Когда они пришли за социалистами, я оставался безмолвным. Я не был социалистом.
Когда они пришли за членами профсоюза, я не стал протестовать. Я не был членом профсоюза.
Когда они пришли за евреями, я не возмутился. Я не был евреем.
Когда они пришли за мной, не осталось никого, кто бы выступил против.

(Мартин Нимёллер)

Эту махину не развернуть назад, это приговор конституционному праву на юридическую помощь.

Сегодня адвокаты Навального, завтра все уголовные адвокаты, а потом и адвокатуры никакой не останется, только статисты, которые будут поддерживать прокурора и ставить подписи в протоколах в правильном месте.

Решила посчитать, какие слова воспринимаются в жизни отлично от нормальных людей из-за юридической профессиональной деформации.

Мои примеры:
- Порочность 👁️👄👁️
- Ничтожность 🤏
- Солидарность (трудящихся, а не то, что вы подумали про солидаритет)

Может у вас есть ещё какие-то примеры?

Первый доклад от Рустема Тимуровича Мифтахутдинова (РТМ), который скромно представляется ведущим телеграм канала Банкротный Петербург 😁

Интересное:

- Отмечает, что наверное это не очень хорошо, когда самый хороший учебник по банкротству это у нас Конкурсный процесс Шершеневича 1912 года, нужен хороший учебник (и нормальные образовательные программы банкротчиков, потому что сейчас всех специалистов воспитала улица практика)

- Очень интересно момент про банкротных судей в Германии – оказывается там банкротный судья рассматривает только вопрос о том, платежеспособен должник или нет, можно ли провести реабилитацию или нет. А все остальные вопросы (установление требований, оспаривание сделок, убытки, субсидиарка) могут решать и другие судьи 😳
РТМ считает, что введение такого порядка у нас могло бы снизить загрузку по банкротным делам.

- Римские юристы конечно подпортили нам банкротную жизнь, потому что там должник это жулик и преступник, а у нас этот вайб перешел и на банкротства юридических лиц.

- "Российская субсидиарка – угроза превращения должника в раба, тем самым убивается идея корпорации и обособленности имущества" (в каждом втором деле есть субсидиарка, каждый второй иск удовлетворяется) - Жуть!

О, уже пошла дискуссия))

Елена Анатольевна Михайлова (судья АС Челябинской области) возражает РТМ:

- Категорически против раздачи обособленных споров другим судьям, потому что при рассмотрении одним судьей сохраняется полная картина процедуры (а вопрос о субсидиарной ответственности оказывается судьи начинают анализировать с самого первого заседания - уже с момента рассмотрения заявления о банкротстве👀)

- Говорит, что п. 4 нового пленума не революция, первая инстанция всегда так делала, никого за 300 000 не банкротили, просто в решениях про это подробно не писали.

РТМ отвечает репликой - а почему тогда определения по результатам рассмотрения заявления о банкротстве пишут на 3 листах, ведь должно быть на 30? Все соглашаются, что в решениях надо отражать все мотивы и мысли суда🤝

К окончанию дискуссии успевает Олег Романович Зайцев (ОРЗ), который тоже против разделения и считает, что банкротные дела должны рассматривать банкротные судьи ("Вы же идете лечить зубы к стоматологу, верно?")

- Говорит, что у нас конечно не супер идеально все, но вообще-то в банкротстве «начиналось всё с убийства должника».

- Осуждает формальное НЕравенство кредитора и должника в нашем праве, поэтому нормальных реабилитационных процедур и нет.

- Отмечает, что уровень догматической разработки не означает эффективность процедур: в Германии огромные комментарии к закону о банкротстве, но юристы сами признают низкую эффективность процедур, а в США комментариев мало, но принцип равенства должника и кредиторов позволяет проводить процедуры эффективно.

- Тоже не доволен формальным подходом к введению процедуры банкротства.

- "Подавляющее большинство банкротств по заявлению кредитора – признак больной системы". Значит должники не ходят, потому что знают, что в суде им не помогут. А в Европе тем временем существует превентивная реструктуризация.
Вывод: надо нам ориентироваться на реабилитацию.

