​​ОПЫТ РПП

Почитала интервью американки Карли Комптон, которая пережила РПП в подростковом возрасте и юности. Она примерно моя ровесница, так что многие реалии узнаю.
Помню это ощущение, когда твои представления о том, как ты должна выглядеть, меняются буквально за 40 минут просмотра «Секса в большом городе».
И также помню свое раздражение от прочтения глянцевых журналов лет в 13. У меня было ощущение, что с этим всем что-то не так, что их создают и выпускают какие-то не вполне симпатичные мне люди, но я списывала это на счет того, что недотягиваю.

Привожу некоторые отрывки из интервью)

«Я родилась в 1994 году, так что моё детство и подростковый возраст пришлись на начало 2000-х — эпоху журналов вроде Cosmopolitan и Teen Vogue. Это, конечно, происходит до сих пор, но тогда всё было иначе: ты стоишь в очереди в супермаркете и видишь: «О, вышел новый номер Teen Vogue. О, новый Cosmo!» И я бы сказала, что всё это сильно повлияло на то, как я воспринимала тела вообще — и своё в частности».

«Это ещё было время расцвета шоу «Топ-модель по-американски», и, когда я подросла, я много его смотрела. Сейчас мы оглядываемся на те выпуски и думаем: «Господи, как это вообще допустили к эфиру? Почему это вообще показывали?» (тут я не могу не передать привет еще передаче «Снимите это немедленно» и, ах да, шоу «Большие девочки» (2024).

Но именно такие вещи — журналы, шоу — и сформировали моё представление о теле: о том, как оно должно выглядеть и как на него смотрят окружающие. Это сильно повлияло на то, какой я видела свою роль, свою «ответственность»: как я должна выглядеть, что я должна делать, чтобы соответствовать. Спойлер: моё тело так никогда и не выглядело. Но я делала всё, что могла, чтобы приблизиться к этому стандарту.

Помимо медиа, на это повлияли и разговоры с подругами о телах, и то, как мама говорила о своём теле — всё это в совокупности и сформировало моё представление о том, каким должно быть тело».

«Я помню, как услышала разговор одноклассников — они обсуждали, как одна девочка сильно похудела за лето. Все говорили, как она теперь классно выглядит, и спрашивали, как ей это удалось. И кто-то сказал: «У неё расстройство пищевого поведения». Конкретно — «булимия».

«Я была готова подвергать своё тело пяти годам насилия, чтобы хоть немного приблизиться к этому образу. К счастью, со временем я поняла: это неустойчиво и небезопасно…

Я бы хотела, чтобы кто-то сказал мне, что те стандарты, к которым я стремилась, — нереалистичны и недостижимы. Чтобы кто-то сказал: «Ты уже достойна, ты красива, ты сильная, ты классная — именно в том теле, которое у тебя есть сейчас.
Наверное, если бы я поговорила об этом с мамой, с папой или с кем-то из близких, я бы услышала это. Но я испытывала такой сильный стыд, и всё это казалось таким нормальным, что мне даже в голову не приходило, что можно поделиться».

Я помню, как думала: «Почему мне нужно всё это делать? Почему для моих подруг это так просто, а я не могу перестать об этом думать?» Я винила себя. И если бы тогда кто-то просто сказал мне: «Тебе не нужно худеть. Ты красивая такая, какая ты есть. То, к чему ты стремишься, — недостижимо и того не стоит» — я бы очень хотела это услышать.

«Если честно, я хотела признания. Чтобы окружающие признали: да, ты старалась, ты молодец, ты здоровая, ты выглядишь потрясающе. Чтобы внутри себя я тоже почувствовала: «Вот, ты смогла. Ты столько лет к этому шла — и наконец получилось».

«Интересно, что теперь, разговаривая с мамой или со старыми школьными друзьями, я слышу от них: «Ты ведь никогда не была полной. Ты всегда выглядела вполне "здоровой"». А ещё, когда я говорю с мамой о том, что и как она говорила о своём теле, — при том, что я всегда видела её красивой и удивительной женщиной, которой восхищалась, — я понимаю: если она не могла видеть в себе ту красоту, которую видела я, — то, конечно, и я не могла видеть это в себе.

