Идеи, от которых в любом обществе случается разруха:
1) Государство – всё, человек – ничто
2) Наша духовность – там (рука вверх)
3) Наш путь – особенный (рука вбок)
4) У нас – миссия
5) Она – дана свыше
6) Мы – верные наследники
7) Все как один
😎 Они – хуже
9) Мы – лучше, выше, стройнее и длиннее
10) Они – наши самые неприятные ассоциации
11) Они всегда скалят зубы
12) Мы – основа мироустройства
13) На самом деле – всё от нас
14) Потерпите, когда-нибудь всё будет
15) Будет обязательно. Когда-нибудь.
16) Уже всё есть.
17) Без Него – никак
18) Он – это Мы
19) Наш «изм» - правда! Их «изм» - кривда!
20) С нами идет война (всегда)
21) Нас ненавидят (веками)
22) Мы – пуп
23) Коллективное – над частным
24) Духовное – над материальным
25) Всё – в один кулак
26) Один кулак – это мощь
27) В кулаке будет всё как надо
28) Мысли! Как полагается
29) Делай – как скажут
30) Существовать = служить
31) Мы – всегда правы
32) Они - нет
33) Вина - их
34) Мы - это МЫ
Я что-нибудь забыл?
1) Государство – всё, человек – ничто
2) Наша духовность – там (рука вверх)
3) Наш путь – особенный (рука вбок)
4) У нас – миссия
5) Она – дана свыше
6) Мы – верные наследники
7) Все как один
😎 Они – хуже
9) Мы – лучше, выше, стройнее и длиннее
10) Они – наши самые неприятные ассоциации
11) Они всегда скалят зубы
12) Мы – основа мироустройства
13) На самом деле – всё от нас
14) Потерпите, когда-нибудь всё будет
15) Будет обязательно. Когда-нибудь.
16) Уже всё есть.
17) Без Него – никак
18) Он – это Мы
19) Наш «изм» - правда! Их «изм» - кривда!
20) С нами идет война (всегда)
21) Нас ненавидят (веками)
22) Мы – пуп
23) Коллективное – над частным
24) Духовное – над материальным
25) Всё – в один кулак
26) Один кулак – это мощь
27) В кулаке будет всё как надо
28) Мысли! Как полагается
29) Делай – как скажут
30) Существовать = служить
31) Мы – всегда правы
32) Они - нет
33) Вина - их
34) Мы - это МЫ
Я что-нибудь забыл?
Двоюродная сестра Черчилля, вдова Клэр Шеридан, 35 лет, будучи в полном расцвете своих женских сил, встретила в Лондоне Льва Каменева, 37 лет, присланного из сошедшей с ума России заключить торговое соглашение с Британией. Дело было поздним летом 1920 года, дикий большевик заговорил с ней сразу по-французски, а она предложила слепить его бюст, ибо была отличным скульптором.
Так начались их встречи, трапезы («Кафе «Рояль»), поездки, он позировал, и они не могли наговориться друг с другом. «Лицо его было совершенным овалом… нос прямой… его трудно было заставить стать серьезным, он все время улыбался… глаза смеялись» (здесь и ниже - Clare Sheridan. Mayfair to Moscow, 1921). А когда она объяснилась с ним в любви к русской литературе, он громко сказал ей: «Вы должны поехать в Россию».
В никем не признанное государство? В дебри? В еще не законченную войну? Нет, в мир утопии, где все равны! Где государство пытается заняться каждым, чтобы ему было лучше всех! Экзотическое приключение там, где носят большие меховые шапки!
И она – отправилась! Под обещание, что ее моделями станут Ленин и Троцкий. Пока же, в Лондоне слепила голову Красина. С ним общалась по-немецки, его французский был не очень. «У него была красивая голова и он сидел как сфинкс». Совсем не улыбался. А как можно было ей не улыбнуться? «Каменев сравнил меня с Венерой, но Сидни был легкомыслен и сказал, что часть меня, которая ему нравилась больше всего, — это мои ноги!».
Свобода! Россия! Никем не признанная страна! Но на всякий случай оставила завещание. Тем паче свыше грозили пальцем: «Ты куда! Тебя могут расстрелять! Ты - зачем?» На что она с гордостью ответила: «Я – художник! Я привезу вам голову Ленина!».
Она это сделала. 11 сентября в субботу, в 1920-м началось великое путешествие. Красин на вокзале подарил ей коробку конфет. Потеряла сто фунтов стерлингов. Это все деньги, что у нее были. Каменев вежливо указал, что в России у нее особенной нужды в деньгах не будет.
Борт парохода – Осло – Стокгольм. Там сделала звонок кронпринцу (Каменев изумлен), и с горничной принцессы прогулялась по магазинам. Выпила чай в королевском дворце, потом неспешно в Финляндию – Эстонию, где потеряла счет времени («спокойная атмосфера русского фатализма окутывала нас»), и, наконец, 19 сентября торжественно пересекла границу таинственной России в вагоне люкс.
Москва, Кремль. 20 сентября. Ура, Ленин согласился быть моделью. А жена Каменева холодно сказала: «В России так не едят. Обуржуазился». Она обнаружила остатки завтрака в вагоне-люкс. Они были роскошны. «Прекрасный открытый Роллс-Ройс» доставил их в Кремль, в квартиру Каменева. Больше ей было негде ночевать. Кругом были – русские, русский язык, никому – ни до нее. Она ничего не понимала, только ждала, когда решится ее судьба, в комнате его сына, и чувствовала себя потерянной, любуясь роскошью Кремля. Вот он – Достоевский, небывальщина, неопределенность полной одушевленности.
Но большевики действовали быстро и решительно – только на третий день. Особняк бывшего сахарного короля напротив Кремля, забитый иностранцами, дал ей убежище («моя прекрасная спальня», дамасский узор до потолка), а балеты, музеи, митинги и проч. – временное пристанище. Дни шли, Каменев был страшно занят, Клэр с любопытством озиралась – но ей нужны были головы. Головы! Бюсты! Ленина, Троцкого, Зиновьева! Кого еще ей подадут на стол! За этим она ехала в страшную Россию, чтобы стать известной на весь мир – первой донести и распространить повсюду каменные образы пламенных большевиков!
Так начались их встречи, трапезы («Кафе «Рояль»), поездки, он позировал, и они не могли наговориться друг с другом. «Лицо его было совершенным овалом… нос прямой… его трудно было заставить стать серьезным, он все время улыбался… глаза смеялись» (здесь и ниже - Clare Sheridan. Mayfair to Moscow, 1921). А когда она объяснилась с ним в любви к русской литературе, он громко сказал ей: «Вы должны поехать в Россию».
В никем не признанное государство? В дебри? В еще не законченную войну? Нет, в мир утопии, где все равны! Где государство пытается заняться каждым, чтобы ему было лучше всех! Экзотическое приключение там, где носят большие меховые шапки!
И она – отправилась! Под обещание, что ее моделями станут Ленин и Троцкий. Пока же, в Лондоне слепила голову Красина. С ним общалась по-немецки, его французский был не очень. «У него была красивая голова и он сидел как сфинкс». Совсем не улыбался. А как можно было ей не улыбнуться? «Каменев сравнил меня с Венерой, но Сидни был легкомыслен и сказал, что часть меня, которая ему нравилась больше всего, — это мои ноги!».
Свобода! Россия! Никем не признанная страна! Но на всякий случай оставила завещание. Тем паче свыше грозили пальцем: «Ты куда! Тебя могут расстрелять! Ты - зачем?» На что она с гордостью ответила: «Я – художник! Я привезу вам голову Ленина!».
Она это сделала. 11 сентября в субботу, в 1920-м началось великое путешествие. Красин на вокзале подарил ей коробку конфет. Потеряла сто фунтов стерлингов. Это все деньги, что у нее были. Каменев вежливо указал, что в России у нее особенной нужды в деньгах не будет.
Борт парохода – Осло – Стокгольм. Там сделала звонок кронпринцу (Каменев изумлен), и с горничной принцессы прогулялась по магазинам. Выпила чай в королевском дворце, потом неспешно в Финляндию – Эстонию, где потеряла счет времени («спокойная атмосфера русского фатализма окутывала нас»), и, наконец, 19 сентября торжественно пересекла границу таинственной России в вагоне люкс.
Москва, Кремль. 20 сентября. Ура, Ленин согласился быть моделью. А жена Каменева холодно сказала: «В России так не едят. Обуржуазился». Она обнаружила остатки завтрака в вагоне-люкс. Они были роскошны. «Прекрасный открытый Роллс-Ройс» доставил их в Кремль, в квартиру Каменева. Больше ей было негде ночевать. Кругом были – русские, русский язык, никому – ни до нее. Она ничего не понимала, только ждала, когда решится ее судьба, в комнате его сына, и чувствовала себя потерянной, любуясь роскошью Кремля. Вот он – Достоевский, небывальщина, неопределенность полной одушевленности.
Но большевики действовали быстро и решительно – только на третий день. Особняк бывшего сахарного короля напротив Кремля, забитый иностранцами, дал ей убежище («моя прекрасная спальня», дамасский узор до потолка), а балеты, музеи, митинги и проч. – временное пристанище. Дни шли, Каменев был страшно занят, Клэр с любопытством озиралась – но ей нужны были головы. Головы! Бюсты! Ленина, Троцкого, Зиновьева! Кого еще ей подадут на стол! За этим она ехала в страшную Россию, чтобы стать известной на весь мир – первой донести и распространить повсюду каменные образы пламенных большевиков!
