​​Канал USSResearch пишет под фотографиями советских детей на фоне агитационных плакатов:

Алексей Юрчак в своей книге "Это было навсегда, пока не кончилось" описывает уникальную коммуникативную ситуацию, в которой находился советский человек. Идеология, пронизывающая все аспекты жизни, стала частью повседневного ландшафта, и многие люди перестали воспринимать символы идеологии как нечто чуждое. Это явление можно охарактеризовать как «доместикацию идеологии» — процесс, в котором идеологические символы интегрировались в обыденность и утратили свою первоначальную значимость.

Удивлен, ведь Юрчак как раз показывает, что идеология утрачивала в позднесоветское время всякий содержательный смысл, и именно становилась чужой, в отличие от более раннего времени, когда у довольно широкого круга советских людей она находила широкий и эмоциональный отклик. А вот о чем действительно можно говорить глядя на эти фото, и читая, как народ нынче празднует день пионерии и наряжается в красные галстуки, так это о доместикации опустевшего идеологического означающего (см. #афазия), образов, за которыми растаяло означаемое.

Головы Ленина, красные звёзды, галстуки и знамёна утратили связь с коммунистической идеологией, но сохранили связь со своим хронотопом, с жизнью людей, когда они были молоды, счастливы, любили, растили детей и надеялись на лучшее будущее.

Под проволокой мы целовались, и башни скрывались во мгле,
И солдаты стояли и в нас не стреляли при старом добром зле.

(Псой Короленко/Даниэль Кан)

Это всё прекрасно понимала власть в 1990-е, когда спустила на тормозах декоммунизацию российского ландшафта, и улицы Ленина как и его образы остались с нами (пока) навсегда ничего не означая, но напоминая о старом добром и спокойном времени. Наверное, это действительно спасло от дополнительной невротизации населения в тяжёлые времена, но также стало ещё одним эпизодом, когда общество могло научиться рефлексии прошлого ради строительства будущего, но не научилось, и это тоже (пока) оказалось навсегда.

​​Великая карта северной Евразии из "Чертежной книги Сибири" 1701 года Семёна Ремезова можно было бы назвать "От Кореи до Карелии", потому что эти регионы действительно лежат по противоположным её углам. Чего там только нет: и проживающие народы, и история, и география, и даже историческая география.

Но что интереснее всего и сразу бросается в глаза: в раннее Новое время привычные нам концепты государства, провинции, населения, народа - существовали пока ещё совсем в других иерархических отношениях и иногда с другими значениями. Хотя царь Петр к 1701 году уже претендует на титул императора, и затеял войну со Швецией, мы не видим на карте российского/московского государства, а видим лишь отдельно землю Великой Московии, Владимирскую, Корельскую, Мордовскую, и даже землю Золотой орды.

Почему так? На этот вопрос в своё время ответила Валери Кивельсон в работе "Картография царства": в XVI-XVII веках в Москве ещё существовало представление о нераздельности населения и земли. Присоединенный регион воспринимался как единая "страна", которая хотя и переходила под руку православного царя, однако сущностно от этого почти не менялась. Отсюда это лоскутное евразийское одеяло, которое мы видим у Ремезова: регионы расчерчены по "языцам", и даже современная центральная Россия не казалась тогда единой в любом отношении, а лишь сшитыми в Русское царство лоскутами прежних политий.

Что ж, ещё одна иллюстрация того, как важно изучая прошлое, направляться "на дело" без багажа современных предрассудков, и стараться пользоваться оптикой современников изучаемых событий и явлений. Спасибо, Семён Ульянович, что сохранили для нас эту оптику в такой красочной и насыщенной форме! 👓

#ялюблюкарты

Вернулся к перестроечным фильмам, и посмотрел Это было у моря 1989 года режиссёра Аян Шахмалиевой. Собственно, как я выбираю фильмы: вспоминаю какой-нибудь кринж, увиденный по ТВ в детстве, и пытаюсь найти название, обычно чём сильнее было впечатление, тем лучше оказывается фильм. Ну вот и сейчас детский кринжометр не подкачал, картина оказалась изумительной, несмотря на то, что другие фильмы режиссёрки не то чтобы очень известны.

