Неведомая вишистская Франция: Петен спасает отечество?
В июле 1940 года, с падением Парижа, закончилась история Третьей Французской республики. Немцы захватили 2/3 её территорий, на которых была зафиксирована власть немецкой оккупационной администрации со столицей в Париже, но сама Франция продолжила существовать. И вовсе не как Сражающаяся Франция или правительство в изгнании, а в виде Вишистской Франции, о которой мы решили тоже оставить несколько слов, чтобы было понятно, что это, с чем его едят.
Последние республиканские годы отметились огромной активностью политической жизни и непостоянством политиков, от которых рядовые французы устали, желая иметь более постоянную и твёрдую власть. Ещё больше политики показали себя некомпетентными в момент войны с немцами, когда даже перед самой оккупацией Парижа шли разговоры о войне до последнего француза и победе над Германией. На этом фоне герой Первой мировой Филипп Петен, изначальный противник войны с Германией и защитник традиционных ценностей, выглядел просто отлично. Кроме того, ранее он критиковал резкое сокращение армии и некомпетентность командования: получилось, что старик был прав.
В самом деле, с 1939 года его пытались включить в правительство, как символа борьбы с немцами, только вот и сам он от этой борьбы Париж изначально отговаривал, и не сильно хотел туда. Перед самой же войной он, долгое время занимавший пост посла в Испании, получил приглашение занять пост заместителя председателя Совета министров, а за сутки до капитуляции, 11 июля 1940 года, он и вовсе занял пост премьер-министра. Днём ранее, 10 июля, Петен подписал в здании оперы в городе Виши проект пересмотра конституционных законов, регулировавших Третью республику (её, к слову, он крайне не любил, а республиканизм и засилье евреев считал тем, что сгубило Францию), получив широкие полномочия главы Французского государства и диктатора на фоне краха республиканцев. Часть депутатов выступала против этого и за эвакуацию правительства в Алжир, но остальных Петен успел убедить, что сможет договориться с немцами, воевать ведь нужно не с ними, а вообще с англичанами. Первым указом маршал ликвидировал пост президента, объявил о «Национальной революции» (социально-культурные преобразования, вроде отмены республики и замены девиза «Свобода, равенство, братство» на «Семья, труд, отечество», вводился культ личности). Ну и, конечно же, полная прогерманскость: Петену очень повезло не стать тем, кто подписал похабное Второе компьенское перемирие 22 июня 1940 года, и де-факто 2/3 страны отдавал немцам вовсе не он; а лишь работал с тем, что имеет, превозмогая и предлагая реальный взгляд на вещи. Например, полный запрет коммунистов (это же ведь и не он запрещал, он лишь зафиксировал1), полное содействие немцам (это ведь не он сделал Францию марионеткой, он её лишь вогнал в полную зависимость), преследование евреев (не как в Германии же, не считается). И так шаг за шагом мечта о сильном государстве с мудрым вождём-ветераном уже к 1943 году привела к оккупации Вишистской Франции многоуважаемыми партнёрами из Берлина.
А Петен, герой прошлой мировой войны, теперь фактически оказавшийся заложником немцев, был обречён остаться в памяти Франции никаким не спасителем отечества, а нацистским прихвостнем.
#франкофест
В июле 1940 года, с падением Парижа, закончилась история Третьей Французской республики. Немцы захватили 2/3 её территорий, на которых была зафиксирована власть немецкой оккупационной администрации со столицей в Париже, но сама Франция продолжила существовать. И вовсе не как Сражающаяся Франция или правительство в изгнании, а в виде Вишистской Франции, о которой мы решили тоже оставить несколько слов, чтобы было понятно, что это, с чем его едят.
