Лев Троцкий говорил в 1924 г., что американский капитал хочет посадить капиталистическую Европу на паек.

Что это значит?

«Он, американский капитал, - пишет Троцкий, - ищет миродержавного положения, хочет американского империалистического самодержавия на нашей планете, – вот чего он ищет. Что ему делать с Европой? Ему нужно, говорят, Европу умиротворить. Как? Под своей гегемонией. А что это значит? Это значит позволить ей подняться, но в заранее отмежеванных пределах, отвести ей определенные ограниченные участки мирового рынка».

Не это ли сейчас происходит? И не есть ли «американское империалистическое самодержавие» тот самый глобальный мировой порядок, «глобализация», от которой мы сейчас избавляем мир?

И вот крайне интересен его финальный прогноз:

«Часто говорят, что вот, дескать, сейчас Америка идет вместе с Англией, обрадовался англосаксонский блок, - часто говорят: англо-саксонский капитал, англосаксонская политика. Основной мировой антагонизм, говорят, - это вражда между Америкой и Японией. Но так говорят те, которые не понимают дела. Основной мировой антагонизм пролегает по линии интересов Соединенных Штатов и Великобритании. И это будет вскрываться чем дальше, тем больше…»

Карл Радек в 1933 г., назвав выступление Троцкого заманчивым и блестящим, поставил под сомнение способность Америки «сажать на паек европейский капитализм», что не такие уж у нее мощные ресурсы.

Однако, время показало, что идеолог перманентной революции все же оказался прав.

В евроцентричных версиях происхождения русской философии принято считать, что русская мысль появляется в ситуации кризиса европейской философии. Крах западной философии как бы стимулировал отечественную мысль. «Смерть Бога» Ницше констатировала закат западной метафизики, эстафету которой перенял Достоевский, развивая самобытную мысль на русской почве. Но это 19 в.

А что раньше? Как правило, ничего. У древнерусских церковных книжников ищут крупицы философии. «Слово о законе и благодати» митр. Илариона как исток, Климент Смолятич, Феодосий Печерский, Кирилл Туровской, Владимир Мономах, митр. Никифор, Даниил Заточник, Василий Калика, Епифаний Премудрый, Максим Грек и т.д. Они хорошо известны и хорошо изучены.

Вообще «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-российской церкви» митрополита Евгения (Болховитинова) насчитывает почти триста книжников до 19 в. Все это прекрасная ученая книжность, но стоит вопрос о философии.

Известнейший достоевсковед Г. Померанц, имея в виду Тютчева, Достоевского и Толстого недоумевая спрашивает: «Откуда в русской литературе, в середине XIX века, эта бездна? Отчего она вдруг открылась? Откуда захваченность метафизикой в стране, где не было философии?»

Так уж и не было? Не на пустом месте появляется эта бездна, которая свела с ума уже Ницше. Если бы не было философии, ничего бы не было – ни истории, ни религии, ни государства, ни самобытнейшей культуры.

На самом деле мы не знаем имен этих таинственных русских допетровских философов. Они в потаенной обители русского Темного Логоса, о котором нам и знать может быть и не нужно. Бытие скрыло их имена, но их плоды заставляют нас сегодня мучиться, размышляя над первоначалами русской философии, и творить нетленные образы духа.

Денацификация и демилитаризация на Украине идет параллельно с делиберализацией и девестернизацией в России. Они взаимосвязаны, неразрывны, находятся в жесткой сцепке. Идут они неравномерно, с разными скоростями, но идут уверенно, ибо иное невозможно. Такова логика истории, логика правды.

СВО стала точкой невозврата, мощнейшим катализатором процессов обновления и внутренних и внешних, остановивших процессы распада и деградации, нависших смертельной угрозой над Россией. Без этого было бы невозможно никакое движение вперед.

Либерализация и вестернизация в России всего за три десятилетия настолько сильно отравили сознание людей, так глубоко вошли в бессознательные пласты души, в образ мыслей и мотивы действий, что стали восприниматься как нечто естественное.

Либеральный субстрат во всех сферах жизни и культуры стал тормозом, мертвым грузом, отбросившим Россию далеко назад. Во многом этот постсоветский либерализм можно сравнить с КПСС застойного периода, паразитирующей инстанцией, вызывающей негодование и отвращение.

