном смысле и умственно отстал.
И далее разговоры уже теплятся без меня, а я допиваю свой чай да ложусь, ко всеобщему недовольству плотно спать, ибо ежели и еду куда железной дорогой — то исключительно всегда на первой полке, ибо с моими габаритами на второй — совсем уже дрянь получится, а не езда.
За окном вагона, опять же, в пыльном свете заходящего солнца ползёт столь уместная случаю, тоскливая самарско-саратовская степь, и в слове «тоскливая» ни капли негатива, ибо в тех степях лично сам я вырос и нету для меня отраднее зрелища, чем та бескрайняя, бесприютная тоска, редкие кособокие лесопосадочки и прочие условно-безымянные деревушки, проносящиеся в вечерней августовской мгле за окном.
И вот едет наш приказчик, а в купе с ним по случаю приключился некий вёрткий посадский в сизом сюртуке или даже купеческий сынок средней ухватистости, при усах и с роковой родинкой на щеке, а возможно и молодая вдовствующая помещица из нечерноземья, у которой половина поместья давно заложена за долги, а на второй половине мужики работают так скверно, что противно и глянуть доброму человеку.
И начинает приказчик им (или ему, тут опять же — не важно количество) пользуясь случаем душу свою изливать. Всё как есть расскажет, и как в детстве собака папенькина, русская гончая Арапка, его пребольно укусила за нескромное место, и что шрам там теперь подковкой, и как с супругою своей живут они не то что бы плохо, а всё ж без огонька, тускловато живут, всё более привычки ради да детишек для, что на работе ценят его до смешного мало, хотя сам-то он ого-го какой орёл и мог бы, да не дают разгуляться, режут крылья на лету и своих бесталанных родственников суют вперёд его по шаткой карьерной лестнице, на которой и так — не мудрено шею свернуть.
Расскажет, а потом ещё и приврёт, приврёт не озорства ради или же во злобе, а чёрт его даже знает от чего приврёт, что-то такое в воздухе просто сделается, что никак нельзя не приврать!
А собеседники его слушают, кивают, поражаются излишне рьяно, а потом нет-нет, да и сами про себя начнут всё выкладывать как на исповеди. И про худую рожь, которую как хочешь, так и продавай, а папенька-то потом ещё и посмотрит с укоризной, мол стыдновато-с, голубчик, тебе цельную лавку доверили, а ты за неделю и трёх пудов не продал. А как их продать, ежели товар-то лежалый да с гнильцой. И про ленивых мужичков, у которых одно на уме только — пить беспробудно да в карты дуться, и про плохие погоды, которые в наших краях ой как не редки, а скорее даже — неприятно часты, и про прочее, и про тому подобное...
Одним словом — обычное вроде дело, вагонные беседы. Обычные-то обычные, но всегда мне непонятные. Зачем? Что за потребность такая в людях? Что за бесы их за языки тянут?
Я вот когда с незнакомыми вынужденно наедине остаюсь и нутром чую, что они страсть охотчи до бесед, а отвертеться, прикинувшись кадавром, никак уже не выйдет, отвечаю на вопросы нарочито деревянным голосом так односложно и неинтересно настолько, что собеседники очень скоро понимают, что для разговору задушевного я крайне нехорош, и вполне вероятно (и это не так уж и далеко от истины) слабо развит в духовном смысле и умственно отстал.
И далее разговоры уже теплятся без меня, а я допиваю свой чай да ложусь, ко всеобщему недовольству плотно спать, ибо ежели и еду куда железной дорогой — то исключительно всегда на первой полке, ибо с моими габаритами на второй — совсем уже дрянь получится, а не езда.
И засыпая, под монотонные откровения незнакомцев, думаю — это как же надо скверно жить, господа мои хорошие, чтобы с таким немалым азартом и весьма ощутимым огнём в глазах изливать сокровенное своё на столь случайные уши, которыми так славен общественный транспорт. А потом ещё и сочинять с три короба, выставляя себя эдаким бонвиваном и мотом, каких и свет не видывал и одному богу теперь только известно, что такой алмаз вдруг позабыл в простеньком поезде где-то между Самарой и Саратовом.
