Николай Исаев, художник и реставратор из Томска, поделился итогами года. Николай в этом году реализовал несколько проектов, исследующих тему памяти и трудного наследия; как экспозиционер работал над проектом «Архитектура жизни».
«Важным в этом году для меня стало участие в PolАrt резиденции в Норильске. Где мы с Лукией Муриной сделали совместный проект «Норильск: архив преодоления», состоящий из трех монументальных ассамбляжей, посвященных судьбам заключенных Норильлага, удивительным и стойким людям: Сергею Щеглову, Евфросинии Керсновской и Николаю Урванцеву. Это был уникальный опыт полевой работы на территории лагеря, шахты, где работала Евфросиния Керсновская, исследовательской работы в фондах и архивах музея. И сложные интересные живописные и графические задачи, которые приходилось решать.
Ключевым, но не состоявшимся проектом стал «Колпашевский Яр», посвященный истории места массового захоронения на берегу реки Оби. Мы с командой готовили его больше года: ездили в исследовательские поездки, разрабатывали концепцию, проект экспозиции и техническую документацию для изготовления большой инсталляции из обского песка, работали над произведениями. Это был сложный в реализации проект, возможный только благодаря поддержке Фонда Памяти. Выставка должна была пройти в Мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД». Но этого не случилось. Надеюсь, будет возможность реализовать проект.
Для культурной жизни Сибири я считаю важным завершение проекта «Новое поколение: художники из Сибири. Томск», благодаря которому была собрана база томских художников. А все материалы, созданные за время проекта: интервью, документация выставок, биографии и фотографии, хранятся на сайте этого документального проекта.
Важным для будущего считаю проведение «Таёжной триеннале: Ландшафты памяти» под кураторством Лукии Муриной. После закрытия всех крупных российских биеннальных проектов хочется надеяться, что «Триеннале» в Томске станет хоть и небольшим по масштабу, но регулярным тематическим выставочным проектом».
#злой_искусствовед_итоги2024
«Важным в этом году для меня стало участие в PolАrt резиденции в Норильске. Где мы с Лукией Муриной сделали совместный проект «Норильск: архив преодоления», состоящий из трех монументальных ассамбляжей, посвященных судьбам заключенных Норильлага, удивительным и стойким людям: Сергею Щеглову, Евфросинии Керсновской и Николаю Урванцеву. Это был уникальный опыт полевой работы на территории лагеря, шахты, где работала Евфросиния Керсновская, исследовательской работы в фондах и архивах музея. И сложные интересные живописные и графические задачи, которые приходилось решать.
Ключевым, но не состоявшимся проектом стал «Колпашевский Яр», посвященный истории места массового захоронения на берегу реки Оби. Мы с командой готовили его больше года: ездили в исследовательские поездки, разрабатывали концепцию, проект экспозиции и техническую документацию для изготовления большой инсталляции из обского песка, работали над произведениями. Это был сложный в реализации проект, возможный только благодаря поддержке Фонда Памяти. Выставка должна была пройти в Мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД». Но этого не случилось. Надеюсь, будет возможность реализовать проект.
Для культурной жизни Сибири я считаю важным завершение проекта «Новое поколение: художники из Сибири. Томск», благодаря которому была собрана база томских художников. А все материалы, созданные за время проекта: интервью, документация выставок, биографии и фотографии, хранятся на сайте этого документального проекта.
Важным для будущего считаю проведение «Таёжной триеннале: Ландшафты памяти» под кураторством Лукии Муриной. После закрытия всех крупных российских биеннальных проектов хочется надеяться, что «Триеннале» в Томске станет хоть и небольшим по масштабу, но регулярным тематическим выставочным проектом».
#злой_искусствовед_итоги2024
В конце декабря ушел с должности Павел Унрайн, продюсер Фонда Памяти в томском Мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД». Поговорила с ним о работе с трудным наследием.
— Когда и почему ты стал сотрудником Фонда Памяти?
— В июле 2023 года Фонд Памяти выложил вакансию продюсера. Прошёл несколько собеседований и испытательный срок. Я сам из семьи репрессированных ссыльных Поволжских немцев. У меня реабилитированная бабушка, которая родилась на спецпоселении. В этой теме почти нет случайных людей.
— Расскажи, чем ты занимался в Фонде?
— Продюсированием проектов. По большей части, это вся событийная, выставочная и маркетинговая деятельность Мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД». Я также занимался делами административного и хозяйственного толка в музее.
— Как думаешь, насколько программы Фонда в музее повлияли на городское сообщество Томска?
— За несколько лет музей стал не просто одним из важнейших культурных центров Томска, но и местом силы и поддержки для его горожан. Это редкая инстанция, которая продолжает говорить о гуманистических и общечеловеческих ценностях.
— Какие проекты за полтора года работы ты бы выделил?
