Менятут люди спрашивают о матери Беслана, осудившей войну на Украине. Интересуются, не фейк ли. Отвечаю: это реальный человек — Эмма Бетрозова. Я с ней, к сожалению, не знаком лично, но её супруг был убит у меня на глазах. Если можно говорить о героической смерти в подобной ситуации, то это она и была. Человек не дрогнул, он как гора возвышался над детьми и успокаивал их. И действительно, на несколько мгновений Бетрозову удалось прекратить панику. Наблюдавший за происходящим террорист приказал ему опуститься на колени. Думаю, в тот момент Руслан всё понял. Он обвел еще раз глазами детей и через секунду был застрелен в затылок. Ни тени страха. Ни капли потерянного достоинства. Æцæг Ирон Лæг.
Как я узнал позже, среди детей возле Руслана были и его сыновья. Но и им не суждено было выйти из той школы — они погибли во время штурма. Рухсаг уæнт.
По обычаю, Бетрозовым сделали зарæг. Слова простые, иногда даже слишком. Таковы особенности жанра. Тем не менее, уверяю, это один главных осетинских текстов последних двух десятилетий.
Эмме в смелости тоже не откажешь — можно не соглашаться с её позицией, но во время всеобщего патриотического психоза нужно мужество, чтобы пойти на такой шаг.
Менятут люди спрашивают о матери Беслана, осудившей войну на Украине. Интересуются, не фейк ли. Отвечаю: это реальный человек — Эмма Бетрозова. Я с ней, к сожалению, не знаком лично, но её супруг был убит у меня на глазах. Если можно говорить о героической смерти в подобной ситуации, то это она и была. Человек не дрогнул, он как гора возвышался над детьми и успокаивал их. И действительно, на несколько мгновений Бетрозову удалось прекратить панику. Наблюдавший за происходящим террорист приказал ему опуститься на колени. Думаю, в тот момент Руслан всё понял. Он обвел еще раз глазами детей и через секунду был застрелен в затылок. Ни тени страха. Ни капли потерянного достоинства. Æцæг Ирон Лæг.
Как я узнал позже, среди детей возле Руслана были и его сыновья. Но и им не суждено было выйти из той школы — они погибли во время штурма. Рухсаг уæнт.
По обычаю, Бетрозовым сделали зарæг. Слова простые, иногда даже слишком. Таковы особенности жанра. Тем не менее, уверяю, это один главных осетинских текстов последних двух десятилетий.
Эмме в смелости тоже не откажешь — можно не соглашаться с её позицией, но во время всеобщего патриотического психоза нужно мужество, чтобы пойти на такой шаг.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from us