Последние республиканские годы отметились огромной активностью политической жизни и непостоянством политиков, от которых рядовые французы устали, желая иметь более постоянную и твёрдую власть. Ещё больше политики показали себя некомпетентными в момент войны с немцами, когда даже перед самой оккупацией Парижа шли разговоры о войне до последнего француза и победе над Германией. На этом фоне герой Первой мировой Филипп Петен, изначальный противник войны с Германией и защитник традиционных ценностей, выглядел просто отлично. Кроме того, ранее он критиковал резкое сокращение армии и некомпетентность командования: получилось, что старик был прав.
В самом деле, с 1939 года его пытались включить в правительство, как символа борьбы с немцами, только вот и сам он от этой борьбы Париж изначально отговаривал, и не сильно хотел туда. Перед самой же войной он, долгое время занимавший пост посла в Испании, получил приглашение занять пост заместителя председателя Совета министров, а за сутки до капитуляции, 11 июля 1940 года, он и вовсе занял пост премьер-министра. Днём ранее, 10 июля, Петен подписал в здании оперы в городе Виши проект пересмотра конституционных законов, регулировавших Третью республику (её, к слову, он крайне не любил, а республиканизм и засилье евреев считал тем, что сгубило Францию), получив широкие полномочия главы Французского государства и диктатора на фоне краха республиканцев. Часть депутатов выступала против этого и за эвакуацию правительства в Алжир, но остальных Петен успел убедить, что сможет договориться с немцами, воевать ведь нужно не с ними, а вообще с англичанами. Первым указом маршал ликвидировал пост президента, объявил о «Национальной революции» (социально-культурные преобразования, вроде отмены республики и замены девиза «Свобода, равенство, братство» на «Семья, труд, отечество», вводился культ личности). Ну и, конечно же, полная прогерманскость: Петену очень повезло не стать тем, кто подписал похабное Второе компьенское перемирие 22 июня 1940 года, и де-факто 2/3 страны отдавал немцам вовсе не он; а лишь работал с тем, что имеет, превозмогая и предлагая реальный взгляд на вещи. Например, полный запрет коммунистов (это же ведь и не он запрещал, он лишь зафиксировал1), полное содействие немцам (это ведь не он сделал Францию марионеткой, он её лишь вогнал в полную зависимость), преследование евреев (не как в Германии же, не считается). И так шаг за шагом мечта о сильном государстве с мудрым вождём-ветераном уже к 1943 году привела к оккупации Вишистской Франции многоуважаемыми партнёрами из Берлина.
А Петен, герой прошлой мировой войны, теперь фактически оказавшийся заложником немцев, был обречён остаться в памяти Франции никаким не спасителем отечества, а нацистским прихвостнем.
#франкофест
❤18👍13🌚7👀4🤣3
Forwarded from Old Russia With Masha
Тибет, немножко шпионства и National Geographic
Я уже стала скучать без таких историй. Бывает, что путеводная звезда поиска контента перестает сиять, и я кормлю вас черт знает чем (шучу, мне не стыдно ни за один пост). В рубрике fun facts у нас алмаз. Перед вами — выпуск журнала National Geographic от января 1905 года, в котором впервые в его истории появились фотографии (а мы с вами знаем, что этот журнал держится на иллюстрациях). Так вот, эти самые первые фото, напечатанные в журнале, были сняты в Тибете двумя удивительными людьми — Гомбожабом Цибиковым, гордостью бурятского народа, путешественником и этнографом, выпускником Санкт-Петербургского университета, и калмыцким исследователем Тибета — Овше Норзуновым.
Путешествие их произошло в разгар дипломатического знакомства Российской империи с Тибетом. В 1898 г. Петербург посетил посланец XIII Далай-ламы, бурят Агван Доржиев. "Он хотел выяснить, могла бы Россия выступить в роли державы-покровителя Тибета, чтобы не допустить захвата последнего Великобританией. Приезд Доржиева в Петербург дал толчок русским экспедициям, нацеленным непосредственно на достижение Центрального Тибета и Лхасы". Членами таких экспедиций и стали наши герои. При поддержке Русского географического общества два буддиста с фотоаппаратами, каждый сам по себе и со своими задачами, отправились в закрытый для иностранцев тогда Тибет. Норзунов в тесном контакте с Доржиевым пытался установить прямой контакт с Далай-ламой, а Цибиков под видом паломника изучал местность.
