Субъективный оргздрав

Стандартизация – наше всё, (Часть 1, Часть 2, Часть 3)

Раз уж мы перешли к «самым важным вещам», то в числе самых важных терминов организации здравоохранения стоит назвать стандартизацию. И нет, речь идёт не об армейском единообразии практик управления, но о том, в какой среде мы рассматриваем некий параметр. Об этом уже вскользь упоминалось в праздничном посте, но давайте рассмотрим ситуацию поподробнее.

Давайте себе представим себе небольшой промышленный городок на Урале, построенный в 1950е, где, скажем, общая смертность от рака лёгкого составляла в 1985 м году 20 случаев на 1000 человек в год. Как выглядел демографический портрет этого города? Очевидно, в нём преобладало население трудоспособного возраста и дети, они просто не успели постареть. Смертность от рака обеспечивали в комбинации «ранние дебюты» и отсутствие методик лечения кроме хирургической.
Перенесём этого город в 2015й. Прошло 30 лет. Что случилось с популяцией? Если городу повезло и завод не полностью прекратил работу, то, очевидно, в нём остались трудоспособное население и его дети. Однако же, совершенно точно, большой массив пенсионеров из числа трудившихся в 1980е остался на месте и резко сместил популяционную структуру в сторону старших возрастов, где вероятность онкозаболевания выше. Какой показатель заболеваемости и смертности мы ожидаем? Возросший до 30-40 на 1000, несмотря ни на какие усилия по ранней диагностике и лечению ЗНО. Будет ли это означать, что медицина в регионе стала хуже?

Вовсе не обязательно! Во-первых, очевидно, люди до онкологии доживают (а не умирают в 20 от передоза, 30 от несчастного случая, в 45 от от инфаркта или инсульта). Во-вторых, вполне возможно, смертность от онкологии есть сама по себе результат долгой жизни с онкологией, а не запущенности.

Но как нам «пощупать» в числах это изменение в связи с возрастом? Очевидно, что если мы сформируем некие стандартные возрастные группы (например, с отсечкой в пять лет) и сложим заболеваемость в каждой из них, а затем разделим на количество этих групп, то сможем получить интегральную цифру, которая в некотором нормативном распределении возрастов покажет нам, насколько (в теории) изменился именно лечебный, а не возрастной компонент онкосмертности.

Нестандартизованные показатели смертности при высоком качестве медицинской помощи имеют неприятное свойство оставаться неизменными или даже расти. Хрестоматийный пример последнего – онкологическая смертность. Как можно видеть из представленного графика для США, драматически падая вниз в стандартизованном значении, остаётся на периоде 2000-2020 очень стабильной в грубом показателе.

Telegram

Субъективный оргздрав

www.group-telegram.com/us/orgzdravrus.com/97

586 viewsedited  Mar 30, 2024 at 19:06

Стандартизация – наше всё, (Часть 1, Часть 2, Часть 3)

Раз уж мы перешли к «самым важным вещам», то в числе самых важных терминов организации здравоохранения стоит назвать стандартизацию. И нет, речь идёт не об армейском единообразии практик управления, но о том, в какой среде мы рассматриваем некий параметр. Об этом уже вскользь упоминалось в праздничном посте, но давайте рассмотрим ситуацию поподробнее.

Давайте себе представим себе небольшой промышленный городок на Урале, построенный в 1950е, где, скажем, общая смертность от рака лёгкого составляла в 1985 м году 20 случаев на 1000 человек в год. Как выглядел демографический портрет этого города? Очевидно, в нём преобладало население трудоспособного возраста и дети, они просто не успели постареть. Смертность от рака обеспечивали в комбинации «ранние дебюты» и отсутствие методик лечения кроме хирургической.
Перенесём этого город в 2015й. Прошло 30 лет. Что случилось с популяцией? Если городу повезло и завод не полностью прекратил работу, то, очевидно, в нём остались трудоспособное население и его дети. Однако же, совершенно точно, большой массив пенсионеров из числа трудившихся в 1980е остался на месте и резко сместил популяционную структуру в сторону старших возрастов, где вероятность онкозаболевания выше. Какой показатель заболеваемости и смертности мы ожидаем? Возросший до 30-40 на 1000, несмотря ни на какие усилия по ранней диагностике и лечению ЗНО. Будет ли это означать, что медицина в регионе стала хуже?

Вовсе не обязательно! Во-первых, очевидно, люди до онкологии доживают (а не умирают в 20 от передоза, 30 от несчастного случая, в 45 от от инфаркта или инсульта). Во-вторых, вполне возможно, смертность от онкологии есть сама по себе результат долгой жизни с онкологией, а не запущенности.

Но как нам «пощупать» в числах это изменение в связи с возрастом? Очевидно, что если мы сформируем некие стандартные возрастные группы (например, с отсечкой в пять лет) и сложим заболеваемость в каждой из них, а затем разделим на количество этих групп, то сможем получить интегральную цифру, которая в некотором нормативном распределении возрастов покажет нам, насколько (в теории) изменился именно лечебный, а не возрастной компонент онкосмертности.

Нестандартизованные показатели смертности при высоком качестве медицинской помощи имеют неприятное свойство оставаться неизменными или даже расти. Хрестоматийный пример последнего – онкологическая смертность. Как можно видеть из представленного графика для США, драматически падая вниз в стандартизованном значении, остаётся на периоде 2000-2020 очень стабильной в грубом показателе.

BY Субъективный оргздрав