«В них же могли стрелять. Их могли убить!» — офицер из Техаса объясняет, почему полицейские больше часа топтались в коридоре захваченной школы. Вооружённым родителям защитить детей от маньяка они тоже не разрешили.
Полиция защищает только себя и своих нанимателей. Она самоустранилась во время погромов BLM и не спасла детей в Техасе. Смелой полиция становится только когда нужно избить безоружных протестующих Конвоя Свободы или людей, которые пришли в ресторан без маски.
Вооружённый гражданин — опора свободы и порядка. Свободной может быть только страна, где каждый гражданин вооружён.
«В них же могли стрелять. Их могли убить!» — офицер из Техаса объясняет, почему полицейские больше часа топтались в коридоре захваченной школы. Вооружённым родителям защитить детей от маньяка они тоже не разрешили.
Полиция защищает только себя и своих нанимателей. Она самоустранилась во время погромов BLM и не спасла детей в Техасе. Смелой полиция становится только когда нужно избить безоружных протестующих Конвоя Свободы или людей, которые пришли в ресторан без маски.
Вооружённый гражданин — опора свободы и порядка. Свободной может быть только страна, где каждый гражданин вооружён.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat.
from us