Путешествие Цибикова длилось 888 дней (с 1899 по 1902 годы), большую часть из которых он провел в Лхасе. Норзунов до этой поездки 1901 года уже два раза был в Тибете и даже как-то был выслан в Российскую империю как шпион. Именно в свой третий раз он и снял попавшие в журнал фотографии. Оба тщательно скрывали эту работу — и друг от друга, и от окружающих. Из путешествия они привезли сотни уникальных фото, впервые снятых иностранцами в Тибете. Как они их снимали — загадка: оборудование тщательно пряталось, и вообще это было опасно для жизни. Наши герои в итоге разделили славу первых фотографов Лхасы и Центрального Тибета, их отдельные фото публиковались с 1903 года в разных международных журналах, а в 1905 году шесть фото Норзунова и пять — Цибикова оказались в том самом первом иллюстрированном номере National Geographic.
Для того чтобы лучше разобраться в истории — кто что делал — нужно много времени. Но вкратце — так. Норзунов после поездки оставил интересные записи, почитать их можно тут.
Я уже стала скучать без таких историй. Бывает, что путеводная звезда поиска контента перестает сиять, и я кормлю вас черт знает чем (шучу, мне не стыдно ни за один пост). В рубрике fun facts у нас алмаз. Перед вами — выпуск журнала National Geographic от января 1905 года, в котором впервые в его истории появились фотографии (а мы с вами знаем, что этот журнал держится на иллюстрациях). Так вот, эти самые первые фото, напечатанные в журнале, были сняты в Тибете двумя удивительными людьми — Гомбожабом Цибиковым, гордостью бурятского народа, путешественником и этнографом, выпускником Санкт-Петербургского университета, и калмыцким исследователем Тибета — Овше Норзуновым.
Путешествие их произошло в разгар дипломатического знакомства Российской империи с Тибетом. В 1898 г. Петербург посетил посланец XIII Далай-ламы, бурят Агван Доржиев. "Он хотел выяснить, могла бы Россия выступить в роли державы-покровителя Тибета, чтобы не допустить захвата последнего Великобританией. Приезд Доржиева в Петербург дал толчок русским экспедициям, нацеленным непосредственно на достижение Центрального Тибета и Лхасы". Членами таких экспедиций и стали наши герои. При поддержке Русского географического общества два буддиста с фотоаппаратами, каждый сам по себе и со своими задачами, отправились в закрытый для иностранцев тогда Тибет. Норзунов в тесном контакте с Доржиевым пытался установить прямой контакт с Далай-ламой, а Цибиков под видом паломника изучал местность.
Путешествие Цибикова длилось 888 дней (с 1899 по 1902 годы), большую часть из которых он провел в Лхасе. Норзунов до этой поездки 1901 года уже два раза был в Тибете и даже как-то был выслан в Российскую империю как шпион. Именно в свой третий раз он и снял попавшие в журнал фотографии. Оба тщательно скрывали эту работу — и друг от друга, и от окружающих. Из путешествия они привезли сотни уникальных фото, впервые снятых иностранцами в Тибете. Как они их снимали — загадка: оборудование тщательно пряталось, и вообще это было опасно для жизни. Наши герои в итоге разделили славу первых фотографов Лхасы и Центрального Тибета, их отдельные фото публиковались с 1903 года в разных международных журналах, а в 1905 году шесть фото Норзунова и пять — Цибикова оказались в том самом первом иллюстрированном номере National Geographic.
Для того чтобы лучше разобраться в истории — кто что делал — нужно много времени. Но вкратце — так. Норзунов после поездки оставил интересные записи, почитать их можно тут.
