Новость о росте числа у нас в городке алкомаркетов может трактоваться по-разному.
Кто-то, наверное, будет склонен видеть в ней свидетельство алкоголизации населения.
Хотя очевидно, что такие выводы нужно делать не по динамике числа точек продажи спиртного, а по анализу объемов его потребления.
Мне же кажется, что появление новых маркетов – это, во многом, реализация пресловутой мечты о «магазинах шаговой доступности».
Несмотря на название, среднестатистический «алкомаркет» — это далеко не только спиртное, это еще и куча других товаров, потребность в которых может возникнуть практически у любого человека.
И если есть возможность не бежать за шоколадкой, бутылкой лимонада или пачкой сигарет в «большой» магазин, а купить все это прямо у дома – то что в этом плохого?
Что же касается популярного в некоторых кругах взгляда на такие места как на рассадники антиобщественного поведения – то мне не очень понятно, почему покупатели именно придомовых магазинов должны вести себя как-то иначе, чем те, кто предпочитает другие форматы продуктовой розницы.
Новость о росте числа у нас в городке алкомаркетов может трактоваться по-разному.
Кто-то, наверное, будет склонен видеть в ней свидетельство алкоголизации населения.
Хотя очевидно, что такие выводы нужно делать не по динамике числа точек продажи спиртного, а по анализу объемов его потребления.
Мне же кажется, что появление новых маркетов – это, во многом, реализация пресловутой мечты о «магазинах шаговой доступности».
Несмотря на название, среднестатистический «алкомаркет» — это далеко не только спиртное, это еще и куча других товаров, потребность в которых может возникнуть практически у любого человека.
И если есть возможность не бежать за шоколадкой, бутылкой лимонада или пачкой сигарет в «большой» магазин, а купить все это прямо у дома – то что в этом плохого?
Что же касается популярного в некоторых кругах взгляда на такие места как на рассадники антиобщественного поведения – то мне не очень понятно, почему покупатели именно придомовых магазинов должны вести себя как-то иначе, чем те, кто предпочитает другие форматы продуктовой розницы.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from ua