Внешне это как будто фильм о подростках-девочках в интернате для детей с проблемами позвоночника, и их тяжёлой жизни в полупенитенцитарном учреждении на фоне развивающегося кризиса в стране. Однако, понятно, что перестроечные фильмы хороши тем, что они всё равно про общество в целом, и интернат оказывается по сути моделью всего СССР.

Соответственно, пенитенциарный режим лечебно-учебного интерната меня и шокировал когда-то в детстве: палаты на полтора десятка человек, "воспитатель" (гениальная Нина Русланова) которая пытается контролировать каждый шаг, жестоко наказывает, бьёт, но при этом искренне сочувствует ученицам; холодная, жестокая и равнодушная заведующая Светлана Крючкова; принудительный просмотр программы "Время"; постоянное нарушение приватности проростков из-за медицинского профиля интерната.

Главная героиня (её играет знаменитая поэтесса-вундеркинд Ника Трубина) бежит через окно, срывая по пути медицинские корсеты, чтобы навестить бабушку в доме престарелых, и там она видит свой интернат на максималках: палаты, полные страдания, но уже без надежды на выход.

Очевидно, режиссёрка (и сценарист, некто Клыков, который как будто больше для кино ничего не писал) пытались ответить на вопрос, почему в СССР так много всего было похоже на интернат. Воспитатель Зоя Григорьевна (Русланова) сочувствует детям, но жестока, потому что не может иначе, не знает другого языка заботы, она признаётся, что сама воспитана в этом интернате, и с ней обращались точно также. Девочки бунтуют против жестокости, требуя самоуправления (perestroika!), но в процессе понимают, что причина не в воспитателе, а в самом интернате, в чиновнице-директрисе, и бунтовать смысла нет, Ираида жёстко покарает и бунтовщиков и воспитателей.

Лучший момент, который я помнил во всех подробностях, это когда девочки крадут парик воспитательницы и вешают его на лысину памятника Ленина, стоящего перед входом в интернат. Простодушная Зоя Григорьевна сначала не может поверить в такое святотатство, а потом, снимая парик, произносит: "Прости их Ильич, ибо они не ведают, что творят!". Но так как интернат - это и есть СССР, то там есть и свой Ильич, почитаемый основатель - добрый дедушка профессор Иван Иванович Лось, который выступая на выпускном сообщает, что едет в Латинскую Америку для создания целого интерната-города: "В нем смогут лечиться миллион детей!". "Город Солнца Кампанеллы" - говорит кто-то из начитанных детей, и это выступление - самый нереалистичный момент фильма, однако он нужен, чтобы окончательно замкнуть метафору интерната-общества.

В остальном картина гиперреалистична, без этого в перестройку не снимали: реальный интернат, реальный дом престарелых, даже врачи как будто снимались настоящие. Как всегда в 80-е на территории есть заброшенный корпус, где стоят ржавые кровати, Ираида берёт взятки, чтобы дети попадали в интернат вне очереди, и красиво живёт, зависая в ресторанах за просмотром западного кино. Программа "Время" передаёт, что выводят советские войска из Афганистана, и "это вселяет надежду на скорое разрешение одного из сложнейших региональных конфликтов на планете", а папа одной из девочек ушел служить в Афган, чтобы дочку взяли в интернат по "военной" льготе.

​​Кажется, авторы не очень-то верят, что государство-интернат когда-нибудь кончится, хотя мы знаем, что жить ему осталось всего ничего. Бунты ничего не меняют, Ираида расправляется с неугодными, в конце отчисляя девочек "невзирая на медицинские показания", Лось собирается масштабировать свой опыт в третьем мире, и никаких признаков конца утопического проекта мы не видим. Зато видим знакомую надежду советской интеллигенции, что "красота спасёт мир": все герои фильма любят и читают стихи, Зоя Григорьевна говорит, что её любимый поэт - Лермонтов, и декламирует его на берегу зимнего моря, а название фильма - строка из стихотворения Игоря Северянина, которое учит одна из девочек. Ну что ж, действительно, есть мнение, что идеализм русской литературы золотого века точил советский проект изнутри, но, даже если так, важно помнить, что если лекарство и подействовало, то лишь через 50 лет после приёма.

#фильм

КАЭР 2024, секция «Когнитивный поворот в исследованиях этничности»

Друзья, а теперь и обещанный анонс.