— Я бы выделил единственный в городе музейный киноклуб. Обязательны к упоминанию выставочные проекты наших местных кураторов и художников — Лолиты Моисцрапишвили и Лукии Муриной. Сейчас музей — одна из немногих городских площадок, которая открыта к современному искусству. Не могу не рассказать и про многочисленные лаборатории: театральные, фото и анимационные. Горжусь тем, что сотрудники музея стали профессиональнее работать с детской и подростковой аудиторией. А также постепенно внедрять инклюзивные практики. Да мы даже организовывали концерты хоровой музыки.
Музей после реконструкции в 2022 году был практически как чистый лист. Мы позволяли себе эксперименты, но делали это очень бережно. Было важно нащупать подходящие форматы для работы.
— Насколько работа с темой репрессий тебя изменила?
— Я точно уже не буду прежним. Такое глубокое погружение в одну из самых непроработанных и личных травм нашего общества оставляет на тебе отпечаток.
— Что было самым сложным в твоей работе?
— Мне было сложнее всего не опустить руки, конструктивно реагировать на критику и работать дальше. А ещё эйджизм. Его было очень много. Мне 24 года. Как-то на конференции в Музейном центре «Площадь Мира» в Красноярске мне задали вопрос: «Как вы в настолько молодом возрасте работает с такой трудной темой?». Я тогда ответил, что ем много шоколада. И это правда.
— Ты хочешь дальше работать с темой репрессий и трудного наследия?
— Хочу, но мне нужно отдохнуть.
— Ты был счастлив на этой работе?
— Неподходящее слово. Скорее, я чувствовал себя живым, а свою деятельность воспринимал как что-то очень важное. Это была работа мечты.
— Когда и почему ты стал сотрудником Фонда Памяти?
— В июле 2023 года Фонд Памяти выложил вакансию продюсера. Прошёл несколько собеседований и испытательный срок. Я сам из семьи репрессированных ссыльных Поволжских немцев. У меня реабилитированная бабушка, которая родилась на спецпоселении. В этой теме почти нет случайных людей.
— Расскажи, чем ты занимался в Фонде?
— Продюсированием проектов. По большей части, это вся событийная, выставочная и маркетинговая деятельность Мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД». Я также занимался делами административного и хозяйственного толка в музее.
— Как думаешь, насколько программы Фонда в музее повлияли на городское сообщество Томска?
— За несколько лет музей стал не просто одним из важнейших культурных центров Томска, но и местом силы и поддержки для его горожан. Это редкая инстанция, которая продолжает говорить о гуманистических и общечеловеческих ценностях.
— Какие проекты за полтора года работы ты бы выделил?
— Я бы выделил единственный в городе музейный киноклуб. Обязательны к упоминанию выставочные проекты наших местных кураторов и художников — Лолиты Моисцрапишвили и Лукии Муриной. Сейчас музей — одна из немногих городских площадок, которая открыта к современному искусству. Не могу не рассказать и про многочисленные лаборатории: театральные, фото и анимационные. Горжусь тем, что сотрудники музея стали профессиональнее работать с детской и подростковой аудиторией. А также постепенно внедрять инклюзивные практики. Да мы даже организовывали концерты хоровой музыки.
Музей после реконструкции в 2022 году был практически как чистый лист. Мы позволяли себе эксперименты, но делали это очень бережно. Было важно нащупать подходящие форматы для работы.
— Насколько работа с темой репрессий тебя изменила?
— Я точно уже не буду прежним. Такое глубокое погружение в одну из самых непроработанных и личных травм нашего общества оставляет на тебе отпечаток.
— Что было самым сложным в твоей работе?
— Мне было сложнее всего не опустить руки, конструктивно реагировать на критику и работать дальше. А ещё эйджизм. Его было очень много. Мне 24 года. Как-то на конференции в Музейном центре «Площадь Мира» в Красноярске мне задали вопрос: «Как вы в настолько молодом возрасте работает с такой трудной темой?». Я тогда ответил, что ем много шоколада. И это правда.
— Ты хочешь дальше работать с темой репрессий и трудного наследия?
— Хочу, но мне нужно отдохнуть.
— Ты был счастлив на этой работе?
— Неподходящее слово. Скорее, я чувствовал себя живым, а свою деятельность воспринимал как что-то очень важное. Это была работа мечты.
Об итогах года рассказал красноярская художница Дарья Бралкова. В этом году Дарья была номинирована на премию SCAN с персональным проектом.
«Самым главным событием для меня в этом году стала персональная выставка «Земля становится Венерой», открывшаяся в августе. Над ней мы, вместе с кураторкой и моей подругой Надей Котовой-Крушинской работали около 10 месяцев. Моя глубоко личная история о потере близкого человека нашла большой отклик среди зрителей. Мы до сих пор получаем отзывы, о том, что для кого-то эта тема актуальна прямо сейчас и что утрата показана жизненно. Для многих выставка стала поддержкой. А с Надей мы так сработались, что решили действовать дальше, как арт-группа — у нас получается развивать идеи и придумывать разные форматы. Например, в феврале мы сделали некий тизер перед большой персоналкой — «День на Венере», в пространстве «Индустрия». Там была другая эстетика — неоновый розовый, открытие в день святого Валентина в сочетании с темой горя, утраты и смерти.