И вот случилось! В комнату в Кремле, взятую ею для лепки бюстов, в день 26 сентября, прибыл сам Григорий Зиновьев, для затравки. Она пела в это день на виду у Храма Христа Спасителя. Закат был красным. Когда Зиновьев откинул голову назад, стал похож на поэта. Все эти революционеры были так молоды, ему - 37 лет, – и она очень хотела его лепить. Днем позже к ней пришел Дзержинский – тоже за бюстом. Его глаза, - так она решила, - были полны вечной скорби, а губы улыбались.
– Как прекрасно, что вы сидели так тихо, замерев! – воскликнула она.
– Терпению и спокойствию учатся в тюрьме, - ответствовал он.
Она ждала Ленина. Дни, пустые дни. Зашли Бухарин (привлекателен, аккуратная бородка) и Бела Кун (разочаровал). Притащили диван под Людовика XVI и туркестанский ковер. Ей нагрели ванную, и она была счастлива. Она переняла большевистскую привычку ложиться поздно ночью. Ее стали называть Кларой Мортовной (ее папа был Мортон). Но «товарищем» еще не называли. По церквям она бродила, согреваясь от пения и красоты. К ночи «Коппелия», «Князь Игорь», «Садко». Где ты, Ленин? Приди!
И он пришел. Точнее она пробралась к нему в кабинет 7 октября, сквозь рой секретарей и охраны. Джентльменские манеры, приятная улыбка, живость лица, спокойный кабинет. Звонки, множество бумаг на подпись. Взгляд – испытующий, если о чем-то важном. Не выпил ни чашки чая. Поспорили о Черчилле, правда ли, что он самый ненавидимый в России англичанин. Никогда еще так не уставала, столько часов непрерывной работы. Никогда не видела человека, у которого было бы столько лиц. То смеется, то задумчив, то холоден, то печален, то ироничен. И ни у кого, когда он наедине с самим собой, нет такого несчастливого, встревоженного лица. Именно это – его измученное, усталое лицо – она вылепила за 2 дня, 7 – 8 октября.
Снова - антракт! 10 дней валялась в постели, желая шубу (она дрожала в Москве), печку, икру и Троцкого. 17 октября – счастье, ей подарили куриные яйца. Со дня приезда в Москву она не видела ни одного яйца. 18 октября – снова счастье, Троцкий позировал ей. «Он напомнил мне рычащего волка. Когда он произносил речь, его лицо светлело, а глаза сверкали». Копия Мефистофеля. Отличный французский, мог быть принят за француза.
19-го – милый, милый Троцкий с чарующими манерами! Поцеловал замерзшие руки, придвинул к печке и подписал свой портрет: «Товарищу Клэр Шеридан». И позировал в ночь, при электрическом свете.
20-го – ура, одета в беличью шубу. А могла получить соболя. «Нельзя, - сказала она себе, - это – буржуа. Меня застрелят на улицах Москвы». Троцкий был само движение, сама любезность, пенсне не снял. Бегал смотреть, что получается. Она нервничала. А в глине вышел человек как натянутая пружина. Резкий, из углов, хмурый. С силовым полем наотмашь. Но она видела в нем еще и смеющегося школьника.
Чьи это были лица? Злодеев и разрушителей? Бесконечно усталых людей? Тех, кто сошел с ума, переворачивая мир? Утопистов или циников? Мы не знаем, в конце концов, кто они, они последовательно измучили себя и народ, перекроили Россию, мы живем в их силовом поле – до сих пор. Мы никак не можем выйти из их следа. Не можем – никак.
Она создала доподлинные их лица. Измученный Ленин, умница и самонадеянный Каменев, Дзержинский, вещь в себе, Троцкий – вот уж где сталь. Она их увидела. Никакого подобострастия. Ни грамма патетики. Человеческие лица.
«Я была совершенно счастлива. Я достигла своей цели… Они мне доверились со всеми их проблемами… Я пела, когда проснулась утром». Ей очень хотелось остаться. В ней вспыхнула любовь к русским. Коммунизм - это хорошее занятие. Из Москвы хлестала жизненная энергия! Остаться, работать, накормить и утешить эту печальную нацию! О, если бы не дети, ждущие мать в Соединенном Королевстве!
И она уехала, в чем была, раздав все вещи на память. Прощай, Софийская набережная, дом 14, особняк «сахарного короля» Харитоненко! Прощайте дрова, замерзшая Москва-река, неверный огонь в печи! Прощайте, энтузиасты, я не шпионка, хотя вопрос светился в ваших глазах! Прощай, великое приключение – и пусть будут новые впереди!
– Как прекрасно, что вы сидели так тихо, замерев! – воскликнула она.
– Терпению и спокойствию учатся в тюрьме, - ответствовал он.
Она ждала Ленина. Дни, пустые дни. Зашли Бухарин (привлекателен, аккуратная бородка) и Бела Кун (разочаровал). Притащили диван под Людовика XVI и туркестанский ковер. Ей нагрели ванную, и она была счастлива. Она переняла большевистскую привычку ложиться поздно ночью. Ее стали называть Кларой Мортовной (ее папа был Мортон). Но «товарищем» еще не называли. По церквям она бродила, согреваясь от пения и красоты. К ночи «Коппелия», «Князь Игорь», «Садко». Где ты, Ленин? Приди!
И он пришел. Точнее она пробралась к нему в кабинет 7 октября, сквозь рой секретарей и охраны. Джентльменские манеры, приятная улыбка, живость лица, спокойный кабинет. Звонки, множество бумаг на подпись. Взгляд – испытующий, если о чем-то важном. Не выпил ни чашки чая. Поспорили о Черчилле, правда ли, что он самый ненавидимый в России англичанин. Никогда еще так не уставала, столько часов непрерывной работы. Никогда не видела человека, у которого было бы столько лиц. То смеется, то задумчив, то холоден, то печален, то ироничен. И ни у кого, когда он наедине с самим собой, нет такого несчастливого, встревоженного лица. Именно это – его измученное, усталое лицо – она вылепила за 2 дня, 7 – 8 октября.
Снова - антракт! 10 дней валялась в постели, желая шубу (она дрожала в Москве), печку, икру и Троцкого. 17 октября – счастье, ей подарили куриные яйца. Со дня приезда в Москву она не видела ни одного яйца. 18 октября – снова счастье, Троцкий позировал ей. «Он напомнил мне рычащего волка. Когда он произносил речь, его лицо светлело, а глаза сверкали». Копия Мефистофеля. Отличный французский, мог быть принят за француза.
19-го – милый, милый Троцкий с чарующими манерами! Поцеловал замерзшие руки, придвинул к печке и подписал свой портрет: «Товарищу Клэр Шеридан». И позировал в ночь, при электрическом свете.
20-го – ура, одета в беличью шубу. А могла получить соболя. «Нельзя, - сказала она себе, - это – буржуа. Меня застрелят на улицах Москвы». Троцкий был само движение, сама любезность, пенсне не снял. Бегал смотреть, что получается. Она нервничала. А в глине вышел человек как натянутая пружина. Резкий, из углов, хмурый. С силовым полем наотмашь. Но она видела в нем еще и смеющегося школьника.
Чьи это были лица? Злодеев и разрушителей? Бесконечно усталых людей? Тех, кто сошел с ума, переворачивая мир? Утопистов или циников? Мы не знаем, в конце концов, кто они, они последовательно измучили себя и народ, перекроили Россию, мы живем в их силовом поле – до сих пор. Мы никак не можем выйти из их следа. Не можем – никак.
Она создала доподлинные их лица. Измученный Ленин, умница и самонадеянный Каменев, Дзержинский, вещь в себе, Троцкий – вот уж где сталь. Она их увидела. Никакого подобострастия. Ни грамма патетики. Человеческие лица.
«Я была совершенно счастлива. Я достигла своей цели… Они мне доверились со всеми их проблемами… Я пела, когда проснулась утром». Ей очень хотелось остаться. В ней вспыхнула любовь к русским. Коммунизм - это хорошее занятие. Из Москвы хлестала жизненная энергия! Остаться, работать, накормить и утешить эту печальную нацию! О, если бы не дети, ждущие мать в Соединенном Королевстве!
И она уехала, в чем была, раздав все вещи на память. Прощай, Софийская набережная, дом 14, особняк «сахарного короля» Харитоненко! Прощайте дрова, замерзшая Москва-река, неверный огонь в печи! Прощайте, энтузиасты, я не шпионка, хотя вопрос светился в ваших глазах! Прощай, великое приключение – и пусть будут новые впереди!
Она умчалась из Москвы 6 ноября 1920 г. под вооруженной охраной, на скором поезде, везущем полмиллиона фунтов золота на Запад, где большевики заказали тысячи новых локомотивов. Гипсовые головы вождей молча следовали за ней в ящиках. А в Лондоне им было дано заключение Британского Френологического общества: идеалисты, энергичны, целеустремленные, тверды, крайне работоспособны, отчаянные борцы. Значит – люди, значит, добилась своего - доказать, что они – люди, а не крокодилы, как назвал их ее двоюродный брат Уинстон Черчилль.
Это мой новый очерк в "Неделе"
Это мой новый очерк в "Неделе"
С каждым годом с личными финансами будет управляться всё труднее. Вот отзыв на мою книгу "Правила бессмысленного финансового поведения": "Закрывает много боли и вопросов по финансам семьи и защиты от государства".
Читательский рейтинг- высший.
Открыт предзаказ на 3-е расширенное издание "Правил бессмысленного финансового поведения" в Читай-городе: https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m54tkxzj8a232808327
Зачем книга? Спасти и приумножить даже тогда, когда все сошли с ума
Читательский рейтинг- высший.