По возможности избегайте подобного, в молчание нет ничегошеньки постыдного, и даже наоборот, а ежели кто и примет вас за буку или дурачка — так это горе небольшое, на то они и посторонние люди, чтобы думать там себе всякое. Нам это интересно крайне мало, нам доехать бы побыстрее, а что там у нас на душе, и есть ли она у нас вообще — этого им знать не надобно абсолютно. Так-то, мои любезные
По возможности избегайте подобного, в молчание нет ничегошеньки постыдного, и даже наоборот, а ежели кто и примет вас за буку или дурачка — так это горе небольшое, на то они и посторонние люди, чтобы думать там себе всякое. Нам это интересно крайне мало, нам доехать бы побыстрее, а что там у нас на душе, и есть ли она у нас вообще — этого им знать не надобно абсолютно. Так-то, мои любезные
Чудеса в жизни моей если и случаются, то почему-то исключительно приземлённого качества, с отчётливым бытовым привкусом. Как будто бы появилась в воздухе волшебная феечка, но ей явно уже хорошо так за сорок и она в худи и шерстяных носках. Ну вы понимаете.
Вот на днях, например, с недовольным лицом (а у меня оно, надо признать — постоянно недовольное, такой уж я человек) охаживал владения свои сельскохозяйственные и с немалой долей изумления констатировал, что, несмотря на начавшийся сезон, делать мне - абсолютно ничего не нужно, ибо сделано уже всё и сделано хорошо. Ну не чудо ли? Определённо оно.
Крыша на дому в одном месте былочи призадумалась, так я, в силу неугомонности характера ждать не стал, нанял лихих, отчаянных людей и в середине января её и перекрыл самым решительным образом, не взирая ни на мороз, ни на прочие осадки в виде снега.
Намёрзся, правда, изрядно, пока там снизу указания раздавал умельцам, но зато — выучился попутно страсть как ловко сморкаться в пальцы. Раньше не умел такого паскудства и даже в некотором роде сторонился подобного в быту, а тут на морозе, когда из замёрзшего носа потекло неудержимо - нужда заставила. Так что освоил, и чего уж греха таить - даже преуспел в этой нехитрой науке, и теперь ловко позорю бабу свою в общественных местах этим вот новым навыком.
Умелец один, правда, поскользнувшись на обледенелом, камнем рухнул тогда с крыши наземь, но — бог спас, ибо сугробов было у нас в достатке. А летом приключись такое — расшибся бы вдребезги! Поволокли бы сердешного к докторам, бинтовать поломанные ноги. А тут посмеялись маненечко и ничего, все целы. Так-то!
Сажать в огородах тоже ничего не желательно — все кусты мои ибо и дерева растут, слава богу как, под новые и места уже и нет достаточного, так что тут тоже сплошной отбой и безделие объявляется. Цветы, коих для услады глаз насажали густо, зиму перезимовали исправно, хотя и некоторые по документации сопутствующей — были этого делать не должны. Однако ж вот, все зеленеют, менять-пересаживать потребности никакой.
Забор в порядке, проводка — новая, туалет — исправен и даже, для создания соответствующей атмосферы, снабжён набором книжонок легкомысленного содержания, равно как и стопкой разномастных журналов за 2001 год. Так что любителям почитать — все условия созданы, какайте на здоровье. А чего в тех журналах за 2001 год пропечатано, доложу я вам! По нынешним благословенным временам — не захочешь, а обомрёшь и облегчишься, читаючи! От такие журнальчики! Ядрёные!
Так что, и не скажу, что бы я этим был расстроен, из всех дел остаётся только пить чаи на веранде, жечь костры в ночи, слушать соловьиные трели и лежать в гамаке под холодным дождём, ибо раз уж май на дворе, то ничего тут не поделаешь — положено лежать.
Надо бы, конечно, на одной старой яблоне угрожающе нависающий сук обрезать, но сердце мне подсказывает, что самому лезть на то верхотурье и там орудовать пилой — дело неблагодарное. Можно, соразмерно уже случавшемуся, низвергнуться оземь, а поелику сугробы сейчас у нас майские, ненадёжные, то и лоб расшибить — шанс весьма недурственный вырисовывается. А этого мне хочется мало, я и так не шибко красив, чтобы ещё калечить обличие своё.
