Прореха на человечестве: жизнь смешного человека на пути к спасению

«Кенотаф» — издание, которое внимательно следит за миром букв, анализирует его — и иногда подает сигналы во Вселенную об усвоенном материале. В этот раз Егор Сенников решил произвести передачу шифровки о биографии Егора Летова «Он увидел солнце», написанной Александром Горбачевым*. Книга уже вышла на бумаге в издательстве «Выргород» — и Егор Сенников уверен: перед нами одна из самых жизнеутверждающих книг последнего времени.

Это болото источает заразу.
Я вижу лица со следами проказы.
Сетью землю покрыли заводы.
Гадят и срут, убивая ее!

В 1960-е годы в Сибири были обнаружены месторождения черного золота. Найденное ископаемое топливо должно было изменить всё — десятки тысяч людей были заняты их освоением, принимались государственные программы, подписывались договоры с западногерманским правительством. Из глубин Сибири потянулась вдаль труба. Полвека она влияла на судьбы континента, а из перенесённых по ней богатств рождались состояния, политические альянсы, особняки, дороги и прочие интересные вещи.

И в те же годы, в той же Сибири забил еще один фонтан, напор которого оказался таким мощным, что сносил не только башни, но, казалось, мог снести и весь мир. Из него нам еще черпать и черпать — и цены на его содержимое неуклонно растут.

В 1960-е в Сибири родился Егор Летов.

Книга Александра Горбачева о нём — это попытка описать путь и судьбу этого странного зверя, этого передатчика смыслов, которые он извлекал то ли с неба по трубе, то ли из глубин сибирских руд. И попытка эта крайне удачная.

Когда-то меня очень удивляло название и фильма, и фонда Александра Сокурова — «Пример интонации». «Почему интонация, откуда на ней такой акцент?» — думал я. С годами же я понял, что интонация — самая важная вещь, которая, чаще всего, стоит выше и формы, и сути. И в этой книге — интонация найдена правильная: она не панибратская, здесь нет попытки прикинуться другом и хорошим знакомым Летова, но, все равно она очень личная. Она тактичная и уважительная, иногда может быть даже с перебором — были места, где хотелось автора под руку подтолкнуть и сказать: давай же, попробуй тут ударить.

Но удара не следует. Лишь спокойный изучающий взгляд.

Эта книга не похожа на самого Летова — это не ураган или невротичный хаос; больше похожа на пришёпетывание Леонида Федорова в микрофон, если бы он спокойно описывал мир вокруг себя.

В подворотне бьется чёрная сотня,
В переулке будут жертвы и трупы.

В интервью «Кенотафу» Горбачев говорил, что сейчас для него лично «важнее всего в Летове то, что он показывает, как жить, действовать и гореть в ситуации тотального поражения и пиздеца». И эта линия здесь есть, но не она здесь самая главная и вдохновляющая.

Мы следим за тем, как через одного человека проходит огромное количество энергии, а он ей честно делится с окружающим миром. И энергия эта страшная — она вроде как зовет к гибели, но при этом силы исходит так много, что ты благодаря ей же преодолеваешь смерть. Вместо гроба — пляски, вместо последней записки — спасительная истерика.

Такие энергетические потоки проходят через любого творческого человека — и во времена летовского расцвета эти силы распада и творения пробивали себе путь самыми разными способами. Многих они отравляют так, что сводят в могилу раньше срока. Летов продержался подольше многих — и не только прошел этот путь рука об руку со страшной силой, но и смог её приручить, и приласкать.

И примириться с ней. Главный сюжет, за которым следишь, листая страницы — это отношения человека со смертью, которая то идёт по улице, то манит из леса. Как сологубовская недотыкомка, она мелькает и зовёт, и иногда так соблазнительно ей поддаться.

Но надо жить. Проходят мгновения слабости и боли, и в конце концов, остается четкое понимание — надо жить назло всем и всему, жить долго и счастливо.

По возможности — вечно.

Часовой у входа встал
Город до смерти устал
Старый город голодал
Враг оружье отобрал

* Минюст РФ внес Александра Горбачева в реестр иностранных агентов.

