«Понятно, что существует Мировая Закулиса. Это было бы просто противоестественно, если б её не было. <...> Фигня начинается, когда пытаются анализировать конкретные заговоры. А именно: почему-то большинство авторов, пишущих на подобные цели, предполагают, что у столь великих планов имеется всего одна цель (пусть и большая)».
И находя эту одну цель, конспирологи становятся объектами критики – их спрашивают:
«А почему такой-то план, если он имеет подобную цель, осуществляется НАСТОЛЬКО ИДИОТСКИМ способом? <...> И торжественно приходят к выводу – да потому что нет никакого плана, а всё происходит по ходу бурления мелких страстей и в результате бюрократических ошибок. На самом деле заговор, конечно, есть, и ещё какой».
Согласимся, что такие вопросы нередко возникают у нас при знакомстве с теми или иными теориями заговора. Так в чем же разгадка? Крылов заключает:
«Любой сколько-нибудь интересный план предполагает, что достигается несколько целей, не обязательно друг с другом связанных логически. <...> Сколько-нибудь разветвлённые планы организаций предполагают, что одновременно делаются сотни дел и решаются тысячи задач <...>. Хороший, годный заговор имеет не одну цель, а сто или двести, причём даже целей первостепенной важности там не одна, а как минимум десяток равноценных».
Очень важные слова для самих любителей конспирологии, которые очень часто мыслят максимально линейно. Это ошибка: у заговора нет одной цели, нет одной задачи. Ну, вот, например, я не раз слышал вопрошания о смысле нынешней западной гендерной политики – «зачем они это делают?». Согласимся, интересный вопрос. Проблема тут в том, что ищется тот самый один ответ. А это неверно – потому что у таких глобальных проектов не может быть одной цели.
Но, вдумаемся, какие могут быть ответы – в чем цели этого заговора (а что такое «гендерная политика» как не заговор)? Ну, например: – защита меньшинств от иностранной вербовки через их легализацию (что не было как 50-е, когда опальные гомосексуалисты становились легкой мишенью для советских спецслужб); – борьба с перенаселением; – борьба с семейными ценностями – для атомизации (и, следовательно, большей управляемости) общества; – стимулирование статусного потребления (бездетный проискумитетный перверт тратится не на подгузники и кукурузные хлопья, а на бренды); – ротация элит через cancel culture («пятьдесят лет назад что-то не то сказал – освободи пост») – ведь продолжительность жизни все увеличивается, а количество «мест под солнцем» – нет; – инструмент давления на незападные страны («у вас притесняют любителей шастать по женским раздевалкам – тогда мы летим к вам»); – увеличение доходов фармацевтической и медицинской отраслей (хирурги и психоаналитики от гендерной политики, конечно, в восторге); – пристраивание бездарных детей из хороших семей на оплачиваемые должности (за этим и вводятся должности «менеджеров по разнообразию»); – «дымовая завеса» – отвлечение населения от реальных проблем... И так далее.
И это только навскидку.
Политика – это комплекс мер, а потому ему соответствует комплекс целей. Нет единой цели у конспиративной деятельности – есть большая иерархия целей, целюшек и целюшечек.
Принять эту идею непросто – потому что сознание большинства людей все же склонно упрощать реальность. И это касается как конспирологов, так и их противников. Крылов же если чему-то и учил, то тому, что мыслить нужно сложнее. И в этом смысле он – по ту сторону верующих в заговоры и их визави.
Шизофреногенность
Еще один интересный момент. У Крылова в 2011 году было замечательное выступление на тему «Шизофреногенность русской культуры» – запись есть на ютубе в двух частях. Там Крылов демаскирует один из методов скрытого управления – посыланию населению двойных сигналов. Например, 1) принимается плохой закон, но 2) соблюдается он нестрого. Вроде мы должны быть взбешены на начальство из-за самодурства, а вроде как и благодарны тому же начальству за милосердие. Двойные послания – это то, что развивает шизофреническое мировосприятие.
