[выдержка из интервью с Кэтрин Морган (2013)]
...В своих рисунках Морган строит разобранные — или нерационально собранные — архитектурные объекты, карты и контейнеры, многие из которых, кажется, действуют как точки входа в системы с незнакомыми параметрами. Иллюстрации определяют и полагаются на свой собственный язык, прекрасно дополняя язык «Эпохи провода и струны», — самодостаточные дискурсы с перекрывающимися словарями.
Ваши работы для «Эпохи провода и струны» — диаграммы, причудливые карты или системы, имеющие своего рода хронологическую или иную организационную логику. Можете ли вы объяснить, как содержание и структура книги повлияли на ваши решения?
Мне казалось, что, пытаясь проиллюстрировать эту книгу напрямую, очень точно передавая образы, предложенные текстом, я его закрою. Что мне нравится в «Эпохе провода и струны», так это пространство, которое она открывает в моем воображении, и я не хотела, чтобы мои образы отнимали это пространство у новых читателей. В конце концов, образы, которые я создала, были направлены на то, чтобы соответствовать тону и конструкции текста и вести себя похожим образом. Текст подрывает наши ожидания знакомых шаблонов языка, и поэтому я создала образы, которые кажутся знакомыми, но на самом деле всегда делают что-то, что противоречит их внешнему виду, так нечто, выглядящее, как карта, на самом деле состоит из спящих фигур, а принципиальная схема основана на планах этажей здания. Образы также напрямую ссылаются на иллюстрации из руководств и энциклопедий, так как я чувствовала, что невозмутимый тон такого рода иллюстраций идеально подходит тону романа.
Набор иллюстраций, которые у меня получились, — это представление мира, который «Эпоха провода и струны» проецирует в моем сознании, и некоторые из них были созданы без точного планирования того, где они будут в тексте. При их размещении я искала общие координаты между изображением и фрагментом текста, чтобы образ и язык говорили, но не объясняли друг друга.
Какие размышления или исследования помогли вам при подготовке? Сколько раз вы читали книгу? И как бы параллельно с этим вопросом: иллюстрация больше ощущается как представление или интерпретация — или есть другой термин, который вы бы использовали для описания работы?
Я познакомилась с «Эпохой провода и струны», когда училась в RCA, и тогда же начала с ней работать, так что даже до того, как заключила договор с Granta, я исследовала и делала иллюстрации для книги в течение четырех или пяти лет с перерывами. За эти годы я прочитала книгу пять или шесть раз от корки до корки, и для проекта перечитала ее еще несколько раз, но поскольку я уже была хорошо знакома с текстом, мое перечитывание было несколько фрагментарным и беспорядочным.
Пока работала, я прикрепляла каждую страницу книги к стенам своей квартиры вместе с фотографиями, которые делала, чтобы иметь представление о книге в целом, и я обнаруживала, что читаю главы и вижу, как они должны выглядеть, пока делаю домашние дела. Я не уверена, можно ли разделить представление и интерпретацию, когда дело касается иллюстрации, и, честно говоря, мне трудно сказать, что из этого моя работа делает больше. В идеале я хотела бы думать, что мои рисунки для «Эпохи провода и струны» являются честным ответом на текст, своего рода визуальной параллелью творчеству Бена Маркуса.
Насколько тесно вы взаимодействовали с редакторами и Беном Маркусом при разработке и реализации материалов для Granta?
Мы показали Бену Маркусу некоторые из моих ранних набросков для книги, и он реагировал очень щедро и открыто, позволив мне работать над ней по-своему. Все обсуждения, которые я вела с Granta, были весьма продуктивными, все там относились к моим идеям очень и очень благосклонно. Они предоставили мне полную свободу, что было фантастической возможностью для реализации моего замысла.
[в российском издании "Эпохи провода и струны" воспроизведены все иллюстрации Кэтрин Морган]
...В своих рисунках Морган строит разобранные — или нерационально собранные — архитектурные объекты, карты и контейнеры, многие из которых, кажется, действуют как точки входа в системы с незнакомыми параметрами. Иллюстрации определяют и полагаются на свой собственный язык, прекрасно дополняя язык «Эпохи провода и струны», — самодостаточные дискурсы с перекрывающимися словарями.
Ваши работы для «Эпохи провода и струны» — диаграммы, причудливые карты или системы, имеющие своего рода хронологическую или иную организационную логику. Можете ли вы объяснить, как содержание и структура книги повлияли на ваши решения?
Мне казалось, что, пытаясь проиллюстрировать эту книгу напрямую, очень точно передавая образы, предложенные текстом, я его закрою. Что мне нравится в «Эпохе провода и струны», так это пространство, которое она открывает в моем воображении, и я не хотела, чтобы мои образы отнимали это пространство у новых читателей. В конце концов, образы, которые я создала, были направлены на то, чтобы соответствовать тону и конструкции текста и вести себя похожим образом. Текст подрывает наши ожидания знакомых шаблонов языка, и поэтому я создала образы, которые кажутся знакомыми, но на самом деле всегда делают что-то, что противоречит их внешнему виду, так нечто, выглядящее, как карта, на самом деле состоит из спящих фигур, а принципиальная схема основана на планах этажей здания. Образы также напрямую ссылаются на иллюстрации из руководств и энциклопедий, так как я чувствовала, что невозмутимый тон такого рода иллюстраций идеально подходит тону романа.