Итак, 2-6 июля в Перми пройдет XVI Конгресс антропологов и этнологов России. Помимо того, что это, пожалуй, основная «точка сборки» антропологии в России, это еще и несказанно весело. Антропологические мифосимволические комплексы в социальных и гуманитарных науках – одни из мощнейших. В этом антропологи оставляют далеко позади социологов, чьи дисциплинарные мифы и легенды едва ли работают как оберег от всякого нехорошего. В результате «вайб» мероприятия – съехались антропологии из полей и тусуют. Ну или у меня возникло такое впечатление после, пожалуй, самого воодушевляющего «банкета-после-банкета» на дебаркадере в летнем Петербурге в 6 утра. Но это все эмоции. А анонс такой:

31 секция конгресса называется «Когнитивный поворот в исследованиях этничности». Руководим секцией мы с Екатериной Арутюновой из Института социологии. Название амбициозное и скорее смотрящее вперед, нежели описывающее реальное положение вещей. Исследования этничности пока только «лежат в сторону» когнитивного поворота, и обычные хорошие конструктивистские исследования этничности, фокусирующиеся на этнических категориях, их смыслах и их «работе в мире» – это уже вполне себе те исследования, которые мы ждем на этой секции. Однако это не исключает и интересных пересечений с настоящими когнитивистами и психологами, которые занимаются исследованиями этничности. Более того, хотелось бы «опрокинуть» когнитивный поворот в прошлое и заслушать историков, занимающихся тем, как смыслы и «работа в мире» этнических категорий меняется. В общем, «валентностей» у секции много, и общее пожелание – ваша работа интересна, рефлексивна, «полева». Но и теоретические выступления и дискуссии мы тоже приветствуем.

Я, кроме того, надеюсь, что эта секция станет базой для коммьюнити тех, кто занимается этничностью на теоретическом и методологическом «cutting edge», а дебаркадеры, чтобы это сообщество запустить в символическом смысле, есть и на Каме. В общем, подавайтесь, будет здорово! Если есть какие-то вопросы – пишите, отвечу.

Вот это сайт КАЭР, а это описание секции. Дедлайн – 15 февраля, но призываем присылать не "на ленточке", а раньше – чтобы конструкция секции проступила и можно было бы исходя из этого кого-то еще адресно пригласить. И -- чуть не забыл сказать -- есть договоренность с шанинским журналом "Пути России", последний номер 2025 года будет тематическим, собранным на основе докладов секции.

ПЕРЕПОСТ КАТЕГОРИЧЕСКИ ПРИВЕТСТВУЕТСЯ!

Вот будет лето
Поедем на дачу
Напишем сборник статей

🎎⛩🏯

​​Пётр Первый мог бы стать героем книги Дэвида Гребера Пиратское просвещение, но помешал шторм на Балтике:

В декабре 1723 года из Ревеля (ныне — Таллин) стартовала секретная экспедиция, которой было поручено основать русскую колонию на Мадагаскаре. Помочь русским должны были тамошние пираты. Авантюрную идею подал Петру I вице-адмирал Вильстер, бывший подданный короля Швеции Карла XII. Cтратегию похода разрабатывали в канцелярии командующего русским флотом генерал-адмирала Федора Апраксина. Достигнув Мадагаскара, Вильстер должен был поднять российский флаг и представить свои верительные грамоты «королю Мадагаскарскому», который на деле возглавлял пиратскую факторию, а также «оного короля склонить к езде в Россию». Затем экспедиция должна была отправиться в Индию к Великому Моголу с предложением коммерческого сотрудничества.

Первую попытку предприняли два фрегата — «Амстердам-Галей» и «Декронделивде», которые почти сразу попали в шторм, получили повреждения и не смогли покинуть Балтику. Вторая попытка начать экспедицию затянулась, а смерть Петра и вовсе отменила мадагаскарский поход.

