Модернистский по своей сути процесс поиска сути религии в чем угодно, но только не в объективном откровении, данном нам в Писании, привел к тому, что догматика перестала играть ту роль, которую ей отводила домодернистская церковь. Все 3 бегло рассмотренных выше подхода к переопределению религии едины в одном: догматика не имеет важности, ведь она описывает не Бога, а людей, которые придумали бога. Вот они в тезисах:
По Гегелю религиозное знание по своему определению не является надежным, оно нечистое, не заслуживающее доверия; оно должно уступить место научному и философскому знанию. В его философской системе догматика в лучшем случае является чем-то вроде прото-философии.
В представлении Канта пользы в религии чуть больше, ведь ей оставлена сфера нравственного. Религия редуцируется до моральных императивов, а все остальное в ней объявляется бессмысленным ныне анахронизмом. Включая догматику, само собой.
Шлейермахер тоже редуцировал религию, тоже не видел особого смысла в догматике, тоже считал ее бессмысленным наслоением и пережитком мифотворцев прошлого. Главное у него - ни кем, насколько я знаю, до сих пор не определенное чувство зависимости.
Уже много раз я повторял тезис, что евангельское движение в нашей стране намного больше модернистское, чем консервативное. Может кто-то когда-то и объяснит как, но немецкие философы XVIII-XIX веков сформировали наше отношение к религии в целом и к догматике в частности. По крайней мере некоторые из нас унаследовали презрение к догматике, но в целом все мы считаем, что если она и имеет какой-то смысл, то точно меньший, чем чувственное переживание Бога, нравственная жизнь, внешнее единство и многое другое. По инерции, вслед модернистским философам мы тоже представить себе не можем, как глубоко теоретические и часто даже схоластические формулировки, выверенные поколениями богословов могут оказывать влияние даже большее, нежели тысячи морализаторских проповедей.
В следующих заметках я попробую указать причины, по которым догматика должна играть первостепенную роль.
Модернистский по своей сути процесс поиска сути религии в чем угодно, но только не в объективном откровении, данном нам в Писании, привел к тому, что догматика перестала играть ту роль, которую ей отводила домодернистская церковь. Все 3 бегло рассмотренных выше подхода к переопределению религии едины в одном: догматика не имеет важности, ведь она описывает не Бога, а людей, которые придумали бога. Вот они в тезисах:
По Гегелю религиозное знание по своему определению не является надежным, оно нечистое, не заслуживающее доверия; оно должно уступить место научному и философскому знанию. В его философской системе догматика в лучшем случае является чем-то вроде прото-философии.
В представлении Канта пользы в религии чуть больше, ведь ей оставлена сфера нравственного. Религия редуцируется до моральных императивов, а все остальное в ней объявляется бессмысленным ныне анахронизмом. Включая догматику, само собой.
Шлейермахер тоже редуцировал религию, тоже не видел особого смысла в догматике, тоже считал ее бессмысленным наслоением и пережитком мифотворцев прошлого. Главное у него - ни кем, насколько я знаю, до сих пор не определенное чувство зависимости.
Уже много раз я повторял тезис, что евангельское движение в нашей стране намного больше модернистское, чем консервативное. Может кто-то когда-то и объяснит как, но немецкие философы XVIII-XIX веков сформировали наше отношение к религии в целом и к догматике в частности. По крайней мере некоторые из нас унаследовали презрение к догматике, но в целом все мы считаем, что если она и имеет какой-то смысл, то точно меньший, чем чувственное переживание Бога, нравственная жизнь, внешнее единство и многое другое. По инерции, вслед модернистским философам мы тоже представить себе не можем, как глубоко теоретические и часто даже схоластические формулировки, выверенные поколениями богословов могут оказывать влияние даже большее, нежели тысячи морализаторских проповедей.
В следующих заметках я попробую указать причины, по которым догматика должна играть первостепенную роль.
BY Я у мамы богослов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from vn
