В Нальчике началось шествие, приуроченное к Дню памяти адыгов — жертв Кавказской войны. (@gazetayuga)

Среди участников шествия можно увидеть и осетин, которые сегодня проявляют солидарность с черкесским народом.

Сегодня — 161 год с трагических последствий Кавказской войны.

Это день траура для всего Кавказа — день памяти, боли и потери.

В нашей семье он особенно значим: мы вспоминаем предка моего мужа — Козырева Идриса, осетина-мухаджира, вынужденного покинуть родину и переселиться в Османскую империю. И предков шапсугов — со стороны бабушки моего сына.

Мне было важно, чтобы мой сын знал эту историю. Чтобы знал, кем были его предки. Чтобы чувствовал связь с землёй, с прошлым, с народом.

Так родился комикс «Хъама» (Кинжал) — история, основанная на реальных событиях, где главный герой — мой сын и его друг.

Благодарю за разрешение использовать имена и образы:
Есиеву Элину, Пухаева Алика, Салбиеву Диану, Хоранова Алихана.

Спасибо за помощь с черкесским языком: Мурату Кокову.

И спасибо корректорам : Бтемирову Таймуразу, Кокоеву Олегу и Козыревой Марине.

Вы можете скачать pdf файл тут или на моем сайте

От Элины ☺️😀

Безусловно, у проекта "Долина Симда" есть проблемы, в первую очередь проблемы с репрезентацией среди жителей Ногира. Но, почему-то мало кто обращает внимание на ключевую фразу пресс-конференции Георгия Атарова: "В высотки мы планируем перевезти республиканские ведомства, тем самым разгрузим центр". То есть можно сказать, что столица Северной Осетии переедет в Ногир, хоть и "бюрократическая".

Уход республиканских министерств из центра Владикавказа - действительно давно назревшая проблема. Хоть в этом проекте, хоть в любом другом, но она должна быть решена. Другой вопрос, что решается проблема Владикавказа, но что от этого получат жители Ногира? Это ключевой вопрос, на который должны ответить власти.

Гыццыл лæппу радзырдта йæ фыдæн Алыккаты Хазбийы тохы тыххæй ирæтты æфхæрджыты ныхмæ.

О том, почему Гамсахурдия устроил резню в Южной Осетии. (dedushka1958)

С ростом интереса к республике, всё чаще в интернете звучат возмущения по поводу того, что сюда массово переезжают жители соседних республик и других регионов России, покупают квартиры, селятся, начинают вести бизнес. На первый взгляд это может показаться преувеличением, но если копнуть глубже, становится ясно: у этого явления есть два корня.

Во-первых, осетины чувствуют, как сокращается демографический потенциал нашего народа. И это вызывает тревогу. Возникает ощущение, что мы — «сжимающийся» народ, который постепенно уступает собственное пространство другим. Это болезненно. Осетины стали большинством во Владикавказе только в 1970-х, и уже сейчас, глядя вперёд на 40–50 лет, многие задаются вопросом: останется ли за нами этот город? И если его потеряем, то произойдёт ли это параллельно с утратой осетинского присутствия в селах и районах за пределами города? Удар по двум направлениям.

Во-вторых, Осетия, которая долгое время была в стороне от общероссийского интереса, внезапно стала привлекательной. Комфортная городская среда, природа, климат, удобное расположение у границы с Грузией — всё это создаёт возможности для жизни и работы. И вот тут парадокс: приезжие эти возможности видят. А местные — нет.

Многие осетины говорят: «Работы нет». Приезжие же говорят: «Работа есть, нет людей». Это похоже на то, как будто мы живём в двух параллельных Осетиях. Мы стоим перед дверью, ведущей в будущее, видим её, но будто не можем нащупать ручку.

И именно это — демографическое давление с одной стороны и внутреннее ощущение упущенных шансов с другой — и создаёт то напряжение, которое мы сейчас наблюдаем.

Ровно об этом я и писал выше — «двойной удар»: притока из сёл уже не хватает, чтобы в условиях растущего интереса к Владикавказу со стороны жителей других регионов осетины могли уверенно удерживать статус подавляющего большинства, а всё потому, что сёла постепенно пустеют. В каком-то смысле Владикавказ стал демографической «чёрной дырой» для осетин, которая с каждым годом расширяется.

Если бы у нас были элиты, им бы следовало всерьёз задаться вопросом: как сохранить национальную идентичность в условиях стремительной урбанизации.

Но поскольку элит, по сути, нет — не будет ни вопроса, ни ответа. Никто даже не попытается его сформулировать.

Пухаев пишет: «С ростом интереса к республике, всё чаще в интернете звучат возмущения по поводу того, что сюда массово переезжают жители соседних республик и других регионов России, покупают квартиры, селятся, начинают вести бизнес».

Дзауджикау не резиновый! (с)

1. Если серьёзно, то в крайний раз я слышал эту телегу на той самой встрече. В частности, речь шла о том, что «целые подъезды» в домах на Магкаева скупают некие ингуши.

2. Там же на встрече циркулировала инфа о том, что в будущий город-спутник под Ногиром будут заселять семьи ингушских СВОшников. Последний слух явно родился под влиянием недавней новости о сотнях земельных участков, которые получат мобилизованные из Ингушетии, а также осознания того факта, что земельный голод в соседней республике ещё острее, чем в Осетии.