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

И снова — встречаемся в субботу на стриме на моем ютуб-канале

В прошлый раз на стриме мы немного затронули историю "свинцовых семидесятых" в Италии и поговорили — чуть-чуть — о том, как вскрылась целое тайное общество, строившее большие планы по захвату власти в стране. В эту субботу, в 18:00 Мск, продолжим разговор на эту же тему, так как зрители попросили осветить подробнее. Поговорим про масонскую организацию, охватившую огромное количество представителей итальянской элиты - и все это на фоне холодной гражданской войны, что шла в стране в те годы.

Расскажу о том, почему недавно вышедшая биография Егора Летова — одна из самых духоподъемных книг последнего времени.

А после, конечно, отвечу на вопросы зрителей!

И обязательно подписываемся на канал — медленно подползаем к следующей важной вехе в 300 подписчиков — вдруг доберемся скоро?

Напоминаю, что сегодня встречаемся в субботу на стриме на моем ютуб-канале

В прошлый раз на стриме мы немного затронули историю "свинцовых семидесятых" в Италии и поговорили — чуть-чуть — о том, как вскрылась целое тайное общество, строившее большие планы по захвату власти в стране. Сегодня в 18:00 Мск, продолжим разговор на эту же тему, так как зрители попросили осветить подробнее. Поговорим про масонскую организацию, охватившую огромное количество представителей итальянской элиты - и все это на фоне холодной гражданской войны, что шла в стране в те годы.

Расскажу о том, почему недавно вышедшая биография Егора Летова — одна из самых духоподъемных книг последнего времени.

А после, конечно, отвечу на вопросы зрителей!

И обязательно подписываемся на канал — медленно подползаем к следующей важной вехе в 300 подписчиков — вдруг доберемся скоро?

Через час встречаемся на стриме на моем ютуб-канале

В прошлый раз на стриме мы немного затронули историю "свинцовых семидесятых" в Италии и поговорили — чуть-чуть — о том, как вскрылась целое тайное общество, строившее большие планы по захвату власти в стране. Сегодня в 18:00 Мск, продолжим разговор на эту же тему, так как зрители попросили осветить подробнее. Поговорим про масонскую организацию, охватившую огромное количество представителей итальянской элиты - и все это на фоне холодной гражданской войны, что шла в стране в те годы.

Расскажу о том, почему недавно вышедшая биография Егора Летова — одна из самых духоподъемных книг последнего времени.

А после, конечно, отвечу на вопросы зрителей!

И обязательно подписываемся на канал!

Начали!
Заходите на стрим — https://www.youtube.com/watch?v=8eC-DWKNa2o&ab_channel=EgorSennikov

Дан старт июльскому раунду предпродаж ВСЕХ номеров moloko plus!

Последние восемь лет мы исследуем, как современный мир стал таким, какой он есть, кто его творил и разрушал, и рассказываем вам истории этих людей. Результат этой работы — в 13 альманахах.

НОМЕРА:

⚫ «Терроризм»
Сионисты и греческие леворадикалы, ваххабиты и неолуддиты, курды и борцы за независимость Ирландии.

⚫ «Наркотики»
Убийства драгдилеров, героиновые 90-е, закрытые даркнет-маркетплейсы и многое другое

⚫ «Революция»
«Красный май» 1968-го, политический кризис в Венесуэле, сапатисты и свидетели украинской революции.

⚫ «Патриархат»
Секс-работники, радикальные феминистки, партизанки, ведьмы, террористы-инцелы, мужчины и их государства, трипы, войны, убийства и революции.

⚫ «Ненависть»
Жертвы геноцидов, окровавленные школьные коридоры, темные закоулки интернета, тюремные камеры и заснеженные лесополосы.

⚫ «Территории I» + «Территории II»
Территориальные споры, сепаратизм, крушение империй, границы и непризнанные государства.

⚫ «Тюрьма»
Пытки и бунты в российских тюрьмах, интервью с экс-начальником колонии для несовершеннолетних, правила жизни мастера смертной казни и многое другое.

⚫ «Война»
Оккупация, советские партизаны, террористы, сестры милосердия, пропагандисты и вооруженные поэты.

⚫ «Государство»
Афганистан и Израиль, становлении КНР и распад СССР, Борис Ельцин и Адам Кертис, медведи и либертарианская утопия.