🔥21👍10❤8
Франко-тайская война: бой двух инвалидов на виду у Японии в разгар Второй мировой войны 🇫🇷 🇹🇭
Довольно странным и причудливым витком капитуляции Франции под ударами немцев в Европе и экспансии Японской империи стала франко-тайская война (1940 –1941): Воспользовавшись тем, что во Франции, разбитой и ставшей марионеткой Германии, царили политический хаос и неразбериха, Таиланд (тогда назывался Сим, но для большего понимания будем называть его Таиландом) осмелился просто взять и напасть на колониальную империю №2 в мире (к тому моменту от неё осталось только название), вдохновившись недавним безнаказанным вторжением японцев (так-то технических их союзников по стороне Германии или хотя бы партнёров) во Французский Индокитай. Так сказать, горе побеждённым.
Повод подозревать вишистсов в слабости был: из 50 тысяч человек в колониальных силах Франции лишь 12 тысяч были адекватно вооружены и обучены, причём в составе этих войск при этом были аборигены с копьями, но не было бронетехники. Но при этом даже Таиланд располагал сотней бронеавтомобилей, не говоря уже о сотне самолётов и нескольких десятках тысяч солдат. Французы и сами понимали шаткость ситуации, а потому за несколько месяцев до войны они уже сделали жест доброй воли и уступили ряд спорных территорий, но тайские власти знали о невозможности прихода из Европы подкреплений ввиду занятия Парижа немцами, и в октябре 1940 года решили бить малочисленные французские силы наверняка. Их, кстати, возглавил вице-адмирал Жан Деку. Несмотря на наличие короля Рамы VIII, фактически военными делами заправлял амбициозный фельдмаршал Плек Пибунсонграм.
Началось с решительных тайских бомбардировок Вьентьяна, Пномпеня, Сисопхона и Баттамбанга, на которые 60 французских самолётов ответили малоэффективными бомбардировками территорий неприятеля. Жан Деку с ужасом констатировал об огромном опыте пилотов ВВС Таиланда, и вплоть до самого конца войны они преимущественно доминировали в воздухе.
На суше тайская армия заняла Лаос, но сопротивление в Камбодже было более организованным, а потому затянулось. 16 января 1941 года французы попытались провести наступление, но попытка потерпела поражение у местечек Ян-Дан-Кум и Пхум-Преав. Лишь артиллерийская поддержка Иностранного легиона спасла их от контратаки. 17 января 1941 года адмирал приказал всем французским судам в Сиамском заливе объединиться для боя с тайскими кораблями, и сражение у Ко-Чанга осталось за вице-адмиралом Деку: тайцы потеряли 2 миноносца и броненосец.
Наконец, Японии надоела эта возня, и по её настоянию была открыта «Конференция о прекращении военных действий» в Сайгоне. В январе 1941 года был подписан предварительный, а немного позже и окончательный, Токийский мир, по которому Таиланд получал ряд территорий, обещая японцам впоследствии помочь в расширении сферы влияния Токио.
Кстати, со спорных приграничных территорий выводились французские войска и вводились японские, а 8 декабря 1941 года японцы точечными ударами заняли ключевые стратегические пункты Таиланда, фактически сделав его своим сателлитом.
Да, тот самый случай, когда оба участника драки по-сути проиграли.
#франкофест
Довольно странным и причудливым витком капитуляции Франции под ударами немцев в Европе и экспансии Японской империи стала франко-тайская война (1940 –1941): Воспользовавшись тем, что во Франции, разбитой и ставшей марионеткой Германии, царили политический хаос и неразбериха, Таиланд (тогда назывался Сим, но для большего понимания будем называть его Таиландом) осмелился просто взять и напасть на колониальную империю №2 в мире (к тому моменту от неё осталось только название), вдохновившись недавним безнаказанным вторжением японцев (так-то технических их союзников по стороне Германии или хотя бы партнёров) во Французский Индокитай. Так сказать, горе побеждённым.
