Коллеги, друзья, в последние дни я заспамил все чаты, и очень рад, что Вы откликнулись! Это мотивирует писать)

Конечно, уже изучил всех присоединившихся) Вижу тех, кого читал, но еще не встречал; своих преподавателей и своих студентов; знакомые лица из вышкинских коридоров, которые теперь обрели имена!

В ближайшие дни буду писать про исследования на Камчатке и свои автостоп-экспедиции с дальнобойщиками, дальше - больше…

Пост про дальнобойщика собрал много реакций, поэтому я решил коротко рассказать о поиске водителей-информантов на дороге

Два года я вёл проект по исследованию дальнобойщиков при поддержке фонда «Хамовники», совокупно провёл 3 месяца «в поле», большую часть времени - попутчиком в рейсах с дальнобойщиками. Маршруты на карте.

Водителя из упомянутого поста нашёл заранее через знакомых, а дальше почти всегда договаривался прямо на трассе.

Автостоп мёртв

На федеральных трассах движение такое, что никто не готов останавливаться на поднятую руку даже при желании помочь - неудобно. Информантов-попутчиков приходилось искать на стоянках большегрузов, где дальнобойщики обедают, ночуют, заправляются, ремонтируются и т.д.
Ниже описание поиска из моего полевого дневника:

«К обеду я приехал на большую стоянку дальнобойщиков с западной стороны Челябинского тракта. Было -17, но совсем не ощущалось.

Перед кафе 4 фуры, ещё десятки машин на ночной стоянке с заднего двора, большая часть без водителей. Искал попутку в сторону Челябинска или Уфы. Три водителя сказали, что едут в другую сторону. Возможно, врут. Мужик у кафе менял на Камазе колодки. Еще один не ехал, потому что ждал какую-то машину из Перми.

Появился желтый тентованный камаз-одиночка, из него вышел молодой субтильный паренек в кепке и с усами – по виду моложавый почтальон Печкин. Не слишком уверено сказаь, что не может взять, так как в машине много мусора. Я увидел возможность и стал его додавливать: вещи можно и убрать, а мне на морозе придётся стоять ещё до вечера, если не возьмёт. Он всё равно отказал и ушёл в кафе. Потом ещё несколько раз проходил мимо меня, я продолжал напрашиваться. Он уже просто игнорировал, и я чуть не выругался - расстраивала перспектива простоять на стоянке ещё час-два.

Он сел в машину, покопался там немного, тронулся и сразу остановился у входа в кафе - передумал. Я без промедления влез в машину, поблагодарил его, и мы тронулись...»

Как я уже писал, в движении я провёл большую часть исследования дальнобойщиков, но не все время. Важно было посмотреть, как живут семьи дальнобойщиков и насколько они включены в местные сообщества.

Поиск «дальнобойщицких посёлков» вылился в две экспедиции по Дагестану. Такой высокой концентрации фур нигде не встречал. Во многих даргинских и кумыцких сёлах дальний бой - основное отхожее занятие. На 10 тыс. населения (меньше 2000 трудоспособных мужчин) приходится несколько сотен грузовых машин, притом что каждую могут использовать несколько родственников.

Выбор профессии мотивируется, как и у прочих отходников (вахтовиков и т.п.), отсутствием работы и нежеланием переезжать. И в то же время есть ресурс: транзит иранских и азербайджанских овощей, фруктов через Республику.

Игра на человеческое мясо среди китайцев Уссурийского края

Недавно в лаборатории обсуждали этнографическую книгу В.К. Арсеньева «Китайцы в Уссурийском крае». В.К. особо описывал азартные игры, в которых китайцы проигрывали не только имущество, но и свободу. У попавших в рабство оставался последний шанс отыграться:

«Когда китаец проиграл свою свободу, он снимает с себя рубашку, схватывает левой рукой брюшину и правой одним ударом ножа отрезает от живота кусок мяса, которое и бросает на стол - это и есть ставка. Его противник не имеет права отказаться от игры, иначе его изобьют до смерти. Обычай этот освящен веками.
…
Теперь идет игра на жизнь. Если кредитор проиграет, то обязан вернуть своему партнеру свободу; если первый не согласен дать последнему свободу, то его валят на спину и от брюшины отрезают мяса столько, сколько рабу его удастся захватить двумя руками. Нередко такая игра оканчивается смертью одного из раненых.»

Обеденный пост

Яйца чайки в холодильнике жительницы села на Севере Камчатки. Домашней птицы в этом селе нет - корм слишком дорого возить, десяток куриных яиц в магазине дороже 200 рублей, зато в сезон можно собрать яйца чаек.

Мыс с гнездами чаек на берегу Берингова моря в получасе ходьбы от села Вывенка

Здесь сельские жители и собирают яйца - конечно, не такой распространенный промысел, как рыболовство, но для старожилов он привычен. Чайка, как и голубь, стала мусорной птицей уже в наше время, коренные народы всегда употребляли их в пищу. Выше делал пост про то, как гренландские эскимоски выделывали птичьи шкурки, с особым удовольствием обсасывая с них жир.

Весна, скоро запахнет оттаявшей запревшей травой

Артемий Позаненко вдыхает весну в первый теплый день на реке Б. Воровской, Западная Камчатка, апрель 2022

Немного экспедиционной романтики…

Здесь красная икра - мусор по цене минералки

Вышла наша с Артемием Позаненко статья про интересный кейс разделения труда в производстве икры. В отличие от всех прочих мест, где мы работали, в описанном селе N многие коренные жители не умеют или не хотят солить икру под продажу, поэтому за смешные цены (2000р за ведро) в сыром виде сдают икорщикам. Последние сами не ловят рыбу, а занимаются только переработкой, вывозом в город (вездеходами, вертолетами) и сбытом соленой икры по цене около 3500р/кг.

Все дело в том, что в традиционном хозяйстве красная икра - отход производства, общины заготавливают горбушу тоннами под себя и своих собак, а икру выбрасывают с прочими потрохами. В селе N из-за высокой доли коренного населения, труднодоступности, отсутствия промышленных компаний и контролирующих органов традиционный уклад сохранился в большей степени. И всё это похоже на дореволюционные отношения в поселениях коренных: последние занимаются добычей пушнины/кож/дикоросов/дериватов, излишки сдают за бесценок пришлым промышленникам, которые перерабатывают или в том же виде вывозят скупленное на большую землю.

В недавнем прошлом за рыбный год жители N выловили столько рыбы, что производственные мощности икорщиков истощились до конца сезона. Сырец уже невозможно было сдать, наглядным подтверждением конца приемки стало валяющееся посреди села ведро икры - его выкинул от безысходности какой-то рыбак… Скорее всего после очередного отказа от скупщиков.

П.С. В этом же селе из-за сложной логистики минералка в магазине стоит 280р за 1,5 л - соразмерно сырой икре

Подробнее читайте в нашем тексте, который представляет скорее насыщенное описание полевого материала, чем типичную научную статью - такой формат продвигает журнал Пути России, за что большая благодарность.

Обеденные наблюдения Миклухо-Маклая в Новой Гвинее:

«Детей здесь рано приучают помогать в хозяйстве. Смешно видеть, как ребенок 1-2 лет тащит к костру большое полено, а затем бежит к матери пососать грудь.»

Забавное соотношение взрослости и детскости.