Ещё в этом году я провела авторский курс по абстрактной живописи и графике в музейном центре «Площадь Мира» — было весело. Я переработала свою программу, ученики и я были довольны.
Осенью вспомнила о своих старых медиумах стоп-моушене и вышивке. Анимацию сделала для групповой выставки «Касание» в Иркутске. Впервые сделала ролик со своим лицом.
Несмотря на большую усталость, я понимаю, что сильно выросла за этот год как художник. Вышла на сложные для меня форматы: реди-мейд, текстовые и тотальные инсталляции.
Как и многие, отмечу, что значимыми событиями для Сибири в этом году стали ярмарка и премия SCAN. Здорово, что география расширилась и художники стали знакомиться друг с другом».
#злой_искусствовед_итоги2024
«Самым главным событием для меня в этом году стала персональная выставка «Земля становится Венерой», открывшаяся в августе. Над ней мы, вместе с кураторкой и моей подругой Надей Котовой-Крушинской работали около 10 месяцев. Моя глубоко личная история о потере близкого человека нашла большой отклик среди зрителей. Мы до сих пор получаем отзывы, о том, что для кого-то эта тема актуальна прямо сейчас и что утрата показана жизненно. Для многих выставка стала поддержкой. А с Надей мы так сработались, что решили действовать дальше, как арт-группа — у нас получается развивать идеи и придумывать разные форматы. Например, в феврале мы сделали некий тизер перед большой персоналкой — «День на Венере», в пространстве «Индустрия». Там была другая эстетика — неоновый розовый, открытие в день святого Валентина в сочетании с темой горя, утраты и смерти.
Ещё в этом году я провела авторский курс по абстрактной живописи и графике в музейном центре «Площадь Мира» — было весело. Я переработала свою программу, ученики и я были довольны.
Осенью вспомнила о своих старых медиумах стоп-моушене и вышивке. Анимацию сделала для групповой выставки «Касание» в Иркутске. Впервые сделала ролик со своим лицом.
Несмотря на большую усталость, я понимаю, что сильно выросла за этот год как художник. Вышла на сложные для меня форматы: реди-мейд, текстовые и тотальные инсталляции.
Как и многие, отмечу, что значимыми событиями для Сибири в этом году стали ярмарка и премия SCAN. Здорово, что география расширилась и художники стали знакомиться друг с другом».
#злой_искусствовед_итоги2024
Томская арт-группа «Малышки 18:22» в этом году по праву стала самой известной не только в Сибири, но и во всей России! Вот итоги 2024 года сестёр Аксиньи и Ники Сарычевых:
«Мы считаем этот год плохим и хорошим одновременно! Успели очень много — три персональных, например, кучу групповых, ярмарки там всякие! Мы даже были в резиденции в Апатитах у Андрея Малахова и в резиденции в Австрии! А под конец года выпустили музыкальный альбом! 💿 💗
При этом выдержали обыск и добились, чтобы вернули технику. С треском вылетели с ярмарки Блазар, а также из многих проектов и теперь у нас есть вайб девчонок-запрещенок.
Наше искусство максимально про Малую Родину, её тёмное прошлое и блестящее будущее. Но как показывает жизнь, про такие вещи лучше не говорить. Неужели теперь у нас нет прошлого и будущего?
Самым важным событием и для Сибири, и для России в этом году считаем цензуру и самоцензуру. Это коснулось очень-очень многих. Очень грустные события, которые обсуждают в кулуарах, а публично не очень охотно.
Всех с наступающим Новым годом! И добро пожаловать в комедийный хоррор «В будущее возьмут не всех».
#злой_искусствовед_итоги2024
«Мы считаем этот год плохим и хорошим одновременно! Успели очень много — три персональных, например, кучу групповых, ярмарки там всякие! Мы даже были в резиденции в Апатитах у Андрея Малахова и в резиденции в Австрии! А под конец года выпустили музыкальный альбом! 💿 💗
При этом выдержали обыск и добились, чтобы вернули технику. С треском вылетели с ярмарки Блазар, а также из многих проектов и теперь у нас есть вайб девчонок-запрещенок.
Наше искусство максимально про Малую Родину, её тёмное прошлое и блестящее будущее. Но как показывает жизнь, про такие вещи лучше не говорить. Неужели теперь у нас нет прошлого и будущего?
Самым важным событием и для Сибири, и для России в этом году считаем цензуру и самоцензуру. Это коснулось очень-очень многих. Очень грустные события, которые обсуждают в кулуарах, а публично не очень охотно.
Всех с наступающим Новым годом! И добро пожаловать в комедийный хоррор «В будущее возьмут не всех».
#злой_искусствовед_итоги2024