И все же глубинный инстинкт национального самосохранения проснулся. Не удалось ему сделать эвтаназию, как к тому стремились русофобы, прививая к национальному телу яды инокультурных ценностей.

И, несмотря на то, что еще очень много тех, кто сопротивляются, выжидают, вредят, надеясь на откат, процесс русского возрождения неостановим. Они плохо знают Россию и русский народ, они мало читали, плохо знают или совсем не знают русской философии, мало жили в России. Практически не жили. И вот сейчас на ужас всем недругам Россия раскрывает свой подлинный лик. И нас ждут грандиозные и масштабные перемены, соучаствовать в которых значит соучаствовать в событии бытия.

Сегодняшний парадокс в том, что Запад будет прорубать окно в Россию. Поскольку это ему нужно. И это будет ощущаться со временем все сильнее и сильнее. Россия, прорубив однажды окно в Европу, сейчас в ней совершенно не нуждается. В Европе нуждается жалкая кучка релокантов, но не русский народ. Сбылись слова Петра I о том, что мы возьмем у Европы все лучшее и повернемся к ней задом.

Последние времена показали, что Россия совершенно самодостаточна. Все эти идеи о единой глобальной мировой цивилизации, где все жестко связано-повязано не более чем глобалистский блеф. Россия, сбросив с себя иго Запада, может по-настоящему раскрыть свою мистическую евразийскую мощь. А она сильна и велика. Мы сами ее не знали, будучи придавлены «европейскими» и «общечеловеческими» ценностями. И нам самим предстоит удивление и радость открытия самих себя. И здесь уже пророчества Гоголя и его завет, о том, что русские плохо знают Россию.

А вот Западу придется открывать Россию, это дело его выживания. Другое дело, насколько нам это нужно. Представляется, что не очень. Разве только умирающему помочь сделать из сердобольности эвтаназию, по Ницше подтолкнуть падающего. А такого падающего подтолкнуть совсем не грех.

Интервью В. Путина – это акт стратегического политико-исторического просвещения, прежде всего, для деградировавших (интеллектуально и духовно) жителей Запада (и обывателей и элит). Особенно для американцев, у которых не просто нет никаких исторических знаний, у них нет органа исторического восприятии, исторической памяти. Историческое самосознание американцев атрофировано в силу того, что они, начиная с отцов-основателей, полагают Америку Новым Иерусалимом, призванной начать историю с нуля.

Самым лживым и подлым ходом западной пропаганды является тезис о «неспровоцированном вторжении на Украину». Это вбито в сознание западного обитателя почти намертво. В. Путин, совершая свой исторический экскурс, раскрывая историю России и не существовавшей никогда отдельно Украины в качестве самостоятельно единицы, органично подходит к событиям 1991 г. и особенно к 2014 г., когда Украина начала войну на Донбассе.

Для любого мало-мальски вдумчивого и уважающего себя человека это должно стать шоком и откровения. Он должен начать изучать вопрос, разбирая подлинные источники, а не слушать одну свою отупляющую и отравляющую пропаганду. Произойдет ли это? Для определенной части да. Будут ли это иметь положительный эффект для нас? Определенно да, поскольку, чем больше людей в миру будет знать правду о России, тем для нас лучше. Потому что люди хотят мира, а не войны. Особенно русские люди, как это хорошо известно.

Но если этого не произойдет, если будут продолжаться поставки оружия и финансовая помощь Украине, тогда мы будем продолжать, т.е. воевать до, как сказал Президент, доведения до конца всех своих заявленных целей. Поскольку это кровные национальные интересы России. И эти цели могут масштабироваться. И если на Западе есть хоть капля здравомыслия, то в этом им нужно расслышать очень грозное и возможно последнее «мирное» послание.

Мой курс "Философия войны и смерти" теперь доступен в формате подкастов.

Несколько слов об «истории» и ее значении

История – это сотворение своего национального мифа. Мифа в смысле А.Ф. Лосева как высшей онтологической реальности, намного превышающей мглу эмпирических фактов, всегда недостоверных, неизвестных, непонятных. Мифа, который работает на созидание и развитие своей культуры и на нравственное воспитание людей, прежде всего, молодого поколения.

