В свете скандала с Пи Дидди и выхода боди хоррора «Субстанция» с Деми Мур, я вспомнила о дебютном романе Элли Роуботтом Aesthetica. Он был опубликован в 2022 году в США и прозвучал довольно громко, отметившись в списках лучших книг года журналов (иронично) Vanity Fair и Glamour.
В 19 лет Анна стала звездой инстаграма. Рост известности прямо пропорционален росту груди, губ и задницы, говорила ей индустрия, и Анна радостно их увеличивала в надежде на миллионы долларов и лайков. Воспитанная недовольной своим телом феминисткой, она была готова на любые изменения. Теперь на дворе 2032 год, Анне 35, она с трудом узнает себя в зеркале, работает консультантом в магазине с косметикой и собирается пройти через экспериментальную операцию Aesthetica, с помощью которой надеется вернуть свои настоящие лицо и тело.
Прямо перед операцией Анну просят помочь в разоблачении ее бывшего менеджера Джейка, манипулятора, который в эпоху #metoo вдруг стал ярким представителем «новой маскулинности». Но если копнуть его прошлое, никаким woke masculinity там и не пахнет.
Как принять себя и как жить в мире фальшивых образов? Дело только в male gaze, или женщины тоже подстегивают друг друга в бесконечном соревновании в потере веса и иньекциях? Инстаграммное восковое зазеркалье начинает всем надоедать, говорит Роуботтом, и с ней нельзя не согласиться.
В свете скандала с Пи Дидди и выхода боди хоррора «Субстанция» с Деми Мур, я вспомнила о дебютном романе Элли Роуботтом Aesthetica. Он был опубликован в 2022 году в США и прозвучал довольно громко, отметившись в списках лучших книг года журналов (иронично) Vanity Fair и Glamour.
В 19 лет Анна стала звездой инстаграма. Рост известности прямо пропорционален росту груди, губ и задницы, говорила ей индустрия, и Анна радостно их увеличивала в надежде на миллионы долларов и лайков. Воспитанная недовольной своим телом феминисткой, она была готова на любые изменения. Теперь на дворе 2032 год, Анне 35, она с трудом узнает себя в зеркале, работает консультантом в магазине с косметикой и собирается пройти через экспериментальную операцию Aesthetica, с помощью которой надеется вернуть свои настоящие лицо и тело.
Прямо перед операцией Анну просят помочь в разоблачении ее бывшего менеджера Джейка, манипулятора, который в эпоху #metoo вдруг стал ярким представителем «новой маскулинности». Но если копнуть его прошлое, никаким woke masculinity там и не пахнет.
Как принять себя и как жить в мире фальшивых образов? Дело только в male gaze, или женщины тоже подстегивают друг друга в бесконечном соревновании в потере веса и иньекциях? Инстаграммное восковое зазеркалье начинает всем надоедать, говорит Роуботтом, и с ней нельзя не согласиться.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us