(Из канала Мастера смыслов)

​​Продолжу рассказывать про секции грядущего Конгресса антропологов и этнологов России в Перми, который состоится 2-6 июля 2025 года в Перми. На этот раз секция по исследованиям родства под руководством Германа Дзибеля и Владимира Попова. Не мог про неё не написать, так как на всех конгрессах, в которых я участвовал очно, всегда делал доклад по родству, кроме прошлого конгресса в Петербурге, где такой секции не было. Итак:

Секция 62. Родство как подход к изучению культуры, этничности и языка

За последние 40 лет родство как традиционный объект изучения этнографии/этнологии/антропологии уступил место теориям репрезентации биологического родства, гендера, дружбы, адопции, реляционности (relatedness) и других социальных отношений в разных культурах. В этой секции предполагается обсуждение родства как междисциплинарной темы и использования «родственного кода» как активного языка описания и социального института, через который конструируются культура, этничность и язык. В секции предполагается участие как российских, так и зарубежных этнологов. В ней прозвучат как доклады теоретического плана, так и региональные case studies из Южной Америки, Индии, Ближнего Востока, Африки и стран бывшего Советского Союза.

Собственно, тема воистину вечная, всё меняется, а родство продолжает оставаться с человеком. Если какая-то усталость и наступает от классических перспектив, идущих от Моргана, то на родстве начинают фокусироваться новые теоретические подходы, например, очень впечатлился частью про исследования "линий родства" в "Краткой истории линий" Тима Ингольда, может под впечатлением вдохновлюсь и на доклад )

Фото: "Классическая" диаграмма родства из той самой "Линии. Краткая история"

Присоединяюсь к рекомендациям, отличная подборка каналов!

​🎄 Это на Новый год
(трогать можно, подписываться — тем более)

Вместо итогов года сделаю хорошее дело — расскажу о каналах коллег, которые давно с удовольствием читаю. Никто меня не просил (лично я ни с кем из авторов и не знакома — хотя познакомиться буду рада!), а я никогда такое не делала. Только сама один раз попала в чудную подборку AnthropoLOGS (за что спасибо!)

Для первого такого поста отобрала каналы, у которых подписчиков до 1000 или немногим больше. Пусть о небольших крутых проектах узнает побольше людей. Будет здорово, если найдёте себе что-то по душе и подпишетесь! А если репостнете — будет ещё круче!

⛄️ Антропология повседневности — канал Анны Гусейновой с антропологическими заметками. Вот что, по словам автора, входит в круг её интересов: «самоорганизованные сообщества, “анархические” очаги в социальных структурах, практики взаимопомощи и взаимообмена». Те, кто со мной знаком, знают, что недавно в моём сознании случился левый поворот с анархическим сдвигом. Так что читаю с упоением.

⛄️ Включённое смотрение — без сложных текстов, но с искренними эмоциями и непосредственными размышлениями об этнографических (и не только) изысканиях. И мемами. Вот мой любимый (я тоже от «Славянских древностей» дурею).

⛄️ Заметки в полях — о полевых исследованиях, пишут сотрудники лаборатории муниципального управления НИУ ВШЭ. Люблю за то, что тут много про промысловую культуру. Мне как северному экспедиционнику это близко и занятно.

⛄️ И к селу, и к городу — канал, в котором автор балансирует между сельской и городской антропологией. Подписалась давно, потому что из деревенского фольклориста сама хочу однажды окуклиться в городского антрополога. В канале много про новгородское Ильменское Поозерье — откликается.

⛄️ Латиноамериканская антропология — канал переводчицы Анны с кафедры антропологии в Университете Буэнос-Айреса. Мир Латинской Америки мне незнаком от слова совсем. Всё, что узнаю́, — узнаю отсюда.

⛄️ Мемори и другие стадиз — канал побольше многих в этой подборке. Позиционирует себя как междисциплинарный: на стыке философии, антропологии, истории и много чего ещё. Без междисциплинарности гуманитарию никуда — так что интересно и полезно будет читателям самых разных сфер, интересующихся исследованиями памяти.

⛄️ Струя добра — словами автора: «Струя этнографических текстов. В первую очередь, этнографические зарисовки из жизни Северной Азии, Урала». Тоже регионы, мне мало знакомые. Но с самого начала зацепило то, как много здесь нежной любви к природе.

⛄️ Addiction to tradition — канал Яны Соловьёвой, где много про этнографическое и фольклористское «поле». И про традиционный костюм, о котором почти всё я узнаю исключительно от «коллег по цеху».

⛄️ Vladimir Kartavtsev — преподаватель факультета социальных наук в Шанинке. Рассказывает интересное из своей академической жизни. И преподавательской жизни. Ещё там пиво интересно варят! Прям на канале, серьёзно.