Набор иллюстраций, которые у меня получились, — это представление мира, который «Эпоха провода и струны» проецирует в моем сознании, и некоторые из них были созданы без точного планирования того, где они будут в тексте. При их размещении я искала общие координаты между изображением и фрагментом текста, чтобы образ и язык говорили, но не объясняли друг друга.
Какие размышления или исследования помогли вам при подготовке? Сколько раз вы читали книгу? И как бы параллельно с этим вопросом: иллюстрация больше ощущается как представление или интерпретация — или есть другой термин, который вы бы использовали для описания работы?
Я познакомилась с «Эпохой провода и струны», когда училась в RCA, и тогда же начала с ней работать, так что даже до того, как заключила договор с Granta, я исследовала и делала иллюстрации для книги в течение четырех или пяти лет с перерывами. За эти годы я прочитала книгу пять или шесть раз от корки до корки, и для проекта перечитала ее еще несколько раз, но поскольку я уже была хорошо знакома с текстом, мое перечитывание было несколько фрагментарным и беспорядочным.
Пока работала, я прикрепляла каждую страницу книги к стенам своей квартиры вместе с фотографиями, которые делала, чтобы иметь представление о книге в целом, и я обнаруживала, что читаю главы и вижу, как они должны выглядеть, пока делаю домашние дела. Я не уверена, можно ли разделить представление и интерпретацию, когда дело касается иллюстрации, и, честно говоря, мне трудно сказать, что из этого моя работа делает больше. В идеале я хотела бы думать, что мои рисунки для «Эпохи провода и струны» являются честным ответом на текст, своего рода визуальной параллелью творчеству Бена Маркуса.
Насколько тесно вы взаимодействовали с редакторами и Беном Маркусом при разработке и реализации материалов для Granta?
Мы показали Бену Маркусу некоторые из моих ранних набросков для книги, и он реагировал очень щедро и открыто, позволив мне работать над ней по-своему. Все обсуждения, которые я вела с Granta, были весьма продуктивными, все там относились к моим идеям очень и очень благосклонно. Они предоставили мне полную свободу, что было фантастической возможностью для реализации моего замысла.
[в российском издании "Эпохи провода и струны" воспроизведены все иллюстрации Кэтрин Морган]
group-telegram.com/kongressw/570
Create:
Last Update:
Last Update:
[выдержка из интервью с Кэтрин Морган (2013)]
...В своих рисунках Морган строит разобранные — или нерационально собранные — архитектурные объекты, карты и контейнеры, многие из которых, кажется, действуют как точки входа в системы с незнакомыми параметрами. Иллюстрации определяют и полагаются на свой собственный язык, прекрасно дополняя язык «Эпохи провода и струны», — самодостаточные дискурсы с перекрывающимися словарями.
Ваши работы для «Эпохи провода и струны» — диаграммы, причудливые карты или системы, имеющие своего рода хронологическую или иную организационную логику. Можете ли вы объяснить, как содержание и структура книги повлияли на ваши решения?
Мне казалось, что, пытаясь проиллюстрировать эту книгу напрямую, очень точно передавая образы, предложенные текстом, я его закрою. Что мне нравится в «Эпохе провода и струны», так это пространство, которое она открывает в моем воображении, и я не хотела, чтобы мои образы отнимали это пространство у новых читателей. В конце концов, образы, которые я создала, были направлены на то, чтобы соответствовать тону и конструкции текста и вести себя похожим образом. Текст подрывает наши ожидания знакомых шаблонов языка, и поэтому я создала образы, которые кажутся знакомыми, но на самом деле всегда делают что-то, что противоречит их внешнему виду, так нечто, выглядящее, как карта, на самом деле состоит из спящих фигур, а принципиальная схема основана на планах этажей здания. Образы также напрямую ссылаются на иллюстрации из руководств и энциклопедий, так как я чувствовала, что невозмутимый тон такого рода иллюстраций идеально подходит тону романа.
Набор иллюстраций, которые у меня получились, — это представление мира, который «Эпоха провода и струны» проецирует в моем сознании, и некоторые из них были созданы без точного планирования того, где они будут в тексте. При их размещении я искала общие координаты между изображением и фрагментом текста, чтобы образ и язык говорили, но не объясняли друг друга.
Какие размышления или исследования помогли вам при подготовке? Сколько раз вы читали книгу? И как бы параллельно с этим вопросом: иллюстрация больше ощущается как представление или интерпретация — или есть другой термин, который вы бы использовали для описания работы?
Я познакомилась с «Эпохой провода и струны», когда училась в RCA, и тогда же начала с ней работать, так что даже до того, как заключила договор с Granta, я исследовала и делала иллюстрации для книги в течение четырех или пяти лет с перерывами. За эти годы я прочитала книгу пять или шесть раз от корки до корки, и для проекта перечитала ее еще несколько раз, но поскольку я уже была хорошо знакома с текстом, мое перечитывание было несколько фрагментарным и беспорядочным.