Открыт предзаказ на 3-е расширенное издание "Правил бессмысленного финансового поведения" в Читай-городе: https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m54tkxzj8a232808327
Зачем книга? Спасти и приумножить даже тогда, когда все сошли с ума
www.chitai-gorod.ru
Правила бессмысленного финансового поведения. Издание 3-е (Яков Миркин) 📖 купить книгу по выгодной цене в «Читай-город» ISBN 978…
Книга Правила бессмысленного финансового поведения. Издание 3-е (Яков Миркин) (ISBN 978-5-17-162717-1) 📖 В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу по выгодной цене. Бесплатная доставка по всей России, скидки и акции по карте любимого…
Правила финансового поведения времен военных действий
1) Всё денежное - имеет гораздо меньшую ценность.
2) Всё дешевеет, кроме того, что кормит, греет, одевает и дает больше прав на спасение жизни (по номиналу может быть выше - инфляция).
3) Сбережения - нихт. Их что-нибудь да съест.
4) Финансовые рынки - рано или поздно. Псевдо-. Смотрите сами.
5) Чем хуже, тем дешевле семейное золото, драгоценности и объекты искусства.
6) Скупка коллекций на потом. Нехорошо, но так есть.
7) Скупка недвижимости и земли (дешево, у тех, кто все бросил). Аморально, но факт.
8) Цены - вверх. Не мытьем, так катаньем (печатный станок, военные расходы и т.п.).
9) Валютный курс рубля - стремится к нерыночному. Рано или поздно зафиксируют.
10) Валюта "врага". Рано или поздно. Смотрите сами.
11) Платежи за границу и в страну. Умирают, хотя долго мучаются. Крипту будут убивать всеми возможными способами.
12) Налоги, сборы - вверх. Цены – взлет. Никуда не деться.
13) Спекулянтам - рай. Если они - крысы, а не профи.
14) Ближе к финансовым институтам под контролем государства. Частные, средние и мелкие - будут схлопываться, будут эпидемии. Рано или поздно. Смотрите сами.
15) Операционные риски, сбои информационных систем, внезапные перемены правил, потери. Держать архивы.
16) Инвестиции - в себя, в выживание, в сокращение семейных рисков.
17) Наличных - гораздо больше.
18) Пенсионные накопления. Смешно.
19) Финансовая сейсмика. То туда, то сюда - крайности. Но, в основном – туда.
20) Кредиты? Риски невозврата- кратно выше, чем в другие времена.
21) Потери неизбежны. Вы что-нибудь да утратите. Главное - чтобы не основу основ.
22) Самогоноварение и винокурение - такое же полезное и успокаивающее действие как эмиссия денежных знаков.
23) Не суетитесь во времена финансовых паник (они бывают). Заранее готовьтесь к ним, спрашивая себя, "что если…"
24) Философское спокойствие и стальные нервы. Усмешка, улыбка на усушку и утряску.
А что еще? Друзья «по переписке»:
24) Инвестиции в себя - это в т. ч. и здоровье. Всё, что вечно откладывалось, - должно быть сделано. Всё, на что не решались раньше, - нужно решать. Потом возможностей может и не стать. Кроме того, есть и другая сильная мотивация - пережить это (Alex).
Пережить "назло им всем". Чтобы увидеть лучшую жизнь.
25) Оружие для самообороны - как инвестиция. Преступность – вверх.
26) Вложения в запасы (соль, спички, свечи, консервы и т.п.). Без излишеств и - смотря, кто где живет.
27) "Привести в порядок человеческие связи, они могут оказаться важнее запасов гречки. Признать обиды, решить конфликты, помириться. Никого не огорчать, ценить близких и далёких знакомых, обновить связи, насколько возможно".
28) "Не покупка нового, а ремонт старого. Одежда, обувь, бытовая техника и автомашины - рост ремонтных мастерских. Рост авторазборок и продаж бывших в употреблении запчастей" (А. Билецкий).
29) "Всё лишнее - на блошиный рынок. Бурное развитие "блошиных" рынков, бартерных, обменных операций" (А. Билецкий).
30) "Все средства – в землю. Распахать, засеять, собрать и продать урожай. Если горожанин, то купить дом, посадить как можно больше овощей, ягод, бахчевых. Участок желательно не менее 25 соток" (Ж. Жукенов).
31) «Выручают "рукодельные" хобби и умение делать небольшую работу руками, что-то чинить и ремонтировать, строить... Возможность выжить дают необычные и экстравагантные хобби в подсобном хозяйстве типа пчеловодства...» (С. Теплов).
Крайние сценарии? Куда ты завел нас, Сусанин – герой?
32) «…Давайте добавим еще химкостюм, противогаз, дозиметр. Давайте добавим удочку, снасти и сети. Газовые баллоны с запасом и горелку, Легкую походную палатку, мультитул и облегченную посуду. Генератор и газгольдер на дачу на случай, если электростанции выбьют. А также медикаменты, бинты с запасом, огнетушители обязательно... Простой и надежный внедорожник на мостах с лебедкой и болотоходные увеличенные шины к нему в придачу. Автономные лампы долгоиграющие на аккумуляторах, саперная лопатка, бинокль, рация. Спальные мешки, термобелье» (Alex Shvets).
Перебор?
1) Всё денежное - имеет гораздо меньшую ценность.
2) Всё дешевеет, кроме того, что кормит, греет, одевает и дает больше прав на спасение жизни (по номиналу может быть выше - инфляция).
3) Сбережения - нихт. Их что-нибудь да съест.
4) Финансовые рынки - рано или поздно. Псевдо-. Смотрите сами.
5) Чем хуже, тем дешевле семейное золото, драгоценности и объекты искусства.
6) Скупка коллекций на потом. Нехорошо, но так есть.
7) Скупка недвижимости и земли (дешево, у тех, кто все бросил). Аморально, но факт.
8) Цены - вверх. Не мытьем, так катаньем (печатный станок, военные расходы и т.п.).
9) Валютный курс рубля - стремится к нерыночному. Рано или поздно зафиксируют.
10) Валюта "врага". Рано или поздно. Смотрите сами.
11) Платежи за границу и в страну. Умирают, хотя долго мучаются. Крипту будут убивать всеми возможными способами.
12) Налоги, сборы - вверх. Цены – взлет. Никуда не деться.
13) Спекулянтам - рай. Если они - крысы, а не профи.
14) Ближе к финансовым институтам под контролем государства. Частные, средние и мелкие - будут схлопываться, будут эпидемии. Рано или поздно. Смотрите сами.
15) Операционные риски, сбои информационных систем, внезапные перемены правил, потери. Держать архивы.
16) Инвестиции - в себя, в выживание, в сокращение семейных рисков.
17) Наличных - гораздо больше.
18) Пенсионные накопления. Смешно.
19) Финансовая сейсмика. То туда, то сюда - крайности. Но, в основном – туда.
20) Кредиты? Риски невозврата- кратно выше, чем в другие времена.
21) Потери неизбежны. Вы что-нибудь да утратите. Главное - чтобы не основу основ.
22) Самогоноварение и винокурение - такое же полезное и успокаивающее действие как эмиссия денежных знаков.
23) Не суетитесь во времена финансовых паник (они бывают). Заранее готовьтесь к ним, спрашивая себя, "что если…"
24) Философское спокойствие и стальные нервы. Усмешка, улыбка на усушку и утряску.
А что еще? Друзья «по переписке»:
24) Инвестиции в себя - это в т. ч. и здоровье. Всё, что вечно откладывалось, - должно быть сделано. Всё, на что не решались раньше, - нужно решать. Потом возможностей может и не стать. Кроме того, есть и другая сильная мотивация - пережить это (Alex).
Пережить "назло им всем". Чтобы увидеть лучшую жизнь.
25) Оружие для самообороны - как инвестиция. Преступность – вверх.
26) Вложения в запасы (соль, спички, свечи, консервы и т.п.). Без излишеств и - смотря, кто где живет.
27) "Привести в порядок человеческие связи, они могут оказаться важнее запасов гречки. Признать обиды, решить конфликты, помириться. Никого не огорчать, ценить близких и далёких знакомых, обновить связи, насколько возможно".
28) "Не покупка нового, а ремонт старого. Одежда, обувь, бытовая техника и автомашины - рост ремонтных мастерских. Рост авторазборок и продаж бывших в употреблении запчастей" (А. Билецкий).
29) "Всё лишнее - на блошиный рынок. Бурное развитие "блошиных" рынков, бартерных, обменных операций" (А. Билецкий).
30) "Все средства – в землю. Распахать, засеять, собрать и продать урожай. Если горожанин, то купить дом, посадить как можно больше овощей, ягод, бахчевых. Участок желательно не менее 25 соток" (Ж. Жукенов).
31) «Выручают "рукодельные" хобби и умение делать небольшую работу руками, что-то чинить и ремонтировать, строить... Возможность выжить дают необычные и экстравагантные хобби в подсобном хозяйстве типа пчеловодства...» (С. Теплов).
Крайние сценарии? Куда ты завел нас, Сусанин – герой?
32) «…Давайте добавим еще химкостюм, противогаз, дозиметр. Давайте добавим удочку, снасти и сети. Газовые баллоны с запасом и горелку, Легкую походную палатку, мультитул и облегченную посуду. Генератор и газгольдер на дачу на случай, если электростанции выбьют. А также медикаменты, бинты с запасом, огнетушители обязательно... Простой и надежный внедорожник на мостах с лебедкой и болотоходные увеличенные шины к нему в придачу. Автономные лампы долгоиграющие на аккумуляторах, саперная лопатка, бинокль, рация. Спальные мешки, термобелье» (Alex Shvets).
Перебор?
33) Недвижимость в тяжелые времена - крыша над головой, а вторая, третья и т.д. - "запасной аэродром" или источник хотя бы минимального дохода для выживания.