"Можно ли провести юридическую конференцию, не вспомнив Артёма Карапетова?" (с) 😁

У следующего спикера Вячеслава Григорьева тема про банкротство граждан, и он начинает со сравнения моделей в разных системах:

Американская модель банкротства граждан – право на ФРЕШ СТАРТ. Немедленное освобождение от долгов после реализации имущества.

Европейская модель – не право, а привилегия при определенных обстоятельствах получить освобождение от долгов (но в некоторых странах тоже медленно двигается в сторону американской)

В зале голосуют, кто за какой подход, давайте мы тоже проголосуем))

Анастасия Лысенко (ЮрТехКонсалт) рассказывает про взыскание компенсационной выплаты из фонда СРО АУ (когда АУ причинил убытки, но не хочет их добровольно погашать).

- Раньше кредитор мог получить не более 25% за 1 случай, потом не более 5 млн руб. Сейчас не более 50% всего размера компенсационного фонда (25 млн руб.) за 1 случай причинения убытков

- Про "один случай" разные позиции:
1 случай – совокупность действий в рамках 1 дела о банкротстве, которые привели к убыткам
1 случай – 1 судебный акт о взыскании убытков
1 случай – однородные составы (например, непредъявление исп. листов к разным дебиторам или невзыскание ДЗ с разных дебиторов) – этот подход доминирует в практике.

Все ушли на кофе-брейк, после которого нас с вами ожидает процессуальная сессия (интересненькое)

* Пока не начали, скажу про худшее, на мой взгляд, нововведение из майских изменений 2024 года – упрощенка (или документарка?) по установлению требований с возможностью объявления только резолютивной части.

Теперь если нет мотивированного решения, будет невозможно понять, что там за требование, когда оно возникло.

Как в такой ситуации его оспаривать, например, от имени КДЛ, привлеченного к субсидиарке? Как возражать по дате объективного банкротства, если скрытыми являются обстоятельства возникновения требований кредиторов?

Просто ужас.

Начинает Илья Михайлович Шевченко (ИМШ), судья АС СПБ и ЛО, про процессуальные проблемы.

Основной проблемой считает доказательственную асимметрию (сокрытие невыгодных документов и сведений сторонами). Её решение с помощью перебрасывания бремени доказывания не очень ему нравится, считает, что не соответствует процессуальному закону.

Решение видит в устном разбирательстве.

Несмотря на то, что с 2021 года допустимо истребовать документы у процессуального оппонента – ч. 4 ст. 66 АПК РФ , ИМШ считает, что надо пойти дальше:
- позволить истребовать показания директора, сотрудников и тд, установить санкцию
- установить право АУ опрашивать КДЛ, работников и понуждать к этому через суд

Комментарий редактора:
Нууу такое себе, спорно 🤔 Мне кажется перебрасывание бремени доказывания в принципе ок для гражданского процесса, в практике это вроде неплохо работает (не раскрыл опровергающие документы значит признал). А вот допросы и привод в суд это уже что-то из следствия и не очень мне нравится (*слышится скрип закручивающихся гаек*).

АВЕ задается вопросом, как в нашем процессе можно перебросить бремя доказывания? Как сторонам об этом узнать?

А я отвечу - в определении об отложении судебного разбирательства, суд указывает какие документы должна представить сторона и последствия непредоставления. Всё есть уже у нас в процессе.

Сергей Николаевич Соловцов (судья АС Уральского округа в отставке):

- Комментирует доклад Вячеслава Григорьева про банкротство ФЛ:
В целом ЗА фреш старт, но есть НО. По статистике освобождение от долгов менее, чем у 0,5% (32 отказа в списании на 10 000 освобождений) - списание долгов поставлено на поток, а это неправильно. Практика должна отвечать на вызовы времени и противостоять злоупотреблениям.

- Согласен с необходимостью устного процесса, предложенного ИМШ, потому что сейчас суд даже не видит должника, особенно при переходе к документарному производству.

- Про увеличение порога (с 300 тыс. до 2 млн) – можно было бы пойти дальше. Предмет доказывания должен быть не формальные критерии, а по аналогии с БФЛ – установление неплатежеспособности/несостоятельности на момент рассмотрения заявления (материальный состав). Всячески поддерживает п. 4 нового пленума.