Яруш

Ребёнок, потёртый кофейный столик и чемодан с изображением Эльзы из "Холодного сердца" вместе стояли на пересечении улиц Водной Заставы и Крепостной. Ребёнок занимался бизнесом — продавал туристам сувениры. Столик помогал — хранил на себе товар. Чемодан с Эльзой поддерживал — на него облокачивались школьный рюкзак, стена шестивекового дома, бутылка "Натахтари" и изредка сама торговка.

— Здравствуйте, купите мыло ручной работы!

Китайские туристы кивали головой и ускоряли шаг, глупо улыбаясь. Русские в основном делали вид, что ничего не слышат и не видят. Молодая пара неопределённой национальности остановилась, с любопытством поковырялась в товарном нутре стола, но брать ничего не стала. Время шло, ребёнок мёрз и всё реже зазывал выборгских гуляк.

Понедельник — день тяжелый. Я встал из-из стола, достал кошелёк из рюкзака и вышел из лавки Буттенгоффа на улицу.

— Привет, что продаёшь?

Девочка достала руки из куртки, потёрла их и подняла на меня глаза.

— Я сама всё делаю! Вот камни с моря, фенечки, мыло, мои открытки...

Она резко замолчала и махнула в сторону стола — сам разберись. Я сразу достал телефон и спросил, можно ли сфотографировать ассортимент. Разрешила. Через экран увидел кислотного Лунтика, три кусочка мыла в форме кошачьей лапки; три камня с рисунками блюющего радугой гнома, башни святого Олафа и глазасто-ушастого фиолетового существа. Ещё были обещанные фенечки, расфасованные по мелким пакетам заколки и железки непонятного назначения, старые солнечные очки, синий кошелёк с модным девчонками, цветастая резинка для волос в пакете, сумочка со звёздами на ремешке... На каждый товар был налеплен оранжевый ценник, а на каждом ценнике маркером была выведена цена. Серьёзный бизнес, всё чин по чину.

— И как идёт торговля?

— Ну, нормально.

Я сел на корточки и ухватился за два листка, висящих с передней части стола. На одном было написано "кто 20 прыгнет получит 100 100 руб", на втором — "уважаемые покупатели ведётся скрытая видеокамера просьба наличные ложить в коробку, перевод по номеру Т-Банк". Отпустив объявления, я поднялся и заглянул в коробку. Там было пусто.

— Прыгают хоть?

— Не, холодно.

Я почесал в затылке, помолчал и ткнул пальцем в кислотно-салатовый прямоугольник с ценником «350».

— А это что?

— Блюдце.

— Я его возьму.

Зачем-то кивнул, достал из кошелька 350 рублей и протянул девочке. Она тоже кивнула, забрала купюры и стала важно их пересчитывать. На Центральном рынке в Липецке все торговки вели счёт деньгам точно так же.

— Сколько тебе лет?

— Девять.

Я вспомнил, как в девять лет мы с пацанами во дворе собирали пустые бутылки, наполняли их водой из колонки и пытались втюхать прохожим на улице в жаркие летние дни. За неделю не продали ни одной — всеми нашими клиентами были местные, которые знали про колонку. Помню, что один дедок выслушав наше предложение по-демонически расхохотался и заявил, что нам стоит завязывать со спекуляцией и что в советские годы он бы уже сдал нас обхссникам.

— Умел бы я в твоём возрасте так зарабатывать....

Девочка хмыкнула, засунула руки в куртку, пожала плечами и насупилась. Я убрал кислотное блюдце в карман и молча вернулся в лавку Буттенгоффа.

www.group-telegram.com/us/yarush42.com/2967

157 viewsedited  Oct 8 at 23:28

Ребёнок, потёртый кофейный столик и чемодан с изображением Эльзы из "Холодного сердца" вместе стояли на пересечении улиц Водной Заставы и Крепостной. Ребёнок занимался бизнесом — продавал туристам сувениры. Столик помогал — хранил на себе товар. Чемодан с Эльзой поддерживал — на него облокачивались школьный рюкзак, стена шестивекового дома, бутылка "Натахтари" и изредка сама торговка.

— Здравствуйте, купите мыло ручной работы!

Китайские туристы кивали головой и ускоряли шаг, глупо улыбаясь. Русские в основном делали вид, что ничего не слышат и не видят. Молодая пара неопределённой национальности остановилась, с любопытством поковырялась в товарном нутре стола, но брать ничего не стала. Время шло, ребёнок мёрз и всё реже зазывал выборгских гуляк.

Понедельник — день тяжелый. Я встал из-из стола, достал кошелёк из рюкзака и вышел из лавки Буттенгоффа на улицу.

— Привет, что продаёшь?

Девочка достала руки из куртки, потёрла их и подняла на меня глаза.

— Я сама всё делаю! Вот камни с моря, фенечки, мыло, мои открытки...

Она резко замолчала и махнула в сторону стола — сам разберись. Я сразу достал телефон и спросил, можно ли сфотографировать ассортимент. Разрешила. Через экран увидел кислотного Лунтика, три кусочка мыла в форме кошачьей лапки; три камня с рисунками блюющего радугой гнома, башни святого Олафа и глазасто-ушастого фиолетового существа. Ещё были обещанные фенечки, расфасованные по мелким пакетам заколки и железки непонятного назначения, старые солнечные очки, синий кошелёк с модным девчонками, цветастая резинка для волос в пакете, сумочка со звёздами на ремешке... На каждый товар был налеплен оранжевый ценник, а на каждом ценнике маркером была выведена цена. Серьёзный бизнес, всё чин по чину.

— И как идёт торговля?

— Ну, нормально.

Я сел на корточки и ухватился за два листка, висящих с передней части стола. На одном было написано "кто 20 прыгнет получит 100 100 руб", на втором — "уважаемые покупатели ведётся скрытая видеокамера просьба наличные ложить в коробку, перевод по номеру Т-Банк". Отпустив объявления, я поднялся и заглянул в коробку. Там было пусто.

— Прыгают хоть?

— Не, холодно.

Я почесал в затылке, помолчал и ткнул пальцем в кислотно-салатовый прямоугольник с ценником «350».

— А это что?

— Блюдце.

— Я его возьму.

Зачем-то кивнул, достал из кошелька 350 рублей и протянул девочке. Она тоже кивнула, забрала купюры и стала важно их пересчитывать. На Центральном рынке в Липецке все торговки вели счёт деньгам точно так же.

— Сколько тебе лет?

— Девять.

Я вспомнил, как в девять лет мы с пацанами во дворе собирали пустые бутылки, наполняли их водой из колонки и пытались втюхать прохожим на улице в жаркие летние дни. За неделю не продали ни одной — всеми нашими клиентами были местные, которые знали про колонку. Помню, что один дедок выслушав наше предложение по-демонически расхохотался и заявил, что нам стоит завязывать со спекуляцией и что в советские годы он бы уже сдал нас обхссникам.

— Умел бы я в твоём возрасте так зарабатывать....

Девочка хмыкнула, засунула руки в куртку, пожала плечами и насупилась. Я убрал кислотное блюдце в карман и молча вернулся в лавку Буттенгоффа.

BY Яруш