Никаких «хороших» и «правильных» учебников по истории не существует. И не будет. Все споры историков – это споры историков, к реальности мало имеющие отношения. Есть серьезнейшие эпистемологические и герменевтические возражения против «достоверности исторических фактов». Если есть интерес к истории, то лучше обращаться к истории идей. Например, к известной книге Н.А. Бердяева «Русская идея» или «Закату Европы» О. Шпенглера.

Кроме того, при апелляции к истории всегда нужно учитывать аргументацию Ницше, изложенную им в книге «О пользе и вреде истории для жизни».

То, что изложил Президент РФ в интервью американскому журналисту – это не лекция и не выступление на конференции. Это послание российского лидера миру, выраженное в такой «исторической» форме. И анализировать его с точки зрения исторической науки совершенно нелепо. У него совершенно иная «историческая» миссия.

Сегодняшние либералы больны очень странным психическим заболеванием. Эта психопатология даже не русофобия, это «путинофобия». Абсолютно все, что ни происходит в России сводится к В.В. Путину, в нем видят исток вообще всех бед в мире. Это сущий абсурд.

Такая заякоренность сознания означает паралич мышления, даже не критического, вообще мышления как такового. Этот паралич, помноженный на слабое или никакое знание и понимание религиозных и экзистенциальных проблем, отсутствие в принципе «органа метафизического восприятия мира» и априорного крайне негативного (и это, конечно, русофобия) отношения к России и ко всему русскому дает невероятный эффект коллективного умопомрачения.

Не удивительно, с какой маниакальной страстью они наперебой проявляют восторг перед этим последним фильмом «Мастер и Маргарита», в сущности совершенно не актуальной и не глубокой постановкой, которая, естественна, забудется. Этот поезд ушел, они остались в прошлом веке со своими НКВД, Сталиным, «тоталитарзмом», все это совершенно не интересно, особенно в лживой либеральной версии.

Они не заметили, как жизнь рванула вперед, ворвавшись в совершенно новую реальность. А уж если и обращаться сейчас к М. Булгакову, то это «Белая гвардия». Это действительно актуально, помогает понять суть «украинства». Но это по ту сторону либерального ума.

Существует распространенный взгляд на русского философа Николая Федорова как на родоначальника русского космизма, предложившего грандиозный проект воскрешения всех умерших предков до единого, когда-либо живших на Земле с помощью науки и расселения их в космосе, превращение Земли в планетоход, создание механизмов регуляции, которая будет осуществлять контроль над слепыми стихийными силами природы, направляя их в созидательное русло, в конечном счете, убежденного, что возможно научным путем преодолеть смерть.

Все так, и сейчас, особенно когда вышли в космос, а сейчас на фоне трансгуманистического ажиотажа, чьи иммортологические проекты часто основываются на идеях Федорова о бессмертии, его мысли в этом плане не кажутся совсем уж фантастическими.

Но помимо этого, есть огромный пласт в наследии Федорова, на который не очень-то обращают внимание. Это критика культуры и буржуазных основ общества, в котором он жил. И здесь он становится в один ряд со всеми значимыми именами XIX в., являвшимися мощнейшими социальными критиками и часто оппонентами Федорова. Это – Ницше, Толстой, Достоевский, К. Леонтьев, Герцен. Я бы сказал, что в этом плане ему возможно принадлежит главное место.

Вот некоторые выдержки из его работ:

«Безбородый гуманизм», молодящийся. Гуманизм есть несовершеннолетие. Отвергая детство и отрочество, расширяя юность на детство и отрочество, гуманизм не признает мужества и старости. Гуманизм знает лишь юность (женихов и невест). Табак, вино, женщины – символы гуманизма. Дети курят, пьют вино, а детские балы – школа ухаживания за женщинами. Восстановление язычества, или древности, есть мнимое омолаживание, действительное старение, мнимое возрождение и действительное вырождение»

«Всемирная выставка 1889 как указание значения города (или городской, европейско-американской цивилизации и культуры) – значение города, заключающееся в отрицании цели и смысла жизни. Выставка есть изображение измены отцам сынами, увлекшимися красотою женщин; это дефратернизация чрез депатриацию, или экспатриация для служения женщинам, эффеминизация. В гуманизме, или гомункулизме, – в самой неопределенности уже этого слова заключается отрицание смысла жизни». И т.д.

