Проект Романа Либерова «После России» очень важен в просветительском смысле: превращая в современные песни стихи «незамеченного поколения», он открывает для нас ранее неизвестных поэтов. Владимира Набокова («Расстрел» — единственное стихотворение этого проекта, которое я знал до его релиза) и Георгия Иванова знают так или иначе все, но остальные имена для большинства будут открытием, и это прекрасно. Можно слушать, параллельно читая, а я сначала оценивал песни сами по себе, чтобы не отвлекал сильный контекст, и потом уже открывал стихи для чистоты восприятия. Лучшие, на мой взгляд, треки (чтобы, как с каверами, было четкое ощущение, что это их песни) записали «Сансара», Нойз, хмыров, «Алоэвера», Шым, «Королев Попова». Не все, кто принял участие, уехали из страны после 24 февраля, так что это не «эмигранты поют песни на стихи других эмигрантов» в чистом виде, но, может, оно и к лучшему. Автор трибьюта «Сохрани мою речь», соавтор «Ноября», Либеров знакомит русских читателей с русской поззией. Достойная миссия.
Проект Романа Либерова «После России» очень важен в просветительском смысле: превращая в современные песни стихи «незамеченного поколения», он открывает для нас ранее неизвестных поэтов. Владимира Набокова («Расстрел» — единственное стихотворение этого проекта, которое я знал до его релиза) и Георгия Иванова знают так или иначе все, но остальные имена для большинства будут открытием, и это прекрасно. Можно слушать, параллельно читая, а я сначала оценивал песни сами по себе, чтобы не отвлекал сильный контекст, и потом уже открывал стихи для чистоты восприятия. Лучшие, на мой взгляд, треки (чтобы, как с каверами, было четкое ощущение, что это их песни) записали «Сансара», Нойз, хмыров, «Алоэвера», Шым, «Королев Попова». Не все, кто принял участие, уехали из страны после 24 февраля, так что это не «эмигранты поют песни на стихи других эмигрантов» в чистом виде, но, может, оно и к лучшему. Автор трибьюта «Сохрани мою речь», соавтор «Ноября», Либеров знакомит русских читателей с русской поззией. Достойная миссия.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from tw
