Так уж вышло, что в СССР умели делать много разных очень крутых вещей, особенно хорош был ВПК, который создавал как потрясающие по своим параметрам образцы (взять хотя бы АПЛ «Лира» с подводной скоростью до 41 узла), так и массовые, но очень хорошие образцы техники (тех же МиГ-21 построили более 10 тысяч). И в целом СССР мог очень многое.
Но вот со станкостроением было так себе. Нет, в СССР, конечно, производили много хороших станков, и токарных, и фрезерных, и каких только не было. Но вот с высокоточными массовыми станками были проблемы. Поэтому после Второй мировой СССР вывозил из Германии всевозможные станки — их очень не хватало. И так уж вышло, что немецкое машиностроение всегда было лучше развито, чем советское, ну и уж станкостроение так тем более. А потом началась Холодная война, и потребовалось много станков высоких классов точности — а в СССР их делали слишком мало, и они не были очень уж хорошими, поэтому что делал СССР? Возил их контрабандой. Была история, когда для производства винтов для атомных подводных лодок советские спецслужбы провели целую спецоперацию с участием десятков подставных компаний, которые эти станки купили в Японии, а потом черт знает как привезли в СССР.
В общем, хороших станков в СССР было мало, они были дефицитными, и их всячески берегли и доставали любыми способами.
СССР развалился, Россия потихоньку восстанавливала машиностроение, а проблема никуда не делась — станков было мало. Только если раньше их в СССР не продавали, то теперь их продавали, но стоили они как черт знает что. Маленький токарный станок Schaublin высшего класса точности в 2019 стоил от 8 до 10 млн рублей. Это самый маленький, на таком точат небольшие детали, а на производстве требуются и средние, и большие станки, и стоят они чудовищно дорого.
Что делать? Можно купить китайское, но оно некачественное, его потом надо допиливать до нормального состояния, и стоит это немало; а можно взять старый итальянский станок, откапиталить его (восстановить геометрию направляющих, отшлифовать и отшабрить все до идеального состояния), и вот вам готовый к работе станок. Да, он старый, он 1950-х годов, но он же работает! И работать будет долго, главное обслуживать нормально.
А когда возникла потребность в ЧПУ станках, то умельцы и вовсе на основе в том числе таких заслуженных старичков начали делать ЧПУ токарные и фрезерные станки. Меняли двигатель, ставили сервоприводы, устанавливали линейные энкодеры высоких классов точности, и дальше либо приспосабливали обычный компьютер, либо, если бюджет позволял, покупали ЧПУ-стойку (которая по сути тот же компьютер, просто изначально созданный для станков). И вот так на основе старичка из допотопных времен, не самой дорогой электроники, прямых рук и смекалочки люди получали ЧПУ-станок высокого класса точности за очень небольшие деньги.
Конечно, лучше было бы купить какой-нибудь немецкий, швейцарский или японский станок, но сейчас с этим трудно. Но смекалистых людей в России всегда было много, так что не все так плохо.
Так уж вышло, что в СССР умели делать много разных очень крутых вещей, особенно хорош был ВПК, который создавал как потрясающие по своим параметрам образцы (взять хотя бы АПЛ «Лира» с подводной скоростью до 41 узла), так и массовые, но очень хорошие образцы техники (тех же МиГ-21 построили более 10 тысяч). И в целом СССР мог очень многое.
Но вот со станкостроением было так себе. Нет, в СССР, конечно, производили много хороших станков, и токарных, и фрезерных, и каких только не было. Но вот с высокоточными массовыми станками были проблемы. Поэтому после Второй мировой СССР вывозил из Германии всевозможные станки — их очень не хватало. И так уж вышло, что немецкое машиностроение всегда было лучше развито, чем советское, ну и уж станкостроение так тем более. А потом началась Холодная война, и потребовалось много станков высоких классов точности — а в СССР их делали слишком мало, и они не были очень уж хорошими, поэтому что делал СССР? Возил их контрабандой. Была история, когда для производства винтов для атомных подводных лодок советские спецслужбы провели целую спецоперацию с участием десятков подставных компаний, которые эти станки купили в Японии, а потом черт знает как привезли в СССР.
В общем, хороших станков в СССР было мало, они были дефицитными, и их всячески берегли и доставали любыми способами.
СССР развалился, Россия потихоньку восстанавливала машиностроение, а проблема никуда не делась — станков было мало. Только если раньше их в СССР не продавали, то теперь их продавали, но стоили они как черт знает что. Маленький токарный станок Schaublin высшего класса точности в 2019 стоил от 8 до 10 млн рублей. Это самый маленький, на таком точат небольшие детали, а на производстве требуются и средние, и большие станки, и стоят они чудовищно дорого.
Что делать? Можно купить китайское, но оно некачественное, его потом надо допиливать до нормального состояния, и стоит это немало; а можно взять старый итальянский станок, откапиталить его (восстановить геометрию направляющих, отшлифовать и отшабрить все до идеального состояния), и вот вам готовый к работе станок. Да, он старый, он 1950-х годов, но он же работает! И работать будет долго, главное обслуживать нормально.
А когда возникла потребность в ЧПУ станках, то умельцы и вовсе на основе в том числе таких заслуженных старичков начали делать ЧПУ токарные и фрезерные станки. Меняли двигатель, ставили сервоприводы, устанавливали линейные энкодеры высоких классов точности, и дальше либо приспосабливали обычный компьютер, либо, если бюджет позволял, покупали ЧПУ-стойку (которая по сути тот же компьютер, просто изначально созданный для станков). И вот так на основе старичка из допотопных времен, не самой дорогой электроники, прямых рук и смекалочки люди получали ЧПУ-станок высокого класса точности за очень небольшие деньги.
Конечно, лучше было бы купить какой-нибудь немецкий, швейцарский или японский станок, но сейчас с этим трудно. Но смекалистых людей в России всегда было много, так что не все так плохо.
'Wild West' Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Anastasia Vlasova/Getty Images "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said.
from tw