⚫️ «Тело» + «Дух»
Двухтомник-перевертыш, в котором мы рассуждаем о взаимосвязи материального и идеального в человеке.

⚫ «Вымирание»
Экоактивисты и экофашисты, глобальное потепление и техногенные катастрофы, жертвы наводнений и боевые обезьяны. НЕ предзаказ.

ПАКИ:

⚫ ПАК №1
Первые 10 номеров

⚫ ПАК №2
Все номера — с первого по 13-й

⚫ ПАК №3
Двухтомник «Тело» и «Дух» + «Вымирание»

Отправка в августе.

17 декабря 1984 года

Очень понятная эмоция.

А также рекомендую всем прочитать статью Станислава Кувалдина о том, как советское кино добиралось до иностранных зрителей в 1950-е годы. Кто смотрел "Падение Берлина" в Нью-Йорке? И сколько американцев посмотрело в 1950 году "Кубанских казаков" на большом экране?

В докладе объясняется и схема проката советских фильмов в США — им с 1941 года занималась фирма Artkino Pictures, созданная «по предложению советских работников» Николасом Наполи, который характеризуется как «прогрессивный человек, принимающий участие в деятельности прогрессивных организаций». Artkino Pictures была фактической преемницей корпорации «Амкино», работавшей с 1926 по 1939 год по тому же адресу в Нью-Йорке (в корреспонденции советских чиновников в середине 1940-х фирма по привычке фигурирует под своим старым названием).

В эту субботу — встречаемся на стриме, чтобы поговорить об Охранном отделении, жандармах и борьбе со шпионами и политической оппозицией

Встречаемся в субботу в 20:00 по Мск. Как и обещал, гостем станет мой друг мой друг, научный сотрудник Музея истории Дальнего Востока имени В.К Арсеньева Василий Азаревич, создатель телеграм-канала Приморский Cry. С ним мы поговорим о том, чем было Охранное отделение в Российской империи, на примерах, фактах и исторических анекдотах обсудим, какими делами оно занималось, как следило за политической оппозиционной деятельностью, искало шпионов и выступало одной из опор монархии. А также немного поспорим о том, как и почему оно проиграло.

Ну, и конечно ответим на вопросы зрителей — их, кстати, можно оставлять заранее, в комментариях к этой записи. Но, конечно, можно и во время стрима оставлять их в чате!

И обязательно подписываемся на канал — ближайшая цель заключается в том, чтобы доползти до 300 подписчиков, до этого осталось совсем чуть-чуть.

Улица Ильи Эренбурга

Мы отправляемся в новое путешествие по реке времени. Резидент Кенотафа Егор Сенников, объявляет о старте нового цикла текстов, которыми он надеется построить невидимый памятник человеку, который всей своей жизнью доказал, что выход из безвыходных ситуаций существует.

Берг, Бер, Бур… Эрендорф, Эрендорг, Эрен…

Эренбург.

Илья Григорьевич Эренбург.

Это был человек, который в своей жизни все время умудрялся ускользать от реальности. Он жил в эпоху катастроф, когда все, чему его учил XIX век, его книги, его идеалы — обращалось в прах. Он был на Марне и входил в Курск, после его освобождения. Его арестовывали, высылали, отказывали в визах, угрожали смертью. Он сомневался, метался от одной крайности к другой, то молился о России, то восхвалял режим, который ранее проклинал. В него стреляли, но ему удавалось уворачиваться от пуль. Его мало кто любил, он вечный маргинал: он был и евреем, и опасным русским, и всклокоченным большевиком. На него доносили друзья и коллеги. Он ставил свою подпись там, где не стоило. С ужасом смотрел на механизм войны, но с восторгом на машинерию человеческой повседневной борьбы.

Мир, в котором он родился, разнесло в щепки, он остался лишь в его памяти: мир, в котором не было виз. Московский извозчик гундит: «На овес прибавить-бы». Хамовники заносит снегом. По белому полотну ступает граф Толстой — не оставляя следов. Умышленный мир, Аркадия, в которую не вернуться — и из которой Эренбург был родом. Он все вынимал, будто луковицу, воспоминания детства: подпольную работу в Замоскворечье, гимназию, миссию России, стихи…

В начале своих мемуаров он говорит, что не оказался под колесами времени не потому, что был сильнее или прозорливее других, а просто потому что повезло — как будто вытащил счастливый билет в лотерею.

