В переводе как профессии все настолько туманно и расплывчато, что перед теми, кто начинает его (ее) осваивать, возникают два соблазна. Первый: согласиться с теми, кто считает и не стесняется заявлять, что учиться тут, в общем-то, нечему – ну разве что иностранный язык имеет смысл подтянуть – и достаточно просто любить это дело. Примерно по слову апостола Павла: любовь, мол, не перестает, хотя и знание упразднится. И второй: уцепиться хоть за какие-нибудь правила. Если во мгле, которая тебя окружает, светят пускай даже редкие маяки, плыть становится гораздо веселее.
С теми, кто уже поддался первому соблазну, спорить не хочется: опыт показывает, что переубедить их все равно невозможно. Жертвы второго более восприимчивы – надо просто вовремя их разочаровать. Покажу на одном примере, что кораблекрушения порой случаются и тогда, когда переводчик берет курс на самый (казалось бы) надежный маяк.
Кого из нас не учили тому, что нельзя повторять в переводе однокоренные или попросту одинаковые слова? Кого редакторы не били по рукам за два или три одинаковых слова в одной фразе? Мы быстро привыкаем подбирать синонимы, чтобы избежать этих повторов, но забываем, что иногда на них все и держится. Книжка Терри Пратчетта Monstrous Regiment начинается так:
Polly cut off her hair in front of the mirror, feeling slightly guilty about not feeling very guilty about doing so.
Ясно, что все обаяние этой стартовой фразы заключено в повторах, как в песенке «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Но вот опубликованный перевод (В.Сергеевой):
Полли отрезала волосы, стоя перед зеркалом, и почувствовала себя слегка виноватой из-за того, что ничуть этого не устыдилась.
Синонимы найдены, еще один повтор, ненароком возникший при переводе, убран (правильнее было бы написать «Полли отрезала себе волосы», но дальше уже есть себя) – а весь кайф пропал. Попробуем его вернуть:
Полли отрезала себе волосы, и ей стало немножко стыдно за то, что не стало очень стыдно за то, что она это сделала.
Страшно так написать, да еще в самом начале книги? Еще бы! Последствия мерещатся жуткие: редактор озвереет, забракует весь перевод, издатели внесут тебя в черный список, репутация будет безнадежно загублена… Словом, кошмар. Да и вышло-то не ахти, особенно из-за калечки она это сделала. Подрихтуем:
Полли отрезала себе волосы перед зеркалом, и ей стало немножко стыдно за то, что не стало за это ужасно стыдно.
Годится? Решайте сами. Призрак взбесившегося редактора, конечно, никуда не денется, но тут уж надо выбирать, с кем вы меньше хотите встречаться: с ним или с духом расстроенного Пратчетта…
В переводе как профессии все настолько туманно и расплывчато, что перед теми, кто начинает его (ее) осваивать, возникают два соблазна. Первый: согласиться с теми, кто считает и не стесняется заявлять, что учиться тут, в общем-то, нечему – ну разве что иностранный язык имеет смысл подтянуть – и достаточно просто любить это дело. Примерно по слову апостола Павла: любовь, мол, не перестает, хотя и знание упразднится. И второй: уцепиться хоть за какие-нибудь правила. Если во мгле, которая тебя окружает, светят пускай даже редкие маяки, плыть становится гораздо веселее.
С теми, кто уже поддался первому соблазну, спорить не хочется: опыт показывает, что переубедить их все равно невозможно. Жертвы второго более восприимчивы – надо просто вовремя их разочаровать. Покажу на одном примере, что кораблекрушения порой случаются и тогда, когда переводчик берет курс на самый (казалось бы) надежный маяк.
Кого из нас не учили тому, что нельзя повторять в переводе однокоренные или попросту одинаковые слова? Кого редакторы не били по рукам за два или три одинаковых слова в одной фразе? Мы быстро привыкаем подбирать синонимы, чтобы избежать этих повторов, но забываем, что иногда на них все и держится. Книжка Терри Пратчетта Monstrous Regiment начинается так:
Polly cut off her hair in front of the mirror, feeling slightly guilty about not feeling very guilty about doing so.
Ясно, что все обаяние этой стартовой фразы заключено в повторах, как в песенке «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Но вот опубликованный перевод (В.Сергеевой):
Полли отрезала волосы, стоя перед зеркалом, и почувствовала себя слегка виноватой из-за того, что ничуть этого не устыдилась.
Синонимы найдены, еще один повтор, ненароком возникший при переводе, убран (правильнее было бы написать «Полли отрезала себе волосы», но дальше уже есть себя) – а весь кайф пропал. Попробуем его вернуть:
Полли отрезала себе волосы, и ей стало немножко стыдно за то, что не стало очень стыдно за то, что она это сделала.
Страшно так написать, да еще в самом начале книги? Еще бы! Последствия мерещатся жуткие: редактор озвереет, забракует весь перевод, издатели внесут тебя в черный список, репутация будет безнадежно загублена… Словом, кошмар. Да и вышло-то не ахти, особенно из-за калечки она это сделала. Подрихтуем:
Полли отрезала себе волосы перед зеркалом, и ей стало немножко стыдно за то, что не стало за это ужасно стыдно.
Годится? Решайте сами. Призрак взбесившегося редактора, конечно, никуда не денется, но тут уж надо выбирать, с кем вы меньше хотите встречаться: с ним или с духом расстроенного Пратчетта…
BY Игра слов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides.
from ua