Но тоже можно потерять. Тяжелые времена потому и тяжелые - все не предугадаешь и не запасешься. Чем больше вещей, тем меньше мобильность, а она-то как раз может оказаться ключевым фактором для выживания. Поэтому готовность все бросить и уехать с минимумом необходимого, и просчет разных сценариев – находятся на первом месте (Aleksey Piskunov).
А что еще?
34) "Забыта утренняя чашка ароматного молотого кофе и вкус первой затяжки сигареткой" (В. Куликов).
На всех друзей и корреспондентов аккуратно сделал ссылки в книге - новом 3-м издании "Правил бессмысленного финансового поведения".
Открылся предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m4at0duhll27258471
Но тоже можно потерять. Тяжелые времена потому и тяжелые - все не предугадаешь и не запасешься. Чем больше вещей, тем меньше мобильность, а она-то как раз может оказаться ключевым фактором для выживания. Поэтому готовность все бросить и уехать с минимумом необходимого, и просчет разных сценариев – находятся на первом месте (Aleksey Piskunov).
А что еще?
34) "Забыта утренняя чашка ароматного молотого кофе и вкус первой затяжки сигареткой" (В. Куликов).
На всех друзей и корреспондентов аккуратно сделал ссылки в книге - новом 3-м издании "Правил бессмысленного финансового поведения".
Открылся предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m4at0duhll27258471
www.chitai-gorod.ru
Правила бессмысленного финансового поведения. Издание 3-е (Яков Миркин) 📖 купить книгу по выгодной цене в «Читай-город» ISBN 978…
Книга Правила бессмысленного финансового поведения. Издание 3-е (Яков Миркин) (ISBN 978-5-17-162717-1) 📖 В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу по выгодной цене. Бесплатная доставка по всей России, скидки и акции по карте любимого…
Вчера давний друг написал: "Единственный совет - вкладывать всё в валюту, остальное - проблематично". На это есть другой рассказ: "Вы можете свободно покупать и прятать – золото, серебро, камни и, самое главное, доллары. Все разрешено и приветствуется. Если, конечно, вы обретаетесь в 1922 – 1926 гг.
А с 1927 года – ту - ту. За «укрывательство» серебряной и золотой монеты вас расстреляют. В августе 1930 года Коллегией ОГПУ были приговорены к расстрелу: «1. Быков Ефим Евгеньевич, 68 лет, уроженец Москвы, гардеробщик Большого Театра. Обнаружено: 810 руб. серебра, большое количество дефицитных товаров и мануфактуры. 2. Леонтьев Гаврил Филиппович, 65 лет, гардеробщик Художественного Театра. Обнаружено: 865 руб. серебра. 3. Королев Николай Макарович, 1878 г., гардеробщик Малого Театра. Обнаружено: 449 руб. 50 коп. серебра» (Мозохин). И другие. Чтобы изъять серебро, произведено 485 тыс. обысков, 9,4 тыс. арестов, отобрано 2,3 млн. рублей - серебряных разменных монет (на 27 сентября 1930 г. по СССР, Мозохин).
Доллары? В декабре 1931 – феврале 1932 г. «массовая операция по валюте» ОГПУ. «Были отмечены повальные обыски, которые, как правило, не давали результатов. Это объяснялось тем, что валюту, как правило хранили в земле, в дровах, в стенах и т. д. Было отмечено, что результативность могла быть достигнута агентурной проработкой и сознанием арестованного, но отнюдь не обыском» (Мозохин).
Столовое серебро? «Циркуляр № 404/ЭКУ от 20 сентября 1931 г. дал указания на места об изъятии золотых и серебряных предметов домашнего обихода. Согласно этого циркуляра органы ОГПУ стали изымать у населения все ценные вещи. В связи с тем, что это уже было большим перебором, то циркуляр № 572/ЭКУ от 19 сентября 1932 г. разъяснил, что изъятие золотых и серебряных предметов домашнего обихода должно производиться только в тех случаях, когда количество их является товарным и представляет валютную ценность или же хранение их носит явный спекулятивный характер» (Мозохин).
В 1930 г. ОГПУ изъяло семейных ценностей на 10,2 млн. золотых рублей (иностранная валюта – 5,9 млн. руб., золото в монетах и слитках – 3,9 млн. руб., серебро (изделия, лом, слитки, монеты) – 0,4 млн. руб.). На 15 млн. руб. – к маю 1932 г. Документ из архивов, мнение Сталина: «надо сказать спасибо чекистам» (Мозохин).
Как источнику индустриализации, конечно".
Вы думаете, что это невозможно, не те времена. Какие там запреты! Вот увидите - по мере вползания страны в мобилизационную экономику, возможно всё, год за годом.
Из моей новой книги, 3-е издание "Правил бессмысленного финансового поведения"
Появится в январе 2025 г.
Открылся предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m4at0duhll27258471
А с 1927 года – ту - ту. За «укрывательство» серебряной и золотой монеты вас расстреляют. В августе 1930 года Коллегией ОГПУ были приговорены к расстрелу: «1. Быков Ефим Евгеньевич, 68 лет, уроженец Москвы, гардеробщик Большого Театра. Обнаружено: 810 руб. серебра, большое количество дефицитных товаров и мануфактуры. 2. Леонтьев Гаврил Филиппович, 65 лет, гардеробщик Художественного Театра. Обнаружено: 865 руб. серебра. 3. Королев Николай Макарович, 1878 г., гардеробщик Малого Театра. Обнаружено: 449 руб. 50 коп. серебра» (Мозохин). И другие. Чтобы изъять серебро, произведено 485 тыс. обысков, 9,4 тыс. арестов, отобрано 2,3 млн. рублей - серебряных разменных монет (на 27 сентября 1930 г. по СССР, Мозохин).
Доллары? В декабре 1931 – феврале 1932 г. «массовая операция по валюте» ОГПУ. «Были отмечены повальные обыски, которые, как правило, не давали результатов. Это объяснялось тем, что валюту, как правило хранили в земле, в дровах, в стенах и т. д. Было отмечено, что результативность могла быть достигнута агентурной проработкой и сознанием арестованного, но отнюдь не обыском» (Мозохин).
Столовое серебро? «Циркуляр № 404/ЭКУ от 20 сентября 1931 г. дал указания на места об изъятии золотых и серебряных предметов домашнего обихода. Согласно этого циркуляра органы ОГПУ стали изымать у населения все ценные вещи. В связи с тем, что это уже было большим перебором, то циркуляр № 572/ЭКУ от 19 сентября 1932 г. разъяснил, что изъятие золотых и серебряных предметов домашнего обихода должно производиться только в тех случаях, когда количество их является товарным и представляет валютную ценность или же хранение их носит явный спекулятивный характер» (Мозохин).
В 1930 г. ОГПУ изъяло семейных ценностей на 10,2 млн. золотых рублей (иностранная валюта – 5,9 млн. руб., золото в монетах и слитках – 3,9 млн. руб., серебро (изделия, лом, слитки, монеты) – 0,4 млн. руб.). На 15 млн. руб. – к маю 1932 г. Документ из архивов, мнение Сталина: «надо сказать спасибо чекистам» (Мозохин).
Как источнику индустриализации, конечно".
Вы думаете, что это невозможно, не те времена. Какие там запреты! Вот увидите - по мере вползания страны в мобилизационную экономику, возможно всё, год за годом.
Из моей новой книги, 3-е издание "Правил бессмысленного финансового поведения"
Появится в январе 2025 г.
Открылся предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m4at0duhll27258471
www.chitai-gorod.ru
Правила бессмысленного финансового поведения. Издание 3-е (Яков Миркин) 📖 купить книгу по выгодной цене в «Читай-город» ISBN 978…
Книга Правила бессмысленного финансового поведения. Издание 3-е (Яков Миркин) (ISBN 978-5-17-162717-1) 📖 В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу по выгодной цене. Бесплатная доставка по всей России, скидки и акции по карте любимого…
Они что, перед запрещением ее распродают? Вдруг выскочила в Озоне по цене чашки кофе - 363 руб. - моя книга "Искушение государством. Человек и вертикаль власти в России за 300 лет". Читательский рейтинг - высший, около 5. "Очень увлекательная". Это последний отзыв о книге, за 9 декабря
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/reviews/
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/reviews/
www.ozon.ru
61 отзыв на Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич от покупателей OZON
Оценки и отзывы покупателей, которые заказали Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич в интернет-магазине OZON, помогут сделать вам правильный выбор.
Нужно знать, что хотеть.
Принципы другой России. Когда-нибудь
1) Все для человека. Не на словах, а на деле. Национальная
идея - качество жизни, 80+
2) Социальная рыночная экономика
3) Демократия по германскому / австрийскому образцу
4) Скромность в мире. Принцип Дэн Сяопина. Нам дело только до себя. Нам нет дела ни до кого
5) Рыночность во внешних отношениях. Братства у народов маловато
6) Технологии и деньги. Ласковый телёнок всех маток сосет
7) Вооружённый нейтралитет. Да, ядерный статус - никуда не деться
8) Конкурировать, не воевать. Каждая человеческая жизнь - бесценна
9) Максимум свободы - идеям, людям инноваций, частному интересу, имуществу семей - при надлежащем учёте общего интереса
10) Общество стимулов, а не наказаний. В первую очередь. Другая модель общества.
11) Золотая середина между свободой и необходимостью, конкуренцией и сотрудничеством
12) Государство служит каждому. Государство - слуга
13) Люди государевы (государства). Ум, рациональность, взвешенность, энергия, интеллигентность решений, шахматная игра
14) Команды троечников - никогда больше. Негативный управленческий отбор - ни за что. Если повезет
15) Каждое решение во внутренней и внешней политике должно приводить к улучшению благосостояния семей.
