В пелевинском «Чапаеве» меня в свое время дико впечатлил совет, данный Петру Пустоте главврачом психбольницы: Тимур Тимурович рекомендовал герою выписаться.
Психотерапевтическое значение автофикшена несомненно, однако сводить жанр только к нему было бы слишком примитивно. Главным для меня вопросом остается грань между простым лытдыбром (как в этом канале) и литературой.
Оксана Васякина знает, например, как выписаться, чтоб на выходе получилась Большая Литература. Ее автофикшн-трилогию должны изучать в литинститутах, если еще не. Это только на первый взгляд книги о том, как умирали близкие ей люди — мать от рака в «Ране», отец от СПИДа в «Степи», тетя от туберкулеза в «Розе». В большей степени они о самой Оксане, о ее депрессии, рефлексии, памяти, о телесности, любви, поиске себя и места в жизни. И к третьей книге совсем очевидно, что в историю литературы они ужевошли.
Васякина тоже это понимает, хотя и кажется, что ей все равно. «Моя тьма — причина письма, но письмом ее не излечить». Нет, ей не все равно.
В пелевинском «Чапаеве» меня в свое время дико впечатлил совет, данный Петру Пустоте главврачом психбольницы: Тимур Тимурович рекомендовал герою выписаться.
Психотерапевтическое значение автофикшена несомненно, однако сводить жанр только к нему было бы слишком примитивно. Главным для меня вопросом остается грань между простым лытдыбром (как в этом канале) и литературой.
Оксана Васякина знает, например, как выписаться, чтоб на выходе получилась Большая Литература. Ее автофикшн-трилогию должны изучать в литинститутах, если еще не. Это только на первый взгляд книги о том, как умирали близкие ей люди — мать от рака в «Ране», отец от СПИДа в «Степи», тетя от туберкулеза в «Розе». В большей степени они о самой Оксане, о ее депрессии, рефлексии, памяти, о телесности, любви, поиске себя и места в жизни. И к третьей книге совсем очевидно, что в историю литературы они ужевошли.
Васякина тоже это понимает, хотя и кажется, что ей все равно. «Моя тьма — причина письма, но письмом ее не излечить». Нет, ей не все равно.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report.
from tr