Допустим. Но это все равно ничего не объясняет.

Эренбург всем был не мил — и тем мне дорог. Мир трясло, то ли в предсмертной агонии, то ли в родовых муках, а он скакал с одной тонущей льдины на другую, но не шел ко дну. Он и Вечный Жид, и домашний еврей Сталина, и «пикассирующая» интеллигенция, и собутыльник великих. Он плачет перед фресками в итальянском монастыре, и выступает с речью на всемирном конгрессе сторонников мира. Эренбург — беглый оппозиционный активист, который отправляется в эмиграцию с билетом в один конец. Эренбург — опора режима. Эренбург — на фронте и в тылу, он летит на реактивном самолете в Нью-Йорк и тащится на дрожках в полтавскую ссылку, голодает в Крыму и плывет в Тбилиси с контрабандистами. Эренбург смотрит в окно на Париж, по которому маршируют немцы; он гладит собаку на своей подмосковной даче.

Можно представить, что защитником в этой лотерее времени был огромный талант — но эпоха была такая, что иногда дарование становилось главным обвинением против человека. Так что и это ничего не объясняет.

Мне хочется построить кенотаф для Эренбурга, знак на том месте, где нет мертвого тела, но есть надобность в сохранении. Он всем дает пример как жить и творить в поле такого напряга, где любое устройство сгорает на раз. Обломок эпохи спокойствия, где больших войн в Европе не велось десятилетиями, он, позврослев, только и видел, что разные войны — и даже его самый известный сборник статей так и называется: Война.

А его первый роман, написанный меньше чем за месяц в Бельгии, когда Эренбург смутно представлял, что с ним произойдет дальше — вышлют или арестуют — повествует о Хулио Хуренито, об Учителе в страшную, но смешную эпоху, где яростные споры в кофейне об искусстве резко сменяются образом стекающих по стене вышибленных мозгов дезертира. Где политические эмигранты мечтают о карьере министра, а над примитивными способами уничтожения людей нависают страшными тенями образы ядерного гриба и Освенцима.

Пламенный и жестокий, пропагандист и тонкий стилист, авантюрист, приспособленец и борец; все это в нем жило, переливалось, соседствовало — и иногда взрывалось.

В отзвуках этих взрывов мы и попытаемся разобраться.

Дамы и господа, мы вступаем на улицу Ильи Эренбурга!

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

Слово и Дело

Егор Сенников в новом цикле делает первый шаг по улице Ильи Эренбурга. Первый этюд – о выходе за границы допустимого.

Вступив на путь оппозиционного активизма, нужно всегда иметь в виду, что эта дорога может довольно рано тебя привести к неприятным и морально сложным выборам. Этому не стоит удивляться, а нужно просто понимать, что у тебя впереди и обыски, и допросы, и аресты, ссылки, крытки, угрозы. Проблемы, одним словом. Путь авантюриста. Илья Эренбург на него вступил еще гимназистом.

Первая любовь настигла его в 16 лет.

Первая война — в 23 года.

А первая тюрьма — в 17 лет.

За месяц до ареста, в декабре 1907 года он написал передовую статью в подпольный журнал «Звено»; текст трескучий, громкий — и безликий. Такие манифесты талантливый человек может выдавать не приходя в сознание:

«Глубоко ненавистен нам тот строй, где рядом с роскошью и развратом царит непроглядная нище та, власть рубля и нагайки. Мы твердо убеждены в его неизбежном падении, в приходе светлого царства свободы, равенства, братства».

Эренбург состоял в подпольной большевистской организации учащихся; его друзья в ней — Бухарин, Сокольников-Бриллиант (оба, как известно, сделали после революции стремительную карьеру, а следом рухнули в небытие). Листовки, забастовки, агитация, рабочие. Спустя десятилетия Эренбург об этом будет вспоминать с теплотой, напуская тумана и романтики, но вообще нам несложно представить типаж такого активиста. Наглый малый, неврастеничный, мало чего знающий, но уверенный, что знает больше прочих, бесконечно убежденный в своей правоте.