Найму, пожалуй, жилистых верхолазов, пускай они лучше работают за меня. А я из гамака им орать буду — ну куда, куда вы лезете-то, черти! Денег вам за что плачено? Чтобы вы как свиньи чумные скакали там? Аккуратнее, ироды, надо быть! Зенки-то разуйте! Вон на сирень же падает всё! Поломаете! Ах, что за люди пошли! Ни черта не понимают! Левее, левее залезай, воронье мясо!
А может и оставлю всё как есть. Сам потом тот сук отпадёт, а уж на земле его я быстро разделаю. Благо цепную пилу имеем. Не решил ещё, одним словом.
Такие вот новости, господа мои хорошие. Никаких свершений, никакого личностного роста, никакого, опять же, переживания за судьбы мира и прочего томления духа — ни на грош. Сплошное мещанство, апатия да гедонизм в худи и шерстяных носках. Ну а что вы мне сделаете? Я — в другом городе.
Вот на днях, например, с недовольным лицом (а у меня оно, надо признать — постоянно недовольное, такой уж я человек) охаживал владения свои сельскохозяйственные и с немалой долей изумления констатировал, что, несмотря на начавшийся сезон, делать мне - абсолютно ничего не нужно, ибо сделано уже всё и сделано хорошо. Ну не чудо ли? Определённо оно.
Крыша на дому в одном месте былочи призадумалась, так я, в силу неугомонности характера ждать не стал, нанял лихих, отчаянных людей и в середине января её и перекрыл самым решительным образом, не взирая ни на мороз, ни на прочие осадки в виде снега.
Намёрзся, правда, изрядно, пока там снизу указания раздавал умельцам, но зато — выучился попутно страсть как ловко сморкаться в пальцы. Раньше не умел такого паскудства и даже в некотором роде сторонился подобного в быту, а тут на морозе, когда из замёрзшего носа потекло неудержимо - нужда заставила. Так что освоил, и чего уж греха таить - даже преуспел в этой нехитрой науке, и теперь ловко позорю бабу свою в общественных местах этим вот новым навыком.
Умелец один, правда, поскользнувшись на обледенелом, камнем рухнул тогда с крыши наземь, но — бог спас, ибо сугробов было у нас в достатке. А летом приключись такое — расшибся бы вдребезги! Поволокли бы сердешного к докторам, бинтовать поломанные ноги. А тут посмеялись маненечко и ничего, все целы. Так-то!
Сажать в огородах тоже ничего не желательно — все кусты мои ибо и дерева растут, слава богу как, под новые и места уже и нет достаточного, так что тут тоже сплошной отбой и безделие объявляется. Цветы, коих для услады глаз насажали густо, зиму перезимовали исправно, хотя и некоторые по документации сопутствующей — были этого делать не должны. Однако ж вот, все зеленеют, менять-пересаживать потребности никакой.
Забор в порядке, проводка — новая, туалет — исправен и даже, для создания соответствующей атмосферы, снабжён набором книжонок легкомысленного содержания, равно как и стопкой разномастных журналов за 2001 год. Так что любителям почитать — все условия созданы, какайте на здоровье. А чего в тех журналах за 2001 год пропечатано, доложу я вам! По нынешним благословенным временам — не захочешь, а обомрёшь и облегчишься, читаючи! От такие журнальчики! Ядрёные!
Так что, и не скажу, что бы я этим был расстроен, из всех дел остаётся только пить чаи на веранде, жечь костры в ночи, слушать соловьиные трели и лежать в гамаке под холодным дождём, ибо раз уж май на дворе, то ничего тут не поделаешь — положено лежать.
Надо бы, конечно, на одной старой яблоне угрожающе нависающий сук обрезать, но сердце мне подсказывает, что самому лезть на то верхотурье и там орудовать пилой — дело неблагодарное. Можно, соразмерно уже случавшемуся, низвергнуться оземь, а поелику сугробы сейчас у нас майские, ненадёжные, то и лоб расшибить — шанс весьма недурственный вырисовывается. А этого мне хочется мало, я и так не шибко красив, чтобы ещё калечить обличие своё.
Найму, пожалуй, жилистых верхолазов, пускай они лучше работают за меня. А я из гамака им орать буду — ну куда, куда вы лезете-то, черти! Денег вам за что плачено? Чтобы вы как свиньи чумные скакали там? Аккуратнее, ироды, надо быть! Зенки-то разуйте! Вон на сирень же падает всё! Поломаете! Ах, что за люди пошли! Ни черта не понимают! Левее, левее залезай, воронье мясо!