16) Забудьте о «непопулярных реформах». Принцип Дэн Сяопина.
17) Мировоззрение народа изменится при первых признаках тепла. Модели коллективного поведения меняются
18) Другая модель коллективного поведения. Свой дом - прежде всего. Свобода, идеи + частный интерес при полном соблюдении общего. Страна - как свой дом
19) Немцев любят? Полюбят и русских (за границей мы все - Russians).
20) Если у нас хватит ума и силы все это сделать
У нас "колея"? Из нее не выбраться? Российский народ необыкновенно адаптивен и функционален. Всё совершит, если дать ему такую возможность. Реформы "сверху" - хаос в России, ядерной державе, способной уничтожить весь мир, невозможен
Принципы другой России. Когда-нибудь
1) Все для человека. Не на словах, а на деле. Национальная
идея - качество жизни, 80+
2) Социальная рыночная экономика
3) Демократия по германскому / австрийскому образцу
4) Скромность в мире. Принцип Дэн Сяопина. Нам дело только до себя. Нам нет дела ни до кого
5) Рыночность во внешних отношениях. Братства у народов маловато
6) Технологии и деньги. Ласковый телёнок всех маток сосет
7) Вооружённый нейтралитет. Да, ядерный статус - никуда не деться
8) Конкурировать, не воевать. Каждая человеческая жизнь - бесценна
9) Максимум свободы - идеям, людям инноваций, частному интересу, имуществу семей - при надлежащем учёте общего интереса
10) Общество стимулов, а не наказаний. В первую очередь. Другая модель общества.
11) Золотая середина между свободой и необходимостью, конкуренцией и сотрудничеством
12) Государство служит каждому. Государство - слуга
13) Люди государевы (государства). Ум, рациональность, взвешенность, энергия, интеллигентность решений, шахматная игра
14) Команды троечников - никогда больше. Негативный управленческий отбор - ни за что. Если повезет
15) Каждое решение во внутренней и внешней политике должно приводить к улучшению благосостояния семей.
16) Забудьте о «непопулярных реформах». Принцип Дэн Сяопина.
17) Мировоззрение народа изменится при первых признаках тепла. Модели коллективного поведения меняются
18) Другая модель коллективного поведения. Свой дом - прежде всего. Свобода, идеи + частный интерес при полном соблюдении общего. Страна - как свой дом
19) Немцев любят? Полюбят и русских (за границей мы все - Russians).
20) Если у нас хватит ума и силы все это сделать
У нас "колея"? Из нее не выбраться? Российский народ необыкновенно адаптивен и функционален. Всё совершит, если дать ему такую возможность. Реформы "сверху" - хаос в России, ядерной державе, способной уничтожить весь мир, невозможен
Вчера в "Озоне" по цене чашки кофе -363 руб. - были куплены для подарков 110 моих книг "Искушение государством. Человек и вертикаль власти в России за 300 лет".
Осталось еще 30 книг по этой цене.
Читательский рейтинг - высший, около 5. "Очень увлекательная". Это последний отзыв о книге, за 9 декабря
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/reviews/
Пишущий человек испытывает необыкновенное чувство счастья, когда его книги исчезают
Осталось еще 30 книг по этой цене.
Читательский рейтинг - высший, около 5. "Очень увлекательная". Это последний отзыв о книге, за 9 декабря
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/reviews/
Пишущий человек испытывает необыкновенное чувство счастья, когда его книги исчезают
www.ozon.ru
61 отзыв на Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич от покупателей OZON
Оценки и отзывы покупателей, которые заказали Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич в интернет-магазине OZON, помогут сделать вам правильный выбор.
Близкий семье человек (это - она), глубоко и чисто верующая, написала, как она молится эти три года.
«Одна из главных заповедей христианства: "Не убий". Безусловно, возникли чувства страха, боли, ужаса и растерянности. Как уберечься самой, как поддержать своих близких?
Но моя реакция на ситуацию, к сожалению, не всегда совпадала с мнением многих друзей, близких и очень уважаемых мною авторитетов. Стало еще страшнее. Я верующий и воцерковленный человек: по воскресеньям участвую в Божественной Литургии, стараюсь чаще причащаться.
И я поняла, что мое делание верующего человека — молитва и пост, что моя человеческая и христианская задача — молиться с верой и любовью, горячо и искренно молиться о прощении грехов, об умножении любви, об утверждении духа братолюбия, о мире. Неважно, где будет происходить общение с Богом: в Храме, дома, в дороге, Бог услышит, обязательно, я верю.
Войну начинают люди, а заканчивает Бог!».
Неизвестно, как много других — таких — молитв возносится каждый день.
Неизвестно даже, молимся ли мы – и те, кто верит, и те, кому этого не дано.
Неизвестно, к кому мы обращаемся, к каким силам природы или к какой судьбе.
Но, если они есть – эти молитвы – то пусть они достанут всех тех, кто сам не ведает, что творит.
«Одна из главных заповедей христианства: "Не убий". Безусловно, возникли чувства страха, боли, ужаса и растерянности. Как уберечься самой, как поддержать своих близких?
Но моя реакция на ситуацию, к сожалению, не всегда совпадала с мнением многих друзей, близких и очень уважаемых мною авторитетов. Стало еще страшнее. Я верующий и воцерковленный человек: по воскресеньям участвую в Божественной Литургии, стараюсь чаще причащаться.
И я поняла, что мое делание верующего человека — молитва и пост, что моя человеческая и христианская задача — молиться с верой и любовью, горячо и искренно молиться о прощении грехов, об умножении любви, об утверждении духа братолюбия, о мире. Неважно, где будет происходить общение с Богом: в Храме, дома, в дороге, Бог услышит, обязательно, я верю.
Войну начинают люди, а заканчивает Бог!».
Неизвестно, как много других — таких — молитв возносится каждый день.
Неизвестно даже, молимся ли мы – и те, кто верит, и те, кому этого не дано.
Неизвестно, к кому мы обращаемся, к каким силам природы или к какой судьбе.
Но, если они есть – эти молитвы – то пусть они достанут всех тех, кто сам не ведает, что творит.
Как-то раз, в конце 90-х годов мы снимали флигель у одной известнейшей писательской семьи. Да что там греха таить – стишки эти мы учили сами, учили их потом с детьми и будем учить их во веки веков. Стояла великая московская зима. Снега, мороза и красных закатов было по колено, а холода трещали вместе с поленьями в камине.
Флигель был крохотный, стол скособоченный, но как раз тот, где рождалась вечность в стихах. Сразу за желтеньким нашим флигелем и снеговиком стояли три дома.
Первый – роскошный, в три этажа терем, из бревен то ли в два, то ли в три охвата, сверкающий медовый терем, сооруженный по всем допетровским законам. Всё в нем звало свистнуть богатырским посвистом.
Второй дом, стоявший бок о бок – классический дворянский особняк, петербургского цвета, с белыми колоннами и парадным въездом для рысаков, прорвавшихся сквозь кованую решетку. Вот – вот войдет Барклай де Толли Веймарн.
Третий дом был огорожен стеной, за которой что-то звякало, лаяло, перемещались тени и на углу стояла вышка. Был ли там пулемет – никому неизвестно. Дом был низкий, плоский, еле высовывался из-за забора, но его темно-серый цвет напоминал насупленные брови. Участок этот – с посохом мороза – торжественно обходился вдоль стены, след в след, снег забивался в мокрые ботинки, и покорность этого медленного обхода приводила к металлическим воротам, наглухо забитым в стену.
Я никак не мог успокоиться, привозил друзей, тыкал пальцем:
-Ведь это три человека, - говорил я, - это дома – люди. Три разных человека осуществили свою заветную мечту. Построили себе Дом!
-Дело не в том, что это три человека, - отвечал один мой мудрый приятель, - а в том, что они стоят рядом на одной земле. И еще рядом – твой старый академический домишко, к тому же тебе не принадлежащий.
-А какой будет твой дом, - добавил он, - и где он будет, и будет ли вообще – это неизвестно.
-Так же как, - заметил он, - неизвестно, какой будет земля, на которой стоят рядом эти дома, хотя они сегодня, в дикий мороз, мирно соседствуют.
И, в самом деле, какой она будет эта земля, когда хотя бы немного успокоится? И когда это будет? И как она придёт в себя после всех навязанных ей жестоких возбуждений?
День идёт за днём, отматывается год за годом, и ты не знаешь, какой это год в твоей жизни - 1920-й, 1940-й, 1984-й или просто неизвестный ещё 2025 год, который нужно прожить с высоко поднятой головой
Флигель был крохотный, стол скособоченный, но как раз тот, где рождалась вечность в стихах. Сразу за желтеньким нашим флигелем и снеговиком стояли три дома.
Первый – роскошный, в три этажа терем, из бревен то ли в два, то ли в три охвата, сверкающий медовый терем, сооруженный по всем допетровским законам. Всё в нем звало свистнуть богатырским посвистом.
Второй дом, стоявший бок о бок – классический дворянский особняк, петербургского цвета, с белыми колоннами и парадным въездом для рысаков, прорвавшихся сквозь кованую решетку. Вот – вот войдет Барклай де Толли Веймарн.
Третий дом был огорожен стеной, за которой что-то звякало, лаяло, перемещались тени и на углу стояла вышка. Был ли там пулемет – никому неизвестно. Дом был низкий, плоский, еле высовывался из-за забора, но его темно-серый цвет напоминал насупленные брови. Участок этот – с посохом мороза – торжественно обходился вдоль стены, след в след, снег забивался в мокрые ботинки, и покорность этого медленного обхода приводила к металлическим воротам, наглухо забитым в стену.