Но разгуляево времен Первой русской революции уже выдыхается. Да и за организацией Охранное отделение следило с самого начала. В начале 1908 года ее громят, а Эренбург начинает свой путь по тюрьмам. Обвиняется он по 102-й статье — участие в сообществе, составившимся для насильственного посягательства на изменение в России образа правления. Можно было загреметь на каторгу на 8 лет, но Эренбурга отделался сравнительно легко: помотавшись по московским тюрьмам, он высылается в Полтаву (где тут же связывается с местными социал-демократами), а вскоре бежит из страны. Он едет в Париж, не имея малейшего представления о том, что будет дальше. Но он активист, а там — Партия; можно надеяться, что кривая куда-то выведет.

В этот момент жизнь его как-то раздваивается. Есть живой Эренбург, худой и невротичный человек, этакий пай-мальчик, мечтавший делать революцию. Он встречается с Лениным, с другими большевиками-эмигрантами, выступает с какими-то докладами, едет в Вену к Троцкому, помогает тому издавать «Правду»…

Но есть и другой Эренбург, если можно сказать — бумажный. Государство об Эренбурге не забыло, и пока реальный Илья то участвует в митингах в память о Парижской коммуне, то слушает выступления Луначарского, механизм государственного аппарата определяет его судьбу. Охранные отделения обмениваются письмами, прокурор из Москвы передает дело в окружной суд. Суд забирает залог, внесенный отцом, затем Эренбург из Парижа пишет в суд письмо, что не может прибыть в силу того, что болеет во Франции (суд не убежден в правоте — и правильно). В 1913 году родители подают прошение на имя императора с просьбой об амнистии сына — в ней им отказывают. Эренбург реальный и этот бюрократически-бумажный живут разными жизнями: в одной знакомства, поиски, искусство, а в другой — сухие строчки обвинительных заключений.

Ну и казалось бы, вся жизнь расписана: делай карьеру в этом мутном и гнилом мире оппозиционной эмиграции, пиши то, что от тебя ждут, следуй за вождем, избегай расколов, входи в ЦК, готовь проекты.

Но Эренбург очень быстро заскучал в этом унылом болоте — и совершает радикальный шаг, требующий отчаяния и наглости.

Он вытаскивает себя из этой колеи. Он находит новую истину. Теперь он верит в искусство.

Эренбург начинает писать стихи.

И до утра над Сеною недужной
Я думаю о счастье и о том,
Как жизнь прошла бесслезно и ненужно
В Париже непонятном и чужом.

#улица_эренбурга

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

Сегодня — встречаемся на стриме, чтобы поговорить об Охранном отделении, жандармах и борьбе со шпионами и политической оппозицией

Встречаемся сегодня в 20:00 по Мск. Гостем станет мой друг мой друг, научный сотрудник Музея истории Дальнего Востока имени В.К Арсеньева Василий Азаревич, создатель телеграм-канала Приморский Cry. С ним мы поговорим о том, чем было Охранное отделение в Российской империи, на примерах, фактах и исторических анекдотах обсудим, какими делами оно занималось, как следило за политической оппозиционной деятельностью, искало шпионов и выступало одной из опор монархии. А также немного поспорим о том, как и почему оно проиграло.

Ну, и конечно ответим на вопросы зрителей — их, кстати, можно оставлять заранее, в комментариях к этой записи. Но, конечно, можно и во время стрима оставлять их в чате!

И обязательно подписываемся на канал — ближайшая цель заключается в том, чтобы доползти до 300 подписчиков, до этого осталось совсем чуть-чуть.

Чуть меньше часа осталось до стрима — обратите внимание!

Поговорим о важном — об истории Охранного отделения, о том, чем оно было, как боролось со шпионом и с революцией, и почему оно проиграло. Обо всем поговорим с моим другом, научным сотрудником Музея истории Дальнего Востока имени В.К Арсеньева Василием Азаревичем, создателем телеграм-канала Приморский Cry.

Ну, и конечно ответим на вопросы зрителей — их, кстати, можно оставлять заранее, в комментариях к этой записи. Но, конечно, можно и во время стрима оставлять их в чате!

И подписываемся на канал!

Начали стрим!
Заходите и присоединяйтесь к беседе,