А может и оставлю всё как есть. Сам потом тот сук отпадёт, а уж на земле его я быстро разделаю. Благо цепную пилу имеем. Не решил ещё, одним словом.
Такие вот новости, господа мои хорошие. Никаких свершений, никакого личностного роста, никакого, опять же, переживания за судьбы мира и прочего томления духа — ни на грош. Сплошное мещанство, апатия да гедонизм в худи и шерстяных носках. Ну а что вы мне сделаете? Я — в другом городе.
Почитывая вполглаза различной степени сомнительности паблики-каналы, я не без удовольствия отмечаю, что учёные, как наши, отечественные, так и вообще — в целом, в мировом, так сказать масштабе, не сидят на месте и вообще хлеб свой зря — не едят! Они, понимаешь, постоянно что-то там выясняют!
Другое дело, что практически всё, что удаётся выяснить учёным — неизбежно вызывает спидораки, диабет мозговой слизи, выпадение зубов и прямой кишки одновременно и непроизвольное мочеиспускание в людных местах.
Будете есть много бананов — отхватите рак печени, выяснили учёные! Не будете есть бананы, выясняют они же через неделю, получите и распишитесь, голубчик! У вас рак мизинца ноги! Вот он, тут как тут! От хронической банановой недостаточности! А вы как хотели! Надо себя заставлять было!
Много воды пить чревато раком (странно, что не рыбом, ха-ха, шутеечка). Мало воды — однозначно рак слизистой и катаракта (созвучно даже в некотором роде)!
Если много спать — однозначно диабет. Если недосыпать регулярно — рак мочевого пузыря и саркома носа. Спать средне тоже не особо приветствуется, особенно лёжа. Учёные выяснили, что если спать, то вероятность возникновения рака возрастает на 89%, а если не спать — то на 91. Выбирайте, но выбирайте с умом, ибо импульсивные, необдуманные поступки провоцируют онкологию пальцев на руках! Учёные врать не станут!
Колбасу есть нельзя! Рак на раке и раком погоняет! Сало-масло западло... Хотя нет, это уже немного из другой оперы.
Канцерогены! В кофе, в чае, но не в зелёном, там напротив — их нет и никогда не будет, в молоке неправильные гормоны, вызывают рак и геморрой, пиво убивает, красное вино помогает от сердца, но вызывает рак простаты, женщинам можно, но с осторожностью, а вот мужчинам рекомендуют квас и чайный гриб, хотя от последнего возможна холера, но в лёгкой, нелетальной форме.
Сахар отрава, хлеб говно, мясо красное - рак, мясо белое - рак, в рыбе ртуть, в орехах червие, в моркови — бета каротин, полезен от всего на свете, но если понемногу и с молоком, от которого, как написано выше — рак.
Отмахнёшься от учёных, в ужасе выбросив всё, что было в холодильнике — а тут уже новостных дел мастера напирают.
С первого июля страшно подорожает маргарин, спички и соль, пишут. Небывалый рост цен, неистовый! Забудете каково это на вкус! Будут штрафовать на миллион денег за выход на балкон до обеда без зонта, а за неправильную расцветку газовой плиты прилюдно станут пороть линьками до первой крови.
Запретят собак мелких пород, и поголовно всех переведут на сою (ну это классика, знать надо). В космосе радиоактивная звезда поменяла орбиту и вот-вот столкнётся с нашим солнцем! Погорят к чертям все транзисторы, вернёмся в средневековье!
Такси станет только для богатых, а бедные будут гроздьями цепляться к богатеям за бамперы задние и с унылым пением о нелёгкой доле скользить на картонках и кусках старого линолеума, да и то не все, а только те, кто от отсутствия маргарина и манной крупы (которая тоже страшно подорожает) не заболеют диабетом и подагрой.
Куры перестанут нестись в августе, с сентября по ноябрь дети будут рождаться сразу с кредитной задолженностью, а не уступающих дорогу самокатчикам будут премировать новыми валенками на резиновом ходу (тут лайк).
Каменные дома вызывают депрессию, деревянные подвержены возрастным изменениям, в железных — велика опасность впасть в отчаянье! Отменят льготы водолазам и ткачихам, запретят говорить синий, но обяжут говорить лазоревый, вернут 2007, но только тем, кто наизусть расскажет все посты Упячки за три года как минимум. Аквариумы только с коллективного разрешения соседей, в багажниках отечественных автомобилей будет пахнуть ландышем, каждый должен будет уплатить налог на онанизм!