3. Комментировать слухи не имеет никакого смысла, но они, как минимум, подсказывают хорошую идею: государству неплохо бы помогать с приобретением жилья в том же будущем городе-спутнике семьям погибших военных из Осетии, число которых неуклонно приближается к тысяче.

UPD. Само собой, я веду речь не исключительно о погибших. Просто цифр по количеству искалеченных у меня нет.
_____
*В Северной Осетии подобная инициатива появилась раньше, однако ввиду малоземелья было сочтено целесообразным «выработать иные меры поддержки» участников СВО.

😅 Нам предстоит найти для этой загадки ответ:
Количество новостроек растет, а население Владикавказа нет.

Я не хочу, чтобы мой блог воспринимали как оснетовскую зону пессимизма. Ни в коем случае.

Я живу в Осетии, я пишу об Осетии, я верю в Осетию. Моё будущее связано с Осетией — так же, как, я надеюсь, будущее моих детей и внуков. И я буду делать всё, чтобы это было именно так. Это прекрасная земля, с прекрасными людьми. Жизнь здесь — для меня не просто выбор, а необходимое условие того, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым человеком.

Но этот блог я использую, чтобы обозначать проблемы. Причём не тогда, когда уже поздно, не когда точка невозврата пройдена, и остаётся только приспосабливаться. А в тот момент, когда ещё можно что-то изменить. Когда можно сработать на упреждение.

Хроники бетонных джунглей Владикавказа

Похоже, что эти застройщики успели начать строительство до запрета точечной застройки. Напомню, что в начале июля 2024 года был введен запрет на точечное строительство во Владикавказе личным распоряжением главы Осетии Сергеем Меняйло.

Другой вопрос, насколько реальна информация, что в проекте увеличилась этажность, то есть изначально заявляли 9 этаже, а строят больше?

Интересно, что жители близлежащих домой уже выходили с пикетом против этого проекта (в апреле 2025 года). Правда, очнулись жители слишком поздно, когда бетонный скелет здания уже вырос и навис над их домами.

Канал @ossetiafb обращал внимание на эту стройку ещё в сентябре 2024 года.

Будучи ребенком очень любил смотреть в эти узкие проемы стены, стоящей на берегу Терека у суннитской мечети.

Мы победили в информационной войне?

Глава комитета по информации и печати Южной Осетии Мария Котаева заявила, что журналисты Южной Осетии победили в информационной войне против Грузии. Заявление вызывает недоумение. Если говорить о русском информационном поле, даже здесь ситуация далека от победы. И если где-то и удаётся формировать выгодный нарратив, то это исключительно благодаря усилиям российских госСМИ и тому, что югоосетинская повестка 2008 года укладывается в рамки российской внешней политики.

Но глобальное медиапространство — это англоязычный мир. А в англоязычном мире Южной Осетии не просто не видно — её там не существует. Там безраздельно господствуют грузинские нарративы, активно тиражируемые НПО, дипломатией и медиа. Южная Осетия, увы, не делает практически ничего, чтобы выйти в этот сегмент — ни на уровне МИД, ни на уровне профильных комитетов.

Поэтому заявление о «победе» звучит как попытка убедить самих себя, что розовые очки — это бронежилет. Но в реальности, когда эти очки спадут, можно будет увидеть, насколько критична отсталость Южной Осетии на информационном фронте.

Парадокс жизни в Осетии

С одной стороны, те, кто уехал, очень быстро теряют связь с контекстом. Им кажется, что они всё понимают, но интерпретации событий оказываются неточными, а выводы — оторванными от реальности. Проверено на себе: живя здесь, многие вещи чувствуешь иначе, глубже.

С другой стороны — мы, оставшиеся, часто не видим очевидного. Глаз замылен, слух притуплён. Моменты, которые для стороннего взгляда кричащие, для нас — фоновый шум.

Не зря предки придумали концепцию «балца». Чтобы по-настоящему понять Осетию, надо уехать, чтобы потом — вернуться. Навсегда.

Я часто слышу от друзей, близких, подписчиков, что Осетии нужен лидер. Один человек, который возьмёт на себя всё, спасёт, поведёт за собой, вдохновит, укажет путь. Эта идея глубоко в нас. Коста писал: «Где наш пастырь?» — и мы всё ждём этого пастыря. Мы с детства наполнены подобными образами спасителей: Данко, Христос, герои, которые «одни против мира».

Но это ожидание деструктивно. Во-первых, в нём можно зависнуть надолго. Во-вторых, даже для маленького народа надеяться на одного человека — рискованная стратегия. Харизма — не стратегия. Об этом, кстати, гениально написано в «Дюне»: лидер, которого все обожествили, ведёт империю в кровавую катастрофу.

Осетии не нужен один лидер. Осетии нужны институты, нужны десятки и сотни деятельных, договороспособных и компетентных людей, которые в своих сферах будут двигать вперёд: в образовании, в экономике, в медиа, в культуре. Которые могут объединяться в команды и строить, а не ждать чуда. Если такие люди появятся — они либо станут новой точкой роста, либо их попробуют раздавить. Но по-другому не бывает.

Не спаситель, а система. От романтизма нужно отказываться

"А докажи, что ты не нейросеть?" — этот вопрос теперь часто будет встречаться в переписке.