Повод подозревать вишистсов в слабости был: из 50 тысяч человек в колониальных силах Франции лишь 12 тысяч были адекватно вооружены и обучены, причём в составе этих войск при этом были аборигены с копьями, но не было бронетехники. Но при этом даже Таиланд располагал сотней бронеавтомобилей, не говоря уже о сотне самолётов и нескольких десятках тысяч солдат. Французы и сами понимали шаткость ситуации, а потому за несколько месяцев до войны они уже сделали жест доброй воли и уступили ряд спорных территорий, но тайские власти знали о невозможности прихода из Европы подкреплений ввиду занятия Парижа немцами, и в октябре 1940 года решили бить малочисленные французские силы наверняка. Их, кстати, возглавил вице-адмирал Жан Деку. Несмотря на наличие короля Рамы VIII, фактически военными делами заправлял амбициозный фельдмаршал Плек Пибунсонграм.
Началось с решительных тайских бомбардировок Вьентьяна, Пномпеня, Сисопхона и Баттамбанга, на которые 60 французских самолётов ответили малоэффективными бомбардировками территорий неприятеля. Жан Деку с ужасом констатировал об огромном опыте пилотов ВВС Таиланда, и вплоть до самого конца войны они преимущественно доминировали в воздухе.
На суше тайская армия заняла Лаос, но сопротивление в Камбодже было более организованным, а потому затянулось. 16 января 1941 года французы попытались провести наступление, но попытка потерпела поражение у местечек Ян-Дан-Кум и Пхум-Преав. Лишь артиллерийская поддержка Иностранного легиона спасла их от контратаки. 17 января 1941 года адмирал приказал всем французским судам в Сиамском заливе объединиться для боя с тайскими кораблями, и сражение у Ко-Чанга осталось за вице-адмиралом Деку: тайцы потеряли 2 миноносца и броненосец.
Наконец, Японии надоела эта возня, и по её настоянию была открыта «Конференция о прекращении военных действий» в Сайгоне. В январе 1941 года был подписан предварительный, а немного позже и окончательный, Токийский мир, по которому Таиланд получал ряд территорий, обещая японцам впоследствии помочь в расширении сферы влияния Токио.
Кстати, со спорных приграничных территорий выводились французские войска и вводились японские, а 8 декабря 1941 года японцы точечными ударами заняли ключевые стратегические пункты Таиланда, фактически сделав его своим сателлитом.
Да, тот самый случай, когда оба участника драки по-сути проиграли.
#франкофест
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
👍30🤯14❤3💔1
История французского флота после капитуляции во Второй мировой в 5,5 частях 🇫🇷
Автор текста: Дунаев Михаил
Франция, выведенная из войны молниеносным германским ударом, на момент июня 1940 года все еще располагала «последним доводом», который заставлял обходиться с ней с хоть какой-то предупредительностью.
Этим доводом был флот Третьей республики. Моряки и адмиралы этой весьма внушительной силы зачастую оказывались перед непростым выбором – продолжить войну против захватчика, сохранить верность присяге или отвечать огнем на огонь. Каждый делал этот выбор сам, в меру собственного разумения, поскольку положиться на приказ метрополии не было никакой возможности.
Мы начинаем разговор о том, как французский флот пережил падение собственной Метрополии, как он сражался, договаривался, принимал жалкий жребий проигравшего, жрал бананы на Мартинике и героически тонул в собственной гавани.
Начать стоит с того, что французский флот не проиграл битвы за Францию. Звучит парадоксально, но вот довод в пользу этого утверждения – навязанное немцами позорное Второе Компьенское перемирие указывало насчет флота следующее. Германия требует демобилизации флота и помещение его под контроль оккупационных сил, но:
- список портов будет определен позднее, комиссией в Висбадене;
- прямо сейчас немцы не требуют перебазирования флота в родные базы;
- и дают торжественную клятву, что не попытаются захватить боевые корабли Франции.
Само собой, верить в торжественную клятву эмиссаров Гитлера никто не собирался (после Австрии, Чехословакии и Польши ей грош цена), но общий итог был расценен главкомом французского флота Дарланом как «почетный мир». Заметьте, не для Франции, но для флота.