Я никак не мог успокоиться, привозил друзей, тыкал пальцем:
-Ведь это три человека, - говорил я, - это дома – люди. Три разных человека осуществили свою заветную мечту. Построили себе Дом!
-Дело не в том, что это три человека, - отвечал один мой мудрый приятель, - а в том, что они стоят рядом на одной земле. И еще рядом – твой старый академический домишко, к тому же тебе не принадлежащий.
-А какой будет твой дом, - добавил он, - и где он будет, и будет ли вообще – это неизвестно.
-Так же как, - заметил он, - неизвестно, какой будет земля, на которой стоят рядом эти дома, хотя они сегодня, в дикий мороз, мирно соседствуют.
И, в самом деле, какой она будет эта земля, когда хотя бы немного успокоится? И когда это будет? И как она придёт в себя после всех навязанных ей жестоких возбуждений?
День идёт за днём, отматывается год за годом, и ты не знаешь, какой это год в твоей жизни - 1920-й, 1940-й, 1984-й или просто неизвестный ещё 2025 год, который нужно прожить с высоко поднятой головой
Вдруг сила желаний победит? Каждый год мы желаем друг другу того, что называется счастьем - для всех и для каждого - а потом бессильно опускаем руки. Но вдруг именно в будущем году наша общая сила желаний станет настолько сильна, чтобы взять - и победить!
Мира, тишины, жизни, любви, наслаждения от каждого дня бытия. И пусть будет ничтожней зло
Мира, тишины, жизни, любви, наслаждения от каждого дня бытия. И пусть будет ничтожней зло
Правила внутренней эмиграции
1) Торжественный отказ от возможности влиять на идиотов.
2) Есть отличная жизнь без них.
3) Идиоты должны быть предоставлены самим себе и своей судьбе.
4) На них повлиять нельзя.
5) Огораживание от идиотов женщиной, книгами, движением, пространством зелени и солнца, пространством снега, вечностью дождя.
6) Время должно цвести.
7) В самой заржавленной машине есть угол, в котором можно присесть.
8) Есть время защищать, есть время стараться, а есть время – без сожаления делать ноги.
9) Но какое же величественное зрелище – собрание идиотов, которые себе наступают на ноги.
10) Окончательно освободиться от них – нельзя. Теплые, умные и идиоты – такова жизнь, дарящая наслаждение, страх и дикую смесь свободы и связанных рук.
11) Полностью избежать мук и зрелищ, устраиваемых идиотами, не удастся, хотя ты будешь дергаться, пока можешь.
12) Это нужно принять, даже в весенний день, когда можно бродить бесконечно.
13) Все эти воодушевления - пока идиоты не настигнут. Так бывает.
14) Что делать тогда?
Быть.
Все равно - быть.
Стоять, упираться, быть.
1) Торжественный отказ от возможности влиять на идиотов.
2) Есть отличная жизнь без них.
3) Идиоты должны быть предоставлены самим себе и своей судьбе.
4) На них повлиять нельзя.
5) Огораживание от идиотов женщиной, книгами, движением, пространством зелени и солнца, пространством снега, вечностью дождя.
6) Время должно цвести.
7) В самой заржавленной машине есть угол, в котором можно присесть.
8) Есть время защищать, есть время стараться, а есть время – без сожаления делать ноги.
9) Но какое же величественное зрелище – собрание идиотов, которые себе наступают на ноги.
10) Окончательно освободиться от них – нельзя. Теплые, умные и идиоты – такова жизнь, дарящая наслаждение, страх и дикую смесь свободы и связанных рук.
11) Полностью избежать мук и зрелищ, устраиваемых идиотами, не удастся, хотя ты будешь дергаться, пока можешь.
12) Это нужно принять, даже в весенний день, когда можно бродить бесконечно.
13) Все эти воодушевления - пока идиоты не настигнут. Так бывает.
14) Что делать тогда?
Быть.
Все равно - быть.
Стоять, упираться, быть.
Двадцать лет он ставил ее на первые роли. Григорий Семенович, он же Г.С., имевший в женах актрису Зайчек, взял правительственный грант – нет, не грант, а божеский дар – на съемку сериала «Екатерина Великая». Дело дошло до кастинга. Сама Екатерина Великая – его супруга – у него была, и даже юная Екатерина – совсем цыпочка – тоже была, а вот Потемкина, Орлова, Понятовского, Салтыкова, Васильчикова, Завадовского, Римского-Корсакова, Левашова, Высоцкого, Ланского, Ермолова, Дмитриева-Мамонова и, самое главное, Платона Зубова – их нужно было еще найти в девственных прериях Москвы.
Пятьдесят сцен неглиже. Столько же - дезабилье. И несколько народных – 18+. При всей своей деликатности Г.С. нервничал. Кастинг? Случится новое московское восстание. Ему нужны были тринадцать любовников, пару расхожих молодцев в караулы у спальни и один лейб-гусарский эскадрон - личная охрана императрицы.
О, нет, актриса Зайчек, ты не раскроешь публично свои недра!
И Г.С. объявил о кастинге так: «На роль Вольтера, пишущего письма императрице Екатерине Второй из далекого Ферне, требуются актеры ростом не ниже 190 см., от 35 лет, телосложения мускулистого». То, что Вольтеру было далеко за семьдесят и он был не выше обезьяны, значения не имело.
Народ прибывал. Нет, не кипенье, не море мускулистых голов, но эскадрон, два эскадрона, угрожающе длинные спицы – да, они были. Г.С. нервничал. Между героями должна быть химия. А здесь был целый химический завод. И вид у завода был угрожающий.
-Любимый, - сказала актриса Зайчек, - всё очень просто. Анечка (юная Екатерина, еще бутон) сядет подальше слева, а я сяду справа, и мы как-нибудь справимся. Я возьму тех, кто будет – просто по-актерски, по-дружески – искать меня глазами, а Анечка – тех, кто останется. А ты иди, тебе нельзя нервничать.
Анечке же она сказала:
- Если он вонзится глазищами в меня – он мой, а если нет, то бери его себе.
Прибыл первый. Холодно осмотрев зал, не остановился ни на ком. Ему дали прочитать письмо Вольтера:
- Повергаюсь к ногам Вашим, и прошу дозволить мне расцеловать их со всевозможной униженностью, також и руки Ваши, которыя, сказывают, суть наипрекраснейшие в Свете!
-Давай, впивайся глазами! – думала актриса Зайчек! – В меня, меня!
Никакого ответа. Даже видимости ответа!
-Что-то неладно в нашем государстве, - сказала она себе, - Никакого отклика. Нам нужна новая политика реформ, новые люди в сфере культуры, новые идеи!
На сцену прошествовал второй. Взгляд был, скорее, просительный.
-Дайте ему прочитать об алтаре! – шепнула она.
И он послушно начал:
- Я воздвигаю Вам алтарь. Вы сделали меня Язычником; по чему пристойнее мне быть у ног Вашего Величества, обожая Вас более, нежели с глубочайшим почтением…
И победительно:
- Храма Вашего Жрец!
Потом посмотрел в зал на помощника режиссера: «Ну как?». Тот помахал ему – о-кей, йес, вау. Да, точно – вау!
И он – с застывшим вопросом в глазах - тоже пошел вон. На актрису Зайчек даже не обернулся.
У нее навернулась слеза.
-Что за мужики пошли? – подумала она. – Все реакции притуплены, глаз от бумаг не оторвут!
-Григорий Семенович действительно ушел? – спросила она оператора. Тот кивнул.
Она оглянулась по сторонам и приспустила лиф. Анечка, кажется, сделала то же самое.
-Впускайте! – велела она.
Вошел великан. Длиннорукий, длинноногий. Екатерининского размера.
- Я уже в образе? – осведомился он.
И медленно стал сворачиваться, как улитка, под Вольтера. Мраморный лоб его сморщился в складки.
-А есть у вас философские тексты? – спросил он.
Помощник режиссера покопался в бумагах и протянул ему небольшой рулон.
- «А наипаче восхитила меня табакерка, - великан запнулся и недоуменно поднял глаза, - выточенная Августейшими руками, и при том украшенная портретом Вашим.
Кто оный видит и осязает,
Тому невозможно ограничить себя
Столько, чтобы удовольствоваться
Одним рассматриванием! - -
Он принужден будет осмелиться облобызать;
Но впредь на то только себя употребить,
Чтобы Вам дивиться, и Вас прославлять!»
-Облобызать! - тупо повторил он. – А кого? Паче чего Вольтер облобызать кто оный?
Пятьдесят сцен неглиже. Столько же - дезабилье. И несколько народных – 18+. При всей своей деликатности Г.С. нервничал. Кастинг? Случится новое московское восстание. Ему нужны были тринадцать любовников, пару расхожих молодцев в караулы у спальни и один лейб-гусарский эскадрон - личная охрана императрицы.
О, нет, актриса Зайчек, ты не раскроешь публично свои недра!
И Г.С. объявил о кастинге так: «На роль Вольтера, пишущего письма императрице Екатерине Второй из далекого Ферне, требуются актеры ростом не ниже 190 см., от 35 лет, телосложения мускулистого». То, что Вольтеру было далеко за семьдесят и он был не выше обезьяны, значения не имело.
Народ прибывал. Нет, не кипенье, не море мускулистых голов, но эскадрон, два эскадрона, угрожающе длинные спицы – да, они были. Г.С. нервничал. Между героями должна быть химия. А здесь был целый химический завод. И вид у завода был угрожающий.
