На фоне разговоров о почти завершённой сделке по заложникам позволю себе высказать свои мысли о происходящем.
Два ключевых момента:
1. Почему именно сейчас? Сделку на более-менее похожих, далеко не самых выгодных для себя условиях, Израиль мог осуществить и раньше, но этого не произошло за 15 месяцев войны. Так что же изменилось сейчас? Ответ очевиден: инаугурация Трампа и его обещание закончить войну ещё до прихода в Белый дом.
2. Почему Израиль ему подыгрывает? Я вижу два варианта ответа. Либо это задел на будущее в надежде на полную благосклонность новой американской администрации по множеству действий, которые Израиль хотел осуществить, но не мог из-за отсутствия американской поддержки. Либо же, во что я верю гораздо больше, Израиль уже получил от нового президента обещание о некой солидной компенсации, которая может полностью окупить потенциальный урон, нанесённый этой сделкой. Например, решение иранской проблемы или значительное расширение Авраамовых соглашений без каких-либо практических обязательств со стороны Израиля.
Сделка далека от того, чтобы её называть идеальной. Но если это шаг назад для того, чтобы продвинуться на десять вперёд в более глобальной игре, то и относиться к ней нужно соответственно. А правда это или нет, мы узнаем уже в ближайшее время.
На фоне разговоров о почти завершённой сделке по заложникам позволю себе высказать свои мысли о происходящем.
Два ключевых момента:
1. Почему именно сейчас? Сделку на более-менее похожих, далеко не самых выгодных для себя условиях, Израиль мог осуществить и раньше, но этого не произошло за 15 месяцев войны. Так что же изменилось сейчас? Ответ очевиден: инаугурация Трампа и его обещание закончить войну ещё до прихода в Белый дом.
2. Почему Израиль ему подыгрывает? Я вижу два варианта ответа. Либо это задел на будущее в надежде на полную благосклонность новой американской администрации по множеству действий, которые Израиль хотел осуществить, но не мог из-за отсутствия американской поддержки. Либо же, во что я верю гораздо больше, Израиль уже получил от нового президента обещание о некой солидной компенсации, которая может полностью окупить потенциальный урон, нанесённый этой сделкой. Например, решение иранской проблемы или значительное расширение Авраамовых соглашений без каких-либо практических обязательств со стороны Израиля.
Сделка далека от того, чтобы её называть идеальной. Но если это шаг назад для того, чтобы продвинуться на десять вперёд в более глобальной игре, то и относиться к ней нужно соответственно. А правда это или нет, мы узнаем уже в ближайшее время.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from us