Это показательный пример. Адмирал Франсуа Дарлан видел себя и свои корабли выше собственного правительства, он видел себя самой Францией. Когда премьер-министр Рейно приказал ему подготовить переброску флота в Канаду, где будет работать правительство в изгнании, он отказался.
Итак, по случаю «почетного мира с немцами» Дарлан издал директиву – корабли остаются французскими и только французскими. Если корабль не сможет сопротивляться захвату со стороны любой иностранной державы, он должен быть уничтожен. Если немцы передумают насчет судьбы флота – либо затопиться, либо уйти в США (примечание – выбор США скорее всего связан с тем, что это нейтральное государство).
В дополнительном документе к этой директиве он написал двусмысленно и туманно – «Думайте французы. Действуйте французы».
Как видно, адмирал Дарлан не слишком-то жаловал своих вынужденных союзников-англичан и уж совсем не переносил выскочку Де Голля (его он называл мятежником). Но… на этом он теряет контроль над флотом, его закручивает большая политика, он служит министром в Виши, главкомом, потом комиссаром Алжира и в конце концов мишенью для пистолетных пуль.
Фото - Адмирал Франсуа Дарлан
#франкофест
Автор текста: Дунаев Михаил
Франция, выведенная из войны молниеносным германским ударом, на момент июня 1940 года все еще располагала «последним доводом», который заставлял обходиться с ней с хоть какой-то предупредительностью.
Этим доводом был флот Третьей республики. Моряки и адмиралы этой весьма внушительной силы зачастую оказывались перед непростым выбором – продолжить войну против захватчика, сохранить верность присяге или отвечать огнем на огонь. Каждый делал этот выбор сам, в меру собственного разумения, поскольку положиться на приказ метрополии не было никакой возможности.
Мы начинаем разговор о том, как французский флот пережил падение собственной Метрополии, как он сражался, договаривался, принимал жалкий жребий проигравшего, жрал бананы на Мартинике и героически тонул в собственной гавани.
Начать стоит с того, что французский флот не проиграл битвы за Францию. Звучит парадоксально, но вот довод в пользу этого утверждения – навязанное немцами позорное Второе Компьенское перемирие указывало насчет флота следующее. Германия требует демобилизации флота и помещение его под контроль оккупационных сил, но:
- список портов будет определен позднее, комиссией в Висбадене;
- прямо сейчас немцы не требуют перебазирования флота в родные базы;
- и дают торжественную клятву, что не попытаются захватить боевые корабли Франции.
Само собой, верить в торжественную клятву эмиссаров Гитлера никто не собирался (после Австрии, Чехословакии и Польши ей грош цена), но общий итог был расценен главкомом французского флота Дарланом как «почетный мир». Заметьте, не для Франции, но для флота.
Это показательный пример. Адмирал Франсуа Дарлан видел себя и свои корабли выше собственного правительства, он видел себя самой Францией. Когда премьер-министр Рейно приказал ему подготовить переброску флота в Канаду, где будет работать правительство в изгнании, он отказался.
Итак, по случаю «почетного мира с немцами» Дарлан издал директиву – корабли остаются французскими и только французскими. Если корабль не сможет сопротивляться захвату со стороны любой иностранной державы, он должен быть уничтожен. Если немцы передумают насчет судьбы флота – либо затопиться, либо уйти в США (примечание – выбор США скорее всего связан с тем, что это нейтральное государство).
В дополнительном документе к этой директиве он написал двусмысленно и туманно – «Думайте французы. Действуйте французы».
Как видно, адмирал Дарлан не слишком-то жаловал своих вынужденных союзников-англичан и уж совсем не переносил выскочку Де Голля (его он называл мятежником). Но… на этом он теряет контроль над флотом, его закручивает большая политика, он служит министром в Виши, главкомом, потом комиссаром Алжира и в конце концов мишенью для пистолетных пуль.
Фото - Адмирал Франсуа Дарлан
#франкофест
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤18🔥10👍6😱1👀1