-Любимый, - сказала актриса Зайчек, - всё очень просто. Анечка (юная Екатерина, еще бутон) сядет подальше слева, а я сяду справа, и мы как-нибудь справимся. Я возьму тех, кто будет – просто по-актерски, по-дружески – искать меня глазами, а Анечка – тех, кто останется. А ты иди, тебе нельзя нервничать.
Анечке же она сказала:
- Если он вонзится глазищами в меня – он мой, а если нет, то бери его себе.
Прибыл первый. Холодно осмотрев зал, не остановился ни на ком. Ему дали прочитать письмо Вольтера:
- Повергаюсь к ногам Вашим, и прошу дозволить мне расцеловать их со всевозможной униженностью, також и руки Ваши, которыя, сказывают, суть наипрекраснейшие в Свете!
-Давай, впивайся глазами! – думала актриса Зайчек! – В меня, меня!
Никакого ответа. Даже видимости ответа!
-Что-то неладно в нашем государстве, - сказала она себе, - Никакого отклика. Нам нужна новая политика реформ, новые люди в сфере культуры, новые идеи!
На сцену прошествовал второй. Взгляд был, скорее, просительный.
-Дайте ему прочитать об алтаре! – шепнула она.
И он послушно начал:
- Я воздвигаю Вам алтарь. Вы сделали меня Язычником; по чему пристойнее мне быть у ног Вашего Величества, обожая Вас более, нежели с глубочайшим почтением…
И победительно:
- Храма Вашего Жрец!
Потом посмотрел в зал на помощника режиссера: «Ну как?». Тот помахал ему – о-кей, йес, вау. Да, точно – вау!
И он – с застывшим вопросом в глазах - тоже пошел вон. На актрису Зайчек даже не обернулся.
У нее навернулась слеза.
-Что за мужики пошли? – подумала она. – Все реакции притуплены, глаз от бумаг не оторвут!
-Григорий Семенович действительно ушел? – спросила она оператора. Тот кивнул.
Она оглянулась по сторонам и приспустила лиф. Анечка, кажется, сделала то же самое.
-Впускайте! – велела она.
Вошел великан. Длиннорукий, длинноногий. Екатерининского размера.
- Я уже в образе? – осведомился он.
И медленно стал сворачиваться, как улитка, под Вольтера. Мраморный лоб его сморщился в складки.
-А есть у вас философские тексты? – спросил он.
Помощник режиссера покопался в бумагах и протянул ему небольшой рулон.
- «А наипаче восхитила меня табакерка, - великан запнулся и недоуменно поднял глаза, - выточенная Августейшими руками, и при том украшенная портретом Вашим.
Кто оный видит и осязает,
Тому невозможно ограничить себя
Столько, чтобы удовольствоваться
Одним рассматриванием! - -
Он принужден будет осмелиться облобызать;
Но впредь на то только себя употребить,
Чтобы Вам дивиться, и Вас прославлять!»
-Облобызать! - тупо повторил он. – А кого? Паче чего Вольтер облобызать кто оный?
Актриса Зайчек с печалью смотрела в потолок и думала, что с ней не так, или что со страной не так, или с миром – что не так.
Вошел четвертый, вылитый Потемкин. Подшофе, в парике набекрень, глаза – туманные, наглые. Рассеянно осмотрел зал, ничего интересного там не нашел и протянул руку – за текстом:
- Что читать, ребята?
-Стоп! – воскликнула актриса Зайчек, - Сыграем на сцене!
Она взлетела на сцену, стянула воедино кресло, стол о трех ногах и канделябр, бросилась в кресло и провозгласила:
-Импровизация! Вольтер вступает в будуар императрицы для подписания совместного письма! Начали!
Потемкин не понял.
–Что читать-то, ребята? – с недоумением спросил он.
Актриса Зайчек медленно стянула с себя край блузки, потом приподняла нежно-розовую лямочку, перси ее затрепетали…
- Вольтер, давай! Вместе, битте, писать, вдвоем! Шрайбе цузамен!
Потемкин глянул за лямочку.
Еще раз глянул – и вскричал:
- Нихт цузамен! Их бин Вольтер! Дас ист харрасмент!
Огляделся, все молчали.
Снова глянул – там лямочка.
-Нет! Нихт суд пойти!
И тут из-за будки осветителя торжественно появился Гриша.
-Ты что делаешь, Катька? – печально спросил он. – Ах ты… Актриса!
Кастинг отменили.
Но грант, божественный грант, дарованный рукой просветителя – его отменить было нельзя.
«Этот фильм войдет в историю, - потом написала критикесса, - Как оригинально! Впервые мужские роли исполняют тени. Актер за ширмой, актер – проекция, тени, кругом тени – это находка. Как деликатно раскрыта тема любовников Екатерины! Императрица и Вольтер – только они реальны в новом фильме Г.С. Разница между ними в тридцать пять лет! Писать друг другу – и не встретиться? Быть связанными – и не соединенными? Кто знает, что сулила бы их встреча в реальной жизни? Вольтер хотел, очень хотел приехать в Астрахань».
Никто этого не знает, кроме Гриши.
Он это знает.
Эта встреча сулила бы большой, очень большой харрасмент.
Поэтому Вольтера он сыграл сам.
Из моей пьесы "Амурные волны" (ставилась в Москве в 2018 - 2019 годах)
Вошел четвертый, вылитый Потемкин. Подшофе, в парике набекрень, глаза – туманные, наглые. Рассеянно осмотрел зал, ничего интересного там не нашел и протянул руку – за текстом:
- Что читать, ребята?
-Стоп! – воскликнула актриса Зайчек, - Сыграем на сцене!
Она взлетела на сцену, стянула воедино кресло, стол о трех ногах и канделябр, бросилась в кресло и провозгласила:
-Импровизация! Вольтер вступает в будуар императрицы для подписания совместного письма! Начали!
Потемкин не понял.
–Что читать-то, ребята? – с недоумением спросил он.
Актриса Зайчек медленно стянула с себя край блузки, потом приподняла нежно-розовую лямочку, перси ее затрепетали…
- Вольтер, давай! Вместе, битте, писать, вдвоем! Шрайбе цузамен!
Потемкин глянул за лямочку.
Еще раз глянул – и вскричал:
- Нихт цузамен! Их бин Вольтер! Дас ист харрасмент!
Огляделся, все молчали.
Снова глянул – там лямочка.
-Нет! Нихт суд пойти!
И тут из-за будки осветителя торжественно появился Гриша.
-Ты что делаешь, Катька? – печально спросил он. – Ах ты… Актриса!
Кастинг отменили.
Но грант, божественный грант, дарованный рукой просветителя – его отменить было нельзя.
«Этот фильм войдет в историю, - потом написала критикесса, - Как оригинально! Впервые мужские роли исполняют тени. Актер за ширмой, актер – проекция, тени, кругом тени – это находка. Как деликатно раскрыта тема любовников Екатерины! Императрица и Вольтер – только они реальны в новом фильме Г.С. Разница между ними в тридцать пять лет! Писать друг другу – и не встретиться? Быть связанными – и не соединенными? Кто знает, что сулила бы их встреча в реальной жизни? Вольтер хотел, очень хотел приехать в Астрахань».
Никто этого не знает, кроме Гриши.
Он это знает.
Эта встреча сулила бы большой, очень большой харрасмент.
Поэтому Вольтера он сыграл сам.
Из моей пьесы "Амурные волны" (ставилась в Москве в 2018 - 2019 годах)
Взрыв цен 2 января 1992 года, 33 года тому назад, окончательно добил наши сбережения. Как к нему относиться? До сих пор многие считают, что это был заговор, вредительство, диверсия. Другие – что шоковое, разовое освобождение цен было вынужденным шагом, спасло нас от голода, и без него нельзя было обойтись.
Но была ли другая дорожка? Этот вопрос стоит уже десятилетия. Была ли хоть какая-то возможность не резать так по-мясницки наши сбережения? Тем более, что в январе 1991 г. по семьям уже прошлась павловская денежная реформа. В апреле 1991 г. «сверху» резко повысили розничные цены. А впереди еще была денежная реформа 1993 года. Бей семейные деньги, режь и кромсай!
Как все было устроено в директивной экономике СССР? Подавляющая часть товаров завозилась в города и поступала в государственные магазины согласно выделенным сверху фондам / лимитам и установленным, тоже сверху, ценам. В 1991 г. все эти вертикали разрушились. Никто никому ничего не хотел поставлять. Закупки продовольствия государством и импорт сократились на десятки процентов.
Архивы завалены телеграммами и письмами осени – зимы 1991 – 92 гг. правительству и президенту. «Помогите! Не завезли, не оплатили, отказались поставлять, не выполнили план по завозу, не доставили по импорту»! Собчак из Петербурга, ноябрь 1991 г.: «Сложилась критическая ситуация в части обеспечения населения города продуктами питания по талонам». Лужков из Москвы, декабрь 1991 г.: «Запасы товаров в розничной и оптовой торговле практически отсутствуют». В архиве Гайдара десятки отчаянных призывов дать зерно, муку, хлеб, мясо из множества регионов России (gaidar-arc.ru).
Вот дневниковая запись. «24 декабря 1991 года. Сейчас Москва пустая. Полки в магазинах пустые. Мать с отцом стоят по 4-6 часов за продуктами, мы живем на «заказах», которые мне выдают на работе. Масла нет, сметаны, творога нет. За молоком – убить могут. А вот рынок: мясо – 100 руб/кг… масло – до 200 и его нет… колбаса 80-150 (копченая), 30 – вареная. Вещей нет никаких. В коммерческом обувь мне 600-2000, зимние женские сапоги – 3500 и то нет, шубы – 30 000, холодильник – 15 000, телевизор – 8000-10 000…» (Р. Шамгунов). Сравните - средняя зарплата в 1991 г. 548 рублей в месяц (Росстат).