«Понятно, что существует Мировая Закулиса. Это было бы просто противоестественно, если б её не было. <...> Фигня начинается, когда пытаются анализировать конкретные заговоры. А именно: почему-то большинство авторов, пишущих на подобные цели, предполагают, что у столь великих планов имеется всего одна цель (пусть и большая)».
И находя эту одну цель, конспирологи становятся объектами критики – их спрашивают:
«А почему такой-то план, если он имеет подобную цель, осуществляется НАСТОЛЬКО ИДИОТСКИМ способом? <...> И торжественно приходят к выводу – да потому что нет никакого плана, а всё происходит по ходу бурления мелких страстей и в результате бюрократических ошибок. На самом деле заговор, конечно, есть, и ещё какой».
Согласимся, что такие вопросы нередко возникают у нас при знакомстве с теми или иными теориями заговора. Так в чем же разгадка? Крылов заключает:
«Любой сколько-нибудь интересный план предполагает, что достигается несколько целей, не обязательно друг с другом связанных логически. <...> Сколько-нибудь разветвлённые планы организаций предполагают, что одновременно делаются сотни дел и решаются тысячи задач <...>. Хороший, годный заговор имеет не одну цель, а сто или двести, причём даже целей первостепенной важности там не одна, а как минимум десяток равноценных».
Очень важные слова для самих любителей конспирологии, которые очень часто мыслят максимально линейно. Это ошибка: у заговора нет одной цели, нет одной задачи. Ну, вот, например, я не раз слышал вопрошания о смысле нынешней западной гендерной политики – «зачем они это делают?». Согласимся, интересный вопрос. Проблема тут в том, что ищется тот самый один ответ. А это неверно – потому что у таких глобальных проектов не может быть одной цели.
Но, вдумаемся, какие могут быть ответы – в чем цели этого заговора (а что такое «гендерная политика» как не заговор)? Ну, например: – защита меньшинств от иностранной вербовки через их легализацию (что не было как 50-е, когда опальные гомосексуалисты становились легкой мишенью для советских спецслужб); – борьба с перенаселением; – борьба с семейными ценностями – для атомизации (и, следовательно, большей управляемости) общества; – стимулирование статусного потребления (бездетный проискумитетный перверт тратится не на подгузники и кукурузные хлопья, а на бренды); – ротация элит через cancel culture («пятьдесят лет назад что-то не то сказал – освободи пост») – ведь продолжительность жизни все увеличивается, а количество «мест под солнцем» – нет; – инструмент давления на незападные страны («у вас притесняют любителей шастать по женским раздевалкам – тогда мы летим к вам»); – увеличение доходов фармацевтической и медицинской отраслей (хирурги и психоаналитики от гендерной политики, конечно, в восторге); – пристраивание бездарных детей из хороших семей на оплачиваемые должности (за этим и вводятся должности «менеджеров по разнообразию»); – «дымовая завеса» – отвлечение населения от реальных проблем... И так далее.
И это только навскидку.
Политика – это комплекс мер, а потому ему соответствует комплекс целей. Нет единой цели у конспиративной деятельности – есть большая иерархия целей, целюшек и целюшечек.
Принять эту идею непросто – потому что сознание большинства людей все же склонно упрощать реальность. И это касается как конспирологов, так и их противников. Крылов же если чему-то и учил, то тому, что мыслить нужно сложнее. И в этом смысле он – по ту сторону верующих в заговоры и их визави.
Шизофреногенность
Еще один интересный момент. У Крылова в 2011 году было замечательное выступление на тему «Шизофреногенность русской культуры» – запись есть на ютубе в двух частях. Там Крылов демаскирует один из методов скрытого управления – посыланию населению двойных сигналов. Например, 1) принимается плохой закон, но 2) соблюдается он нестрого. Вроде мы должны быть взбешены на начальство из-за самодурства, а вроде как и благодарны тому же начальству за милосердие. Двойные послания – это то, что развивает шизофреническое мировосприятие.
BY Велецкие тетради
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from us