⛄️ Intropology — прекрасный канал о культуре (и культурах) Ближнего Востока. Автор, помимо прочего, делает субтитры к арабскому кино. Один из немногих востоковедческих каналов в моей телеграм-библиотеке.

Такая вот дебютная подборка получилась. Всех с Рождеством!

(картинка для настроения)

​​Недавно вспоминал Кропоткина, но может быть не все поверили, что его наследие превосходит иконический образ "революционера" из советского пантеона героев. Ну да, в отличие от довольно редких улиц Антонио Грамши, Пётр Кропоткин входил в топонимический список союзного уровня, и топонимы, с ним связанные, распространены так широко, что вне советского дискурса помыслить отца анархизма довольно сложно. Однако, в любых обзорах работ о взаимопомощи, реципрокности или самоорганизации историография почти всегда начинается с Кропоткина, он довольно прочно вошёл в научный канон. Ну а вот совсем недавно обнаружил даже статью Алана Барнарда Кропоткин и бушмены, про рассмотрение сообществ охотников и собирателей с точки зрения идеологии анархизма ✊

Когда вспоминают русскоязычных мыслителей, работы которых оказались влияние на мировую антропологию, то звучат имена Выготского, Лурии, Чаянова, Бахтина, а вот о Кропоткине вспоминают не всегда. И вот зря, так что когда окажетесь возле чего-то названного в честь Петра Алексеевича, вспомните, что это не какой-нибудь там организатор расстрелов или взрывов, это великий всемирно известный интеллектуал!

Фото: милый памятник Кропоткину в г. Дмитров

Барнард Кропоткин и Бушмены ЭО 5 1992

Кстати, о диаграммах родства: система терминов родства в Древнем Риме

Тот момент, когда ты имел(а) неосторожность спросить у бабушки, кто такая тетя Тома из Бердичева.

А точнее, тетя Танаис из Бриндизиума

Дэвид Гребер умер, но продолжает публиковать книжки и мы читаем следующую - Заря всего. Новая история человечества.

Вот,например, рассуждая о перемещениях людей и предметов в древности, и критикуя нашу фатальную склонность все формы взаимодействия сводить к торговле, Гребер переходит от очевидного упоминания кула-ринг, ритуального обмена у тробрианцев, к такому (см.скрин): хорошая подборка неочевидных причин для путешествия или обмена. Поиск предметов из снов, бродячие целители, азартные игры.

​​Традиционно период нокдауна-разгрома советской этнографии начинают с этнографического совещания 1929 года, на котором учеником академика Марра Валерианом Аптекарем впервые была высказана мысль, что этнографии не должно быть как отдельной науки. Однако, всё больше склоняюсь к тому, чтобы считать это совещание последним залпом эпохи плюрализма 1920-х. Да, Аптекарь уже разлил масло сформулировал свои тезисы, но не думаю, что он сам верил, будто они когда-нибудь осуществятся, для этого недостаточно было сил марристов, марксистов или кого-то ещё. Настоящий разгром начнётся чуть позже, бувально в через месяцы после апрельского совещания, начнутся "чистки" Академии Наук и аресты этнографов, но никто это предвидеть не может, на совещании участники ещё надеются, что марксизацию этнографии осуществят сами этнографы, и открыто высказывают свои мысли и концепции. Посмотрите на Владимира Богораза на этом фото. Он окажется одним из главных мишеней критики "марксизаторов", заклеймен как "буржуазный этнограф", и большинство из его институциональных начинаний будут ликвидированы. Но среди участников совещания - он патриарх, в центре композиции, единственный прямо смотрит в объектив, остальные уважительно развернуты в его сторону, в том числе молодые отпрыски московской исторической школы Сергей Толстов и Сергей Токарев. Как минимум трое из присутствующих будут расстреляны (Данилин, Крыжановский, Кошкин), многие будут арестованы, подвергнуты гонениям в ходе репрессивных кампаний. Но пока это плюралистическая эпоха двадцатых, где есть место и полевикам, и марксистам, и "историкам", и диффузионистам, во главе со старыми бигменами, сделавшими себе имя ещё до революции.

Фото из книги От классиков к марксизму: совещание этнографов Москвы и Ленинграда. СПб, 2014.