Где-то «наверху» продвигают концепт о том, что, дескать, воюющие на фронте российские бойцы это "будущая элита страны", которую нужно продвигать к "рычагам управления страной". Несколько странный, графоманский и абстрактно-пиарный посыл.
Сегодня встречался с ребятами, которые вернулись из зоны СВО в Москву - моими сторонниками и товарищами. В основном, в отпуск. "Картинка" обычная.Они герои, конечно, да. Но с поражением центральной нервной системы и медицинскими показаниями к длительной реабилитации в спокойной обстановке. Занятия политикой категорически противопоказаны.
Такое мы уже наблюдали после афганской войны. Часть фронтовиков впала в депрессию, заглушаемую водкой, и спилась, другие вошли в криминальные группировки, небольшое количество "афганцев" нашли в себе силы и занялись бизнесом, но большинство так и не оправилось от стресса и угрюмо дожила свой век.
Сейчас - те же "грабли". Какая политика и "новая элита"? Людям надо помочь прийти в себя и найти своё достойное и спокойное положение в обществе, оказать юридическую помощь и пр. Актуальная задача - не дать буквально повернуть оружие против власти! А такая угроза есть и она очень реальна. Много работы по социальной адаптации. Вот о чем надо думать по отношению к людям, которые прошли военные действия с их спецификой. Ну и менять государственную идеологию с либеральной на прагматично-национальную. Пока не поздно. Ибо сотни тысяч русских, прошедших горнило СВО - это тот ресурс, с которым надо считаться.
Где-то «наверху» продвигают концепт о том, что, дескать, воюющие на фронте российские бойцы это "будущая элита страны", которую нужно продвигать к "рычагам управления страной". Несколько странный, графоманский и абстрактно-пиарный посыл.
Сегодня встречался с ребятами, которые вернулись из зоны СВО в Москву - моими сторонниками и товарищами. В основном, в отпуск. "Картинка" обычная.Они герои, конечно, да. Но с поражением центральной нервной системы и медицинскими показаниями к длительной реабилитации в спокойной обстановке. Занятия политикой категорически противопоказаны.
Такое мы уже наблюдали после афганской войны. Часть фронтовиков впала в депрессию, заглушаемую водкой, и спилась, другие вошли в криминальные группировки, небольшое количество "афганцев" нашли в себе силы и занялись бизнесом, но большинство так и не оправилось от стресса и угрюмо дожила свой век.
Сейчас - те же "грабли". Какая политика и "новая элита"? Людям надо помочь прийти в себя и найти своё достойное и спокойное положение в обществе, оказать юридическую помощь и пр. Актуальная задача - не дать буквально повернуть оружие против власти! А такая угроза есть и она очень реальна. Много работы по социальной адаптации. Вот о чем надо думать по отношению к людям, которые прошли военные действия с их спецификой. Ну и менять государственную идеологию с либеральной на прагматично-национальную. Пока не поздно. Ибо сотни тысяч русских, прошедших горнило СВО - это тот ресурс, с которым надо считаться.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from us