А как спастись от голода? Разморозить цены, пусть сами их назначают, пусть закупают товар где угодно и пусть торгует тоже, кто угодно. Пусть сами, не сверху, назначают зарплаты, они тоже будут расти, и как-то все это сбалансируется, и все магазины заполнятся. Но есть, правда, маленькая закавыка. 28 октября 1991 г. в обращении Президента РСФСР к Съезду народных депутатов РСФСР была поставлена задача размораживания цен «уже в текущем году». Чем ответила торговля? Ушки на макушке! 3 декабря 1991 г. указом Президента РСФСР объявлено, что цены освобождаются со 2 января 1992 г. Объявлено за месяц до того! Что сделает любой торговец, от мала до велика, когда он знает, что через месяц сможет свободно повысить цены, ибо о снижении речь, конечно, не шла, и цены на рынках были кратно выше государственных, и там, на рынках, было всё? Что он будет делать?
Все знают – «что». Он обязательно будет придерживать товар, чтобы выкинуть его на прилавки по свободным, т. е. высоким ценам. Пока же в дневниках пишут: «4 декабря. По «заказу» сегодня «давали», или подавали на бедность? — пакет ржаной муки и грузинский чай. Совсем охренели. 29 декабря. Утром я поехала домой. За хлебом была жуткая очередь на улице — загибалась за угол дома! А после обеда хлеба уже совсем не было» (Т. Коробьина, 80 лет). Голод! «Перед отпуском цен склады были забиты всем от продуктов до металла и стройматериалов. Я тогда как раз этим занималась» (И. Власова). Это еще одна дневниковая запись.
Так «недопоставки» сомкнулись со спрятанным товаром, чтобы превратиться в чудо шоковой терапии. И правда – чудо! «2 января часа в три… зашёл в колбасный магазин на Солянке. На прилавке красовались пять сортов сырокопчёных колбас и немало других деликатесов… Выбрал свежайшую микояновскую салями и великолепную сырокопчёную грудинку с ярлычком от 26 декабря 91 года.
Но была ли другая дорожка? Этот вопрос стоит уже десятилетия. Была ли хоть какая-то возможность не резать так по-мясницки наши сбережения? Тем более, что в январе 1991 г. по семьям уже прошлась павловская денежная реформа. В апреле 1991 г. «сверху» резко повысили розничные цены. А впереди еще была денежная реформа 1993 года. Бей семейные деньги, режь и кромсай!
Как все было устроено в директивной экономике СССР? Подавляющая часть товаров завозилась в города и поступала в государственные магазины согласно выделенным сверху фондам / лимитам и установленным, тоже сверху, ценам. В 1991 г. все эти вертикали разрушились. Никто никому ничего не хотел поставлять. Закупки продовольствия государством и импорт сократились на десятки процентов.
Архивы завалены телеграммами и письмами осени – зимы 1991 – 92 гг. правительству и президенту. «Помогите! Не завезли, не оплатили, отказались поставлять, не выполнили план по завозу, не доставили по импорту»! Собчак из Петербурга, ноябрь 1991 г.: «Сложилась критическая ситуация в части обеспечения населения города продуктами питания по талонам». Лужков из Москвы, декабрь 1991 г.: «Запасы товаров в розничной и оптовой торговле практически отсутствуют». В архиве Гайдара десятки отчаянных призывов дать зерно, муку, хлеб, мясо из множества регионов России (gaidar-arc.ru).
Вот дневниковая запись. «24 декабря 1991 года. Сейчас Москва пустая. Полки в магазинах пустые. Мать с отцом стоят по 4-6 часов за продуктами, мы живем на «заказах», которые мне выдают на работе. Масла нет, сметаны, творога нет. За молоком – убить могут. А вот рынок: мясо – 100 руб/кг… масло – до 200 и его нет… колбаса 80-150 (копченая), 30 – вареная. Вещей нет никаких. В коммерческом обувь мне 600-2000, зимние женские сапоги – 3500 и то нет, шубы – 30 000, холодильник – 15 000, телевизор – 8000-10 000…» (Р. Шамгунов). Сравните - средняя зарплата в 1991 г. 548 рублей в месяц (Росстат).
А как спастись от голода? Разморозить цены, пусть сами их назначают, пусть закупают товар где угодно и пусть торгует тоже, кто угодно. Пусть сами, не сверху, назначают зарплаты, они тоже будут расти, и как-то все это сбалансируется, и все магазины заполнятся. Но есть, правда, маленькая закавыка. 28 октября 1991 г. в обращении Президента РСФСР к Съезду народных депутатов РСФСР была поставлена задача размораживания цен «уже в текущем году». Чем ответила торговля? Ушки на макушке! 3 декабря 1991 г. указом Президента РСФСР объявлено, что цены освобождаются со 2 января 1992 г. Объявлено за месяц до того! Что сделает любой торговец, от мала до велика, когда он знает, что через месяц сможет свободно повысить цены, ибо о снижении речь, конечно, не шла, и цены на рынках были кратно выше государственных, и там, на рынках, было всё? Что он будет делать?
Все знают – «что». Он обязательно будет придерживать товар, чтобы выкинуть его на прилавки по свободным, т. е. высоким ценам. Пока же в дневниках пишут: «4 декабря. По «заказу» сегодня «давали», или подавали на бедность? — пакет ржаной муки и грузинский чай. Совсем охренели. 29 декабря. Утром я поехала домой. За хлебом была жуткая очередь на улице — загибалась за угол дома! А после обеда хлеба уже совсем не было» (Т. Коробьина, 80 лет). Голод! «Перед отпуском цен склады были забиты всем от продуктов до металла и стройматериалов. Я тогда как раз этим занималась» (И. Власова). Это еще одна дневниковая запись.
Так «недопоставки» сомкнулись со спрятанным товаром, чтобы превратиться в чудо шоковой терапии. И правда – чудо! «2 января часа в три… зашёл в колбасный магазин на Солянке. На прилавке красовались пять сортов сырокопчёных колбас и немало других деликатесов… Выбрал свежайшую микояновскую салями и великолепную сырокопчёную грудинку с ярлычком от 26 декабря 91 года.
Ничего лучше тех копчёностей больше в российской торговле не встречал...» (Н. Иванов).
Что в итоге? Полки постепенно заполнялись товарами еще 4 -5 месяцев. Цены в 1992 г. выросли в 260 раз. Падение реальных доходов населения – почти в 2 раза. Число родившихся меньше 1991 г. на 12%. Число умерших больше 1991 г. на 7%. Естественная убыль населения в 1992 г. – 220 тыс. чел. (в 1991 г. прирост в 104 тыс. чел.). Ожидаемая продолжительность жизни уменьшилась на 1 год (Росстат).
А можно ли было по-другому? Да, если бы пять лет «перестройки» во главу угла в реформах ставились качество жизни, сытость народа. Если бы наши деньги не считались «денежным навесом» - никаких отъемов, никаких денежных реформ. Если бы случилось всё наоборот – сначала накормить, насытить, и только в меру этого любые другие степени свободы. Никаких «нужно потерпеть». Если бы в двухсекторной экономике не рывком, а шаг за шагом нарастала бы свобода делать, ставить свои цены, продавать. Если бы госторговля по кусочкам, а не шоком продвигалась к воле! И если бы никто и никогда не объявлял заранее всё то, что неизбежно заставляет скрывать товары.
Как трудно дышать, когда думаешь, с какими огромными потерями людей совершает Россия каждый свой поворот. И как страстно желается, чтобы ужас такого поворота был в последний раз, чтобы мы раз и навсегда затвердили главный урок – все, что делается, должно быть только ради нас самих.
Из моей книги «Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов”
Что в итоге? Полки постепенно заполнялись товарами еще 4 -5 месяцев. Цены в 1992 г. выросли в 260 раз. Падение реальных доходов населения – почти в 2 раза. Число родившихся меньше 1991 г. на 12%. Число умерших больше 1991 г. на 7%. Естественная убыль населения в 1992 г. – 220 тыс. чел. (в 1991 г. прирост в 104 тыс. чел.). Ожидаемая продолжительность жизни уменьшилась на 1 год (Росстат).
А можно ли было по-другому? Да, если бы пять лет «перестройки» во главу угла в реформах ставились качество жизни, сытость народа. Если бы наши деньги не считались «денежным навесом» - никаких отъемов, никаких денежных реформ. Если бы случилось всё наоборот – сначала накормить, насытить, и только в меру этого любые другие степени свободы. Никаких «нужно потерпеть». Если бы в двухсекторной экономике не рывком, а шаг за шагом нарастала бы свобода делать, ставить свои цены, продавать. Если бы госторговля по кусочкам, а не шоком продвигалась к воле! И если бы никто и никогда не объявлял заранее всё то, что неизбежно заставляет скрывать товары.
Как трудно дышать, когда думаешь, с какими огромными потерями людей совершает Россия каждый свой поворот. И как страстно желается, чтобы ужас такого поворота был в последний раз, чтобы мы раз и навсегда затвердили главный урок – все, что делается, должно быть только ради нас самих.
Из моей книги «Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов”
Стандартно, чтобы достичь состояния развитой экономики (стабильной, с высоким уровнем жизни) нужно 20-30 лет сверхбыстрого роста. И ещё нужен поворот тренда, «стартовая точка», чтобы это началось. Так что скучно жить в России - вся эта энергия и кипение отнесены на неопределенное время, а наблюдать, как народ скукоживается, ещё и горько. Скучно жить, хотя нужно жить так, чтобы никто никогда не мог даже подумать - они нам не рассказали, «как это сделать», и мы опять все, в который раз (1917, 1991, 20...) все тра-та-та