Исследование наследия Федорова в этом аспекте поможет многое понять в современной нам реальности, в том числе, почему его идеи никак не могут служить трансгуманизму.

Приходится говорить очевидные вещи о «либерализме» и «либералах» в современной России. Прежде всего, чем они не являются.

Во-первых, они не имеют отношения к классическому европейскому политическому (британо-французскому) либерализму. И вообще, это весьма порочная практика перетаскивать чужие политические термины в Россию, здесь им нет соответствия, одна путаница возникает.
И, во-вторых, они не имеют отношения к русским либералам XIX в., которые были и консерваторами и конечно же патриотами.

Современную либеральную публику народ называет презрительно «либерота», очень точно раскрывая суть этого явления, его подлость и мелочность. Здесь мудрость языка, всегда выбирающего истинное слово для обозначения какого-то явления. И все эти «либералы» просто-напросто «либерота», и более говорить о русском либерализме нет смысла.

Но это не на пустом месте. А. Платонов в начале 30-х в пьесе «Высокое напряжена» употребляет слово «либерал» совершенно определенно, в результате чего становится понятной его истинная суть. Один герой говорит другому: «Ты же мягкосердечный человек, либерал, гуманист. А такие всегда себя жалели больше всех».

Вот она истинная природа и либерала и гуманиста – жалеть себя больше всего. Создавать приятнейшие и комфортенейшие условия для своей личной жизни. Максимум удовольствий – минимум жертвенности и сострадания, почти полное их отсутствие. Другие вообще не существуют. Мягко сказать, что это эгоизм. Это эгоизм, переросший в абсолютную ненависть к тем, кто тревожит личную безопасность этих людей.

И конечно, это противоречит в корне нравственному и соборному чувству русских. И поэтому патологическая русофобия закономерное следствие этого явления.

В 2006 г. я написал статью «Смерти я боюсь и не люблю, когда говорят о ней» (к психологическому портрету атеиста)» http://www.pereplet.ru/text/varava10apr06.html

Если заменить в статье слово «атеист» на слово «либерал» то тождество будет почти полным. Эти понятия, идейные направления глубоко взаимосвязаны, они соотносятся как род и вид.

При это нужно иметь в виду, что речь идет о русском атеизме и либерализме. На Западе ничего подобного нет.

Вопрос для недоброжелателей русской философии, скепткам относительно ее о своеобразия и самобытности, ну вообще для всех, кто считает себя причастным философии: Что такое идеальный философский текст и существует ли таковой?

В конце 90-х гг. позапрошлого века Николай Федорович Федоров пишет: «В пятидесятых годах XIX века «европейское» считалось у нас в России синонимом прекрасного, а американское вдесятеро прекраснее; теперь же европейское равнозначуще гнусному, американское – вдесятеро гнуснейшему».

Разве это сказано не про сегодня?

Все больше и большее убеждаюсь в том, что Федоров сильнейший социальный критик и аналитик бездушной, бездуховной и безнравственной современной ему культуры, пророк и провидец дальнейшей деградации общества и человека, идущего путями «фарисейской морали». Особенно это касается «ученого сословия» и университета как сосредоточия людей, занимающихся бесплодной наукой.

Намного раньше сформировавшейся фундаментальной парадигмы «кризиса культуры», представленной практически всеми значимыми именами как в России, так и на Западе, он сумел рассмотреть тлен и прах современных ему общественных, капиталистических ценностей.

Конечно, у него были предтечи, славянофилы, которые вообще первыми заговорили, что Запад гниет. И Одоевский говорил, и Чаадаев, и разумеется, Достоевский позже. Но у Федорова все это глубже, достовернее, честнее, пронзительнее. Видно, что падение человека для него кровная проблема, а не теория, и поэтому он предложил практические меры, которые не предлагал до него никто. В этом его огромное отличие и особое место в философии и культуре.

Еще отличная новость: Минюст вчера признал Юлю Синеокую иноагентом.

Надеюсь, Российская академия наук отзовет премию за заслуги, которую выдала ей, и не только ей одной, но и некоторым другим открытым русофобам.

Кстати, этим другим - приготовиться.

Великое русское исправление имён.