Так что, если кратко: мне очень не хватало чувства принадлежности и признания. Вот чего я действительно искала»

Будет еще вторая часть, про боди позитив и путь к восстановлению)

#рпп #едаитело

​​ОПЫТ ПОБЕДЫ НАД РПП, часть 2

Продолжаю публиковать переведенные отрывки из интересного интервью с американской девушкой Карли Комптон. Начало тут.

«…Я бы сказала, что впервые обратила внимание на своё тело примерно в четвёртом или пятом классе. Я росла в семье, где культ диет был довольно выраженным: мама постоянно сидела на какой-нибудь новой диете. Я еще жила с бабушкой, которая постоянно комментировала чужие тела.

…У меня была двоюродная сестра примерно моего возраста, она работала моделью для бренда The Limited. Я помню, как ходила с ней на съёмки, наблюдала, как ей измеряют тело, критикуют его, а ведь она была намного меньше меня. Я очень хорошо помню, какое влияние это оказало на то, как я воспринимала себя. Думаю, именно тогда я начала особенно остро критиковать себя, подмечать и выискивать в себе то, что мне не нравилось.

…Мама никогда не говорила ничего о моём теле или теле моей сестры, только о своём. Но именно эти её слова и интонации сформировали то, как я начала говорить и думать о себе (здесь отметим, что среда действительно считается фактором развития РПП, а то, как родители говорят о своем и чужих телах — фактором профилактики нарушенного пищевого поведения. Тем не менее, РПП развивается в результате не одного, а комплекса факторов, в том числе, биологических — прим. мое)

…Ожидания, которые у меня тогда были, были связаны с желанием получить… подтверждение от других, что мои усилия не напрасны, что я действительно стараюсь, что я «здоровая», что я посвящаю себя этому. И, конечно, внутреннее признание тоже: мол, вот, ты справилась, ты смогла. Ты столько лет пыталась, и вот наконец достигла цели. Это особенно интересно, потому что теперь, разговаривая с мамой или с друзьями из школы, я часто слышу: «Но ты всегда была в теле, которое и так считалось «здоровым».

Восстановление

«…Я выросла в Огайо, а бакалавриат проходила в Гавайском университете на Оаху. И если вы когда-нибудь были на Гавайях, вы знаете, насколько там разнообразны тела, культуры, этничности. Особенно если сравнивать с местом, откуда я приехала — маленький город в Огайо, в основном белое население, мало культурного и этнического разнообразия. И, оказавшись на Гавайях, я впервые в жизни увидела, насколько по-разному могут выглядеть красивые, счастливые, живущие полной жизнью люди. Там никто не зацикливался на теле так, как я привыкла видеть в Огайо. Я также стала больше узнавать о культуре коренных гавайцев, в которой женщины в большом теле и женщины «с формами» считаются красивыми.

Этот опыт открыл мне глаза. Я подумала: «Погоди, так не везде, не весь мир такой, как я привыкла. Есть места, где тела любого размера принимают и уважают». Это стало для меня первым серьёзным сдвигом. Вторым стало то, что примерно на третьем курсе я начала сталкиваться с физическими последствиями РПП. У меня выпадали волосы, постоянно болело горло, почти не было энергии, но я всё равно продолжала себя изматывать тренировками.

Моё тело буквально начинало отключаться. Оно как будто говорило: «У меня больше нет ресурса. Я ничего не получаю». Тогда появились физические симптомы, и это стало по-настоящему страшно. Я поняла, что так больше продолжаться не может — иначе всё закончится очень плохо.

Это и стало для меня моментом озарения. Я пересмотрела свои приоритеты. Что для меня важно? Что я хочу? И я поняла: для меня главное — жить. Не важно, как именно будет выглядеть моё «здоровье», каким будет моё отношение к спорту или еде. Я просто знала, что хочу жить полноценно, быть счастливой и насколько возможно — здоровой.

Я начала находить в соцсетях людей, которые были в процессе восстановления или уже прошли его. Людей с историями, похожими на мою, которые говорили: «Жизнь за пределами расстройства куда более насыщенная и осмысленная». Эти послания и профили дали мне импульс, помогли начать путь к выздоровлению».

Закончим в третьей части)

#рпп #едаитело