Страшно, очень страшно жить. Пойду поем бананов, выпью немного воды и посплю сидя. Немного успокоюсь. Хотя успокаиваться, скорее всего, вредно. Надо почитать.
Другое дело, что практически всё, что удаётся выяснить учёным — неизбежно вызывает спидораки, диабет мозговой слизи, выпадение зубов и прямой кишки одновременно и непроизвольное мочеиспускание в людных местах.
Будете есть много бананов — отхватите рак печени, выяснили учёные! Не будете есть бананы, выясняют они же через неделю, получите и распишитесь, голубчик! У вас рак мизинца ноги! Вот он, тут как тут! От хронической банановой недостаточности! А вы как хотели! Надо себя заставлять было!
Много воды пить чревато раком (странно, что не рыбом, ха-ха, шутеечка). Мало воды — однозначно рак слизистой и катаракта (созвучно даже в некотором роде)!
Если много спать — однозначно диабет. Если недосыпать регулярно — рак мочевого пузыря и саркома носа. Спать средне тоже не особо приветствуется, особенно лёжа. Учёные выяснили, что если спать, то вероятность возникновения рака возрастает на 89%, а если не спать — то на 91. Выбирайте, но выбирайте с умом, ибо импульсивные, необдуманные поступки провоцируют онкологию пальцев на руках! Учёные врать не станут!
Колбасу есть нельзя! Рак на раке и раком погоняет! Сало-масло западло... Хотя нет, это уже немного из другой оперы.
Канцерогены! В кофе, в чае, но не в зелёном, там напротив — их нет и никогда не будет, в молоке неправильные гормоны, вызывают рак и геморрой, пиво убивает, красное вино помогает от сердца, но вызывает рак простаты, женщинам можно, но с осторожностью, а вот мужчинам рекомендуют квас и чайный гриб, хотя от последнего возможна холера, но в лёгкой, нелетальной форме.
Сахар отрава, хлеб говно, мясо красное - рак, мясо белое - рак, в рыбе ртуть, в орехах червие, в моркови — бета каротин, полезен от всего на свете, но если понемногу и с молоком, от которого, как написано выше — рак.
Отмахнёшься от учёных, в ужасе выбросив всё, что было в холодильнике — а тут уже новостных дел мастера напирают.
С первого июля страшно подорожает маргарин, спички и соль, пишут. Небывалый рост цен, неистовый! Забудете каково это на вкус! Будут штрафовать на миллион денег за выход на балкон до обеда без зонта, а за неправильную расцветку газовой плиты прилюдно станут пороть линьками до первой крови.
Запретят собак мелких пород, и поголовно всех переведут на сою (ну это классика, знать надо). В космосе радиоактивная звезда поменяла орбиту и вот-вот столкнётся с нашим солнцем! Погорят к чертям все транзисторы, вернёмся в средневековье!
Такси станет только для богатых, а бедные будут гроздьями цепляться к богатеям за бамперы задние и с унылым пением о нелёгкой доле скользить на картонках и кусках старого линолеума, да и то не все, а только те, кто от отсутствия маргарина и манной крупы (которая тоже страшно подорожает) не заболеют диабетом и подагрой.
Куры перестанут нестись в августе, с сентября по ноябрь дети будут рождаться сразу с кредитной задолженностью, а не уступающих дорогу самокатчикам будут премировать новыми валенками на резиновом ходу (тут лайк).
Каменные дома вызывают депрессию, деревянные подвержены возрастным изменениям, в железных — велика опасность впасть в отчаянье! Отменят льготы водолазам и ткачихам, запретят говорить синий, но обяжут говорить лазоревый, вернут 2007, но только тем, кто наизусть расскажет все посты Упячки за три года как минимум. Аквариумы только с коллективного разрешения соседей, в багажниках отечественных автомобилей будет пахнуть ландышем, каждый должен будет уплатить налог на онанизм!
Страшно, очень страшно жить. Пойду поем бананов, выпью немного воды и посплю сидя. Немного успокоюсь. Хотя успокаиваться, скорее всего, вредно. Надо почитать.