Пока работала, я прикрепляла каждую страницу книги к стенам своей квартиры вместе с фотографиями, которые делала, чтобы иметь представление о книге в целом, и я обнаруживала, что читаю главы и вижу, как они должны выглядеть, пока делаю домашние дела. Я не уверена, можно ли разделить представление и интерпретацию, когда дело касается иллюстрации, и, честно говоря, мне трудно сказать, что из этого моя работа делает больше. В идеале я хотела бы думать, что мои рисунки для «Эпохи провода и струны» являются честным ответом на текст, своего рода визуальной параллелью творчеству Бена Маркуса.
Насколько тесно вы взаимодействовали с редакторами и Беном Маркусом при разработке и реализации материалов для Granta?
Мы показали Бену Маркусу некоторые из моих ранних набросков для книги, и он реагировал очень щедро и открыто, позволив мне работать над ней по-своему. Все обсуждения, которые я вела с Granta, были весьма продуктивными, все там относились к моим идеям очень и очень благосклонно. Они предоставили мне полную свободу, что было фантастической возможностью для реализации моего замысла.
[в российском издании "Эпохи провода и струны" воспроизведены все иллюстрации Кэтрин Морган]
...В своих рисунках Морган строит разобранные — или нерационально собранные — архитектурные объекты, карты и контейнеры, многие из которых, кажется, действуют как точки входа в системы с незнакомыми параметрами. Иллюстрации определяют и полагаются на свой собственный язык, прекрасно дополняя язык «Эпохи провода и струны», — самодостаточные дискурсы с перекрывающимися словарями.
Ваши работы для «Эпохи провода и струны» — диаграммы, причудливые карты или системы, имеющие своего рода хронологическую или иную организационную логику. Можете ли вы объяснить, как содержание и структура книги повлияли на ваши решения?
Мне казалось, что, пытаясь проиллюстрировать эту книгу напрямую, очень точно передавая образы, предложенные текстом, я его закрою. Что мне нравится в «Эпохе провода и струны», так это пространство, которое она открывает в моем воображении, и я не хотела, чтобы мои образы отнимали это пространство у новых читателей. В конце концов, образы, которые я создала, были направлены на то, чтобы соответствовать тону и конструкции текста и вести себя похожим образом. Текст подрывает наши ожидания знакомых шаблонов языка, и поэтому я создала образы, которые кажутся знакомыми, но на самом деле всегда делают что-то, что противоречит их внешнему виду, так нечто, выглядящее, как карта, на самом деле состоит из спящих фигур, а принципиальная схема основана на планах этажей здания. Образы также напрямую ссылаются на иллюстрации из руководств и энциклопедий, так как я чувствовала, что невозмутимый тон такого рода иллюстраций идеально подходит тону романа.
Набор иллюстраций, которые у меня получились, — это представление мира, который «Эпоха провода и струны» проецирует в моем сознании, и некоторые из них были созданы без точного планирования того, где они будут в тексте. При их размещении я искала общие координаты между изображением и фрагментом текста, чтобы образ и язык говорили, но не объясняли друг друга.
Какие размышления или исследования помогли вам при подготовке? Сколько раз вы читали книгу? И как бы параллельно с этим вопросом: иллюстрация больше ощущается как представление или интерпретация — или есть другой термин, который вы бы использовали для описания работы?
Я познакомилась с «Эпохой провода и струны», когда училась в RCA, и тогда же начала с ней работать, так что даже до того, как заключила договор с Granta, я исследовала и делала иллюстрации для книги в течение четырех или пяти лет с перерывами. За эти годы я прочитала книгу пять или шесть раз от корки до корки, и для проекта перечитала ее еще несколько раз, но поскольку я уже была хорошо знакома с текстом, мое перечитывание было несколько фрагментарным и беспорядочным.
Пока работала, я прикрепляла каждую страницу книги к стенам своей квартиры вместе с фотографиями, которые делала, чтобы иметь представление о книге в целом, и я обнаруживала, что читаю главы и вижу, как они должны выглядеть, пока делаю домашние дела. Я не уверена, можно ли разделить представление и интерпретацию, когда дело касается иллюстрации, и, честно говоря, мне трудно сказать, что из этого моя работа делает больше. В идеале я хотела бы думать, что мои рисунки для «Эпохи провода и струны» являются честным ответом на текст, своего рода визуальной параллелью творчеству Бена Маркуса.
Насколько тесно вы взаимодействовали с редакторами и Беном Маркусом при разработке и реализации материалов для Granta?
Мы показали Бену Маркусу некоторые из моих ранних набросков для книги, и он реагировал очень щедро и открыто, позволив мне работать над ней по-своему. Все обсуждения, которые я вела с Granta, были весьма продуктивными, все там относились к моим идеям очень и очень благосклонно. Они предоставили мне полную свободу, что было фантастической возможностью для реализации моего замысла.
[в российском издании "Эпохи провода и струны" воспроизведены все иллюстрации Кэтрин Морган]
BY Kongress W Press
Share with your friend now:
group-telegram.com/kongressw/570