В Европе из-за санкций отказываются от электромобилей. Всё началось с Renault
При этом в компании пытаются сохранить хорошую мину при плохой игре. Якобы ранний переход на электрокары вреден для экологии. Такого мнения придерживается глава Renault Group Лука де Мео. Мол, есть проблемы «с социальной, финансовой и экологической точек зрения». Речь, прежде всего, о производстве аккумуляторов и их утилизации. Похожее мнение и у гендиректора Volkswagen Group Герберта Дисса: у автогигантов нет мощностей и ресурсов, чтобы быстро увеличить долю электромобилей. А значит, полный отказ от авто с ДВС к 2035 году - это преждевременно, так как продажи ещё не достигли своего пика.
Проще говоря, в Европе наметилась тенденция, когда экологическая риторика теряет актуальность в пользу прагматичного подхода. Автобизнесу гораздо важнее зарабатывать здесь и сейчас, чем беспокоиться о сохранении климата. Кроме того, надо ж как-то компенсировать полный отказ от производства и продажи в России. Вот Renault, передавший у нас свои активы в государственную собственность, пытается хоть как-то снизить потери.
В Европе из-за санкций отказываются от электромобилей. Всё началось с Renault
При этом в компании пытаются сохранить хорошую мину при плохой игре. Якобы ранний переход на электрокары вреден для экологии. Такого мнения придерживается глава Renault Group Лука де Мео. Мол, есть проблемы «с социальной, финансовой и экологической точек зрения». Речь, прежде всего, о производстве аккумуляторов и их утилизации. Похожее мнение и у гендиректора Volkswagen Group Герберта Дисса: у автогигантов нет мощностей и ресурсов, чтобы быстро увеличить долю электромобилей. А значит, полный отказ от авто с ДВС к 2035 году - это преждевременно, так как продажи ещё не достигли своего пика.
Проще говоря, в Европе наметилась тенденция, когда экологическая риторика теряет актуальность в пользу прагматичного подхода. Автобизнесу гораздо важнее зарабатывать здесь и сейчас, чем беспокоиться о сохранении климата. Кроме того, надо ж как-то компенсировать полный отказ от производства и продажи в России. Вот Renault, передавший у нас свои активы в государственную собственность, пытается хоть как-то снизить